Вся прелесть стриптиза

— От сумы да от тюрьмы не зарекаются. Русская народная мудрость.

Лютиков отложил в сторону свою папку и с участием посмотрел на меня.

— А вы, часом, не сумасшедшая? На учете у психиатра не состоите?

— Пока нет, — осторожно ответила я. — Хотя главный врач здешней психушки, Коля Габсбург, — мой хороший знакомый. Недавно мы с ним проводили эксперименты, по исследованию речевого потока под действием мескалина. Это такое наркотическое средство, добываемое из особого сорта мексиканских кактусов. Коля принял на грудь хорошую дозу, а я за ним записывала. Потрясающие результаты. Вы представляете, оказывается, что…

— Не представляю, — категорически заявил милиционер. — Не желаю слушать вашу белиберду. А за мошенничество, между прочим, срок полагается.

— Не спорю, — согласилась я. — Но какое это имеет отношение ко мне?

Лютиков злорадно улыбнулся и выудил из своей папки соединенные скрепкой листочки:

— А вот послушайте. Вчера, в четырнадцать двадцать пять, в местное отделение милиции поступила жалоба от гражданки Никаноровой А. Я., которая воспользовалась услугами гадалки, остановившей ее на улице. Гадалка потребовала от гражданки Никаноровой двести тысяч рублей в качестве предоплаты, обещая рассказать ей о ее прошлом и будущем. После получения денег гадалка, глядя в глаза гражданке Никаноровой, объявила потерпевшей, что у нее была тяжелая жизнь и что впереди у нее казенный дом и дальняя дорога. Вслед за этим гадалка исчезла с места происшествия в неизвестном направлении.

— Ну и что? — спросила я.

— А то, что аналогичные жалобы были получены еще от шести потерпевших! — захлопнул папку Лютиков. — И все женщины были одурачены, именно в нашем районе!

— Как странно, — проговорила я. — Почему-то мужчинам почти неинтересно знать про свое будущее. Не говоря уже о прошлом. Или нет? Вот вы, например…

— Бросьте дурака валять! — закричал Лютиков. — Я прекрасно знаю, что у вас сдвиг по фазе на всякой мистической почве. Но до сих пор вы не отваживались на прямой обман честных трудящихся!

— Так вы решили, что это была я? Ну уж нет, я зарабатываю себе на жизнь совсем другим способом. И, кстати, честно плачу налоги. Хотя в налоговой инспекции мне почему-то не верят, когда я приношу им декларацию.

— Вы что, хотите сказать, что у вас появился двойник? — сорвался на визг Лютиков.

— А что? — повела я бровями. — Запросто. Раз — и материализовался.

Такое бывает. Вот в прошлом тысячелетии была похожая история, так там…

— Я прекрасно знаю, что у вас есть лицензия частного детектива, — оборвал меня Лютиков, пытаясь говорить медленно и спокойно. У него это, кстати, очень плохо получалось. — И до сих пор вы держались в рамках закона. Во всяком случае, мне вас почти не в чем упрекнуть. Но сейчас мне кажется, что вы просто решили немного подзаработать. Ведь в моем районе, кроме вас, нет ни одного человека, который бы столь бурно интересовался разной чертовщиной.

— Не буду вдаваться в долгие дискуссии, хотя это вовсе не чертовщина. Лучше я пойду досыпать, а вы полюбуйтесь пока…

И я кинула ему через стол два скомканных авиабилета, которые так и оставались лежать у меня в сумочке со вчерашнего дня.

Через минуту смущенный Лютиков заглянул ко мне в спальню.

— Ошибочка вышла, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Прошу принять мои извинения.

— Будем считать, что все это мне приснилось, — ответила я. — Не забудьте захлопнуть дверь.

Через час раздался новый звонок, на этот раз — телефонный.

— Доброе утро, — проговорила я. — И кто же у нас такая ранняя пташка?

В трубке слышалось только чье-то частое дыхание.

— По-моему, у вас в легких хрипы, — отметила я. — Вы, наверное, много курите? — Молчание.

— Ольга, это вы? — спросила я напрямик. — Что, вам снова кто-то не дает спокойно жить?

На том конце провода послышались сдавленные рыдания.

Трубку бросили на рычаг.

Я пожала плечами.

Как бы то ни было, нехорошо использовать телефон не по назначению.

Равно как все остальное.

Поспать, очевидно, уже не удастся. Потерев слипающиеся глаза, я направилась в ванную. После холодного душа моя душа несколько прояснилась. А после двух чашек кофе и четырех сигарет я окончательно пришла в нормальное состояние.

Я хлопнула себя по лбу. Как я могла забыть про тысячелистник!

Где там наши стебельки? Займемся гаданием. По научному — ахиллеомантикой.

Сосредоточившись, я отсчитала пятьдесят стеблей и аккуратно положила их на стол, покрытый желтой шелковой скатертью.

Закрыв глаза, правой рукой я взяла один стебель и сразу же отложила его далеко в сторону. Больше он мне не понадобится Оставшиеся сорок девять обеими руками разделила по центру на два пучка.

Левый я зажала в левой руке, а из правого правой рукой взяла один стебель и поместила его между мизинцем и безымянным пальцем левой руки.

Затем стала осторожно вынимать правой рукой из левого пучка по четыре стебля. Оставшиеся стебли поместила между безымянным и средним пальцами левой руки.

Отсчитанные по четыре стебли правой рукой возвратила налево.

Стараясь сосредоточиться на ситуации, сложившейся в деле о кассетах, той же рукой я взяла правый пучок и левой стала извлекать из него также по четыре стебля.

Остаток — между средним и указательным пальцами левой руки.

Итак, что у нас справа? Девять стеблей в комбинации 1+4+4. Отложим их в сторону.

Оставшиеся снова соберем в пучок.

Я смотрела на лежащий передо мной сухой тысячелистник и в который раз удивлялась силе чисел.

Вот в этой кучке 40 стеблей. Не больше и не меньше. Равно как число стеблей в моей правой руке всегда равнялось девяти или пяти.

Итак, продолжим.

С оставшимся пучком я повторила те же действия. Этот этап операции носил название «Изменение».

Теперь я знала, что между пальцами моей левой руки должно оказаться 4 или 8 стеблей. Сколько там? Восемь. В комбинации 1+4+3.

А в пучке, соответственно, 32.

После третьего этапа «Изменения» в пальцах левой руки образовались такие же комбинации стеблей, что и во втором этапе.

Оставшиеся стебли делим на 4. Получаем шесть, или «старая инь». Вот первая черточка гексаграммы и готова.

С монетами, конечно, проще и быстрее. Но если правильно настроиться во время ахилдеомантики, то можно вникнуть в ситуацию еще до построения гексаграммы.

К моменту, когда был проведен полный цикл из шести ступеней — считай, 18 «Изменений», — прошло ни много ни мало полтора часа.

Аккуратно преобразовав несколько «старых» черт в противоположные (это обязательная процедура), я вскоре получила вторичную гексаграмму, служащую комментарием к основной.