Всю ночь напролет

Прежде Джек никогда не испытывал столь сильного чувственного влечения. Плотские удовольствия отнюдь не были для него в новинку, и порой он охотно им предавался. Но он всегда считал их не более чем еще одним оружием в своем арсенале — оружием, которое он пускал в ход лишь для того, чтобы управлять с его помощью людьми. Интимная сторона жизни никогда не была для него главной. Она еще ни разу не поглощала его настолько, чтобы ослабить бдительность или заставить забыть об истинной цели той или иной любовной связи — а такая цель существовала всегда. Во всяком случае, до недавнего времени.

И как мало было нужно для того, чтобы заставить его потерять голову! Миниатюрное тело, закутанное в шерстяную накидку, темные глаза, маленькие холмики грудей, таких мягких на ощупь, запах дорогого бургундского вина, исходивший от ее губ…

Знакомое ощущение вновь овладело им, воскрешая в ею теле воспоминания о ее физическом присутствии. За долгие месяцы поисков Сьюард успел проникнуться чем-то вроде уважения к своему противнику сродни тому, которое один профессионал испытывает к другому. Лишь очень немногие люди обладали необходимыми качествами, чтобы ускользнуть от его неослабного преследования.

Со временем Джек стал с нетерпением ждать, каким будет следующий ход в этой партии. Впервые в жизни он столкнулся с по-настоящему сложной задачей, которая хотя бы отчасти могла возместить ему скуку повседневного существования.

Но теперь…

Теперь они оба оказались втянуты в игру совсем иного рода, затрагивавшую куда более низменные чувства. До чего же забавно, черт побери, что именно этой женщине удалось пробудить так долго дремавшие в нем страсти! Он и поныне чувствовал ее близость: легкую, почти невесомую грудь под его ладонью, пряди волос, струившиеся у него между пальцев, жаркое лоно под одеждой…

Ей удалось тогда ослабить его бдительность. Но и после той короткой встречи она часто являлась ему по ночам во сне. Пожалуй, он был бы не прочь возобновить их знакомство.

Позади кто-то откашлялся, и Джек разомкнул руки, которые до сих пор держал за спиной. В досаде на самого себя за то, что он позволил темным инстинктам взять верх над здравым смыслом, Сьюард отошел от окна, обнаружив, к своему удивлению, что комната уже погружена во мрак.

— У тебя есть для меня новости, Гриффин? — обратился он к коренастому мужчине средних лет, незаметно вошедшему в комнату.

— Да, полковник.

Сьюард впервые встретил Питера Гриффина у подножия парижской виселицы много лет назад, когда Джек все еще думал — или по крайней мере хотел надеяться, — что геройская смерть сможет хотя бы отчасти искупить его грехи. Глупая, наивная мысль, которую он уже давно отбросил. Тем не менее его готовность пожертвовать собственной жизнью ради спасения Гриффина и еще четырех его соотечественников помогла ему заслужить стойкую и непоколебимую преданность со стороны Питера — преданность, которую тот доказывал ему не раз. После войны Гриффин стал одним из самых надежных агентов, служивших под началом полковника Сьюарда.

— Итак, с чем ты пришел? — спросил Джек. Гриффин вынул из кармана исписанный вдоль и поперек листок бумаги и принялся читать:

— Горничная леди Хоутон в ту ночь тайком выбралась из дома, чтобы встретиться с каким-то лакеем. Значит, это была не она. Уборщица в доме Фростов может представлять для вас интерес. Служанка леди Диббс когда-то состояла наперсницей Каро Лэм [6] . Ей вся эта история должна показаться чертовски удачной шуткой.

— Что-нибудь еще?

6

Лэм, леди Каролина (Понсонби) (1785-1828) — писательница и хозяйка светского салона, отличавшаяся эксцентричным поведением. Одна из возлюбленных лорда Байрона

— Да. Вдова Уайлдера каждый вечер рано удаляется к себе, а ее подопечная, девица Норт…по слухам, она разбила тут немало сердец, полковник. Молодые люди так и вьются роем вокруг ее медовых уст.

— Понятно, — ответил Джек. — Но у кого из них в каждом отдельно взятом случае была возмож…

Внезапный стук в дверь предварил появление в комнате какого-то незнакомого Гриффину юноши. Со встревоженным выражением лица тот приблизился к Джеку и что-то пробормотал ему на ухо. Джек кивнул, после чего его осведомитель удалился.

— Любимчики, — произнес Питер с язвительной усмешкой.

— Прошу прощения?

— Я прямо поражен тем, сколько глаз и ушей работают на вас. Дети, старые скряги, проститутки, лавочники… У вас, похоже, целая сеть соглядатаев, полковник. Ни дать ни взять, любимчики дьявола.

— Ну вот, опять ты приплетаешь дьявола! — отозвался Джек. Вне всякого сомнения, воровка тоже считала его самим сатаной в человеческом обличье.

— Некоторые так говорят, полковник, и я не стану этого отрицать.

— Как видно, твои предки-пресвитериане снова дают о себе знать, Гриффин. Если так пойдет и дальше, то, памятуя твое прошлое, ты очень скоро окажешься на кафедре проповедника в какой-нибудь сельской церквушке. А ведь ты представляешь куда большую ценность как агент, чем как священник.

— Для кого?

— Для меня, разумеется. Тебе уже слишком поздно искать себе другого хозяина. — Тон его слов мог бы показаться высокомерным, если бы не проскальзывавшая в них ироничная нотка. — А теперь, будь любезен, ответь мне, был ли ты при этом достаточно осторожен? Надеюсь, никто не догадался ни о причине, ни о целях твоего дознания?

— Ни одна живая душа.

Лицо Гриффина постепенно оживилось.

— Черт побери, полковник, — продолжал он, — вы ведь не говорили вашему отцу о том, кого именно вы подозреваете?

— Нет, — ответил Сьюард. Странно, что после стольких лет напоминание о предполагаемом родстве между ним и Джеймисоном все еще было способно причинить ему боль. — Я не сказал ни слова Джеймисону.

— И Ноулзу тоже? — подхватил Гриффин, вскинув голову с видом крайнего любопытства. — Вы даже не сообщили им о том, что грабитель оказался женщиной, верно?

— Да.

— А почему, позвольте спросить?

— Да потому, — несмотря на то что Сьюард даже не пошевелился и тон его голоса оставался прежним, Гриффин отступил на шаг, — что они могут вмешаться в это дело. А эта женщина вовсе не их воровка, Гриф, — она моя. Моя!

Глава 3

Джек переступил порог дворца Карлтон-Хаус. Запах разгоряченных тел и перезрелых фруктов сразу же ударил ему в ноздри, а от обилия людей зарябило в глазах.

Он швырнул плащ на руки слуге у входа и попросил провести его прямо к хозяину дворца, принцу-регенту, сомневаясь, однако, в том, что застанет его здесь. Вот уже несколько лет принц фактически правил страной вместо своего отца, короля Георга III, ставшего жертвой душевной болезни, и эти годы не принесли удачи никому. Вынужденный терпеть поношения от членов парламента, презираемый своими подданными и глубоко удрученный безвременной кончиной своей любимой дочери Шарлотты, принц-регент появлялся на приемах все реже и реже.