Вторая мировая война (Том 5-6)
Шрифт:
Утро 12 февраля было туманным, и, когда были замечены корабли противника, радар на наших патрулирующих самолетах отказал. Наш береговой радар также не обнаружил их. В то время мы считали это злополучной случайностью. После окончания войны мы узнали, что начальник германской радарной службы генерал Мартини располагал тщательно разработанным планом. С помощью дополнительного нового оборудования Германия усилила искусственные помехи в эфире, которые раньше были довольно неэффективными. Но, для того чтобы не вызвать подозрений в знаменательный день, новые установки по созданию помех в эфире начинