Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Германия имела 13 дредноутов (и еще десять находились в стадии постройки); у Великобритании их было 24 (и еще 13, строились из которых пять нового, усовершенствованного класса «Куин Элизабет»). Однако, сравнивая эти цифры, необходимо учитывать протяженность морских сообщений Великобритании и значительно более компактную сферу действия германского флота. Британский адмирал Фишер похвалялся, что Германии никогда не удастся сравниться с Королевским флотом, так как ей потребуется неслыханное количество денег, чтобы расширить Кильский канал и углубить рейды германских портов. Однако германцы пошли на такие жертвы и завершили эту грандиозную работу. С другой стороны, Великобритания отказалась от строительства новых верфей и поэтому не могла построить корабль, корпус которого имел ширину больше 90 футов (30 метров). Сэр Юстас Теннисон-д'Эйнкур (британский директор кораблестроения) позднее был вынужден признать, что корабли с более широким корпусом «при тех же длине и высоте обладали бы лучшими боевыми характеристиками, такими, как бронезащита, вооружение, повышенная живучесть и улучшенная защита подводной части корпуса».

Германцы возводили такие верфи, на которых можно было строить нужные корабли, а не приспосабливали проекты новых кораблей к уже имеющимся верфям. Имеющие более широкий корпус германские корабли были защищены более толстой броней. Далее, решение Германии строить корабли с коротким радиусом действия означало, что таким кораблям требуются меньшие емкости для топлива и меньший экипаж. Германские корабли были оснащены большим количеством водонепроницаемых переборок, и их было очень трудно потопить. Чего, к сожалению, нельзя сказать про корабли Королевского военно-морского флота.

Британские кораблестроители не желали слушать специалистов и экспертов и постоянно отвергали нововведения. В то время как британские компании, занимающиеся производством оптических инструментов, изготовляли особо точные дальномеры (с базой между объективами до 10 метров) для иностранных заказчиков, Королевское адмиралтейство довольствовалось дальномерами с базой 3 метра. Когда специалисты из «Парсонс», компании, основанной изобретателем паровых турбин, предложили перейти на котлы с малыми трубами, так хорошо проявившие себя на германских кораблях, адмиралтейство отвергло их предложение. Трехорудийные башни главного калибра, великолепно зарекомендовавшие себя на русских и итальянских линкорах, на кораблях британского флота появились лишь в 20-е годы.

Германский флот, наоборот, откликался на все новшества. После серьезного пожара на крейсере «Зейдлиц» во время боя у Доггер-банки в 1915 году были срочно разработаны противопожарные двери, чтобы от взрыва снаряда, попавшего в орудийную башню, не детонировал боезапас. На кораблях Королевского флота пороховые заряды в лифте, доставлявшем их из крюйт-камеры в башню, а также находящиеся в камере внизу лифта, оставались незащищенными, а в бою крюйт-камера не закрывалась. Этот недостаток особенно усугублялся тем, что британские корабли были очень уязвимы перед навесным огнем, когда неприятельские снаряды поражали палубу и башни. Как правило, орудийная башня главного калибра имела 9-дюймовую броню по бокам и 3-дюймовую на крыше. Это продолжало оставаться ахиллесовой пятой Королевского флота и во время Второй мировой войны.

Авантюра Черчилля со срочным изготовлением 15-дюймовых орудий оказалась успешной, но германские орудия меньшего калибра обладали преимуществом более высокой начальной скорости снаряда. Британским специалистам было известно, что их бронебойные снаряды не взрываются при столкновении с броней под острым углом, однако к началу Первой мировой войны этот недостаток не был устранен. Лишь восемь кораблей Королевского флота были оснащены системами централизованного управления огнем (в противовес тому, когда каждый артиллерист сам выбирает себе цель), в то время как на германских кораблях такие системы были обязательными. Использование просветленных линз позволило германцам создать более точные дальномеры; германские мины и торпеды были более совершенными и надежными. Королевский военно-морской флот на это оружие не обращал внимания, считая его последней соломинкой слабых флотов. Эта точка зрения была кардинальным образом пересмотрена после того, как новейший дредноут «Одейшес» затонул в самом начале боевых действий, столкнувшись всего с одной германской миной.

По мере того как военное искусство начинало все больше зависеть от новых технологий, становилось все более ощутимым превосходство Германии в химии, металлургии и машиностроении. Германская система образования значительно превосходила британскую. В 1863 году в Англии и Уэльсе в средних школах насчитывалось лишь 11 000 учеников; в Пруссии, имевшей меньшее население, их было 63 000. Кроме того, в Пруссии имелись не только «гимназии», обучавшие гуманитарным наукам, но и «реальные школы», в которых преподавались современные точные науки. Французский ученый и историк Жозеф Эрнст Ренан подвел итог Франко-прусской войны, сказав, что это была победа германского учителя. Высокая образованность как командного, так и рядового состава вкупе с германской склонностью к подробному точному планированию позволили создать мощный военный флот. Используемые им сигнальное оборудование и оборудование для ведения ночного боя превосходили британские, и это превосходство сохранялось до конца войны. Еще в 1914 году Черчилль предостерегал о том, какое опасное заблуждение считать британские корабли лучше германских или даже равными им.

Написанная еще много лет назад американским контр-адмиралом А.Т.Маэном (A.T.Mahan) книга определила то, как должны вестись все войны на море: в сражении больших кораблей определяется, кому принадлежит контроль за морскими коммуникациями. Но Великобритания не желала играть по этим правилам. Изумив многих теоретиков, Королевский флот в 1914 году отказался от генерального сражения и вместо этого занялся блокадой германских портов. Географическое положение Британских островов и огромное количество кораблей убедили адмиралтейство ограничиться созданием барьеров в открытом море посредством минных полей и патрулирования. Германцы ответили менее амбициозной блокадой Великобритании. Германские боевые корабли совершали набеги на морские пути, топя торговые корабли, доставляющие товары на Британские острова.

Подобная стратегия, а также то, что в Германии была создана и усовершенствована торпеда, неизбежно привели к заинтересованности германского флота в подводных лодках. Хотя Германия последней из великих держав приняла на вооружение этот вид кораблей, германцы с интересом следили за работами, которые велись в других странах. Первые изготовленные в Германии подводные лодки предназначались для иностранных покупателей. «Форель», построенная и испытанная в Киле, поступила в Россию и была доставлена по железной дороге во Владивосток.

Германцы отвергли идею использования подводных лодок для береговой обороны и сопровождения флота. Им было нужно наступательное оружие. А это означало необходимость иметь мореходные суда с большим радиусом действия. Так как германцы считали используемые на подводных лодках Королевского флота бензиновые двигатели слишком опасными, на своих первых подводных лодках они устанавливали двигатели, работающие на керосине; но только с появлением дизеля стало возможным практическое использование подводных лодок. Первый промышленный дизель был изготовлен на заводе «М.А.Н». в Аугсбурге в 1897 году, а значительно усовершенствованная версия была опробована в 1913 году в Киле на подводной лодке, изготовленной на верфи «Германиа Уоркс» Круппа. В то время подводные лодки были еще очень примитивными. Во время Первой мировой войны подводные лодки выслеживали добычу, атаковали ее и уходили от преследования в надводном положении, пользуясь тем, что благодаря невысокому силуэту их крайне трудно обнаружить. Под водой они лишь прятались на короткие промежутки времени, но тогда (в мире, лишенном гидролокаторов, эхолотов и радаров) этого было достаточно. Британцы игнорировали опасность подводных лодок для торгового флота, так как по Гаагской конвенции военный корабль не имел права топить идущее без сопровождения торговое судно, предварительно не высадив на него досмотровую группу, которая должна была определить, является ли груз контрабандным.

Однако какую опасность бы ни представляли подводные лодки для торгового флота, последние сомнения в важности оснащенных торпедами подводных судов рассеялись в 1914 году, меньше чем через два месяца после начала войны, когда германская подводная лодка «U-9» под командованием 32-летнего офицера, впервые вышедшего в боевое плавание, поразила торпедой крейсер «Абукир», и он затонул, прежде чем успел спустить на воду спасательные шлюпки. Крейсер «Кресси» спустил шлюпки, чтобы подобрать находящихся в воде людей, но в это время его поразила вторая торпеда. Третья торпеда попала в крейсер «Хог», немедленно затонувший. В одночасье погибло более 1600 моряков. Примерно через три недели эта же весьма примитивная субмарина потопила крейсер Королевских военно-морских сил «Хок».

Развитие беспроволочного телеграфа изменило характер ведения военных действий на море, как и все остальное. Первыми ухватились за это новшество адмиралы, так как радио давало возможность людям, сидящим в уютных кабинетах, управлять находящимися в море кораблями. Специалисты разведслужб поняли, что неприятельский корабль, ведущий радиопереговоры, может быть обнаружен с помощью радиопеленгаторов. Но что гораздо важнее, радиосообщения можно перехватывать и, вскрывая коды, читать.

Перехваченные радиосигналы сыграли важную роль в Ютландском бою 1916 года, когда британский «Большой флот» и германский «Флот открытого моря» столкнулись в единственном сражении современных флотов, происходившем в европейских водах. Отсутствие дверей в крюйт-камере привело к тому, что крейсер «Куин Мери» исчез в огне взрыва. Крейсер «Индефейтигебл» взорвался и затонул, и из всей команды спаслись лишь двое, а крейсер «Лайон» спасло лишь то, что смертельно раненный командир орудийной башни приказал задраить дверь в крюйт-камеру. Потеря Королевским флотом трех линейных и трех броненосных крейсеров обусловлена недостаточной броневой защитой палубы.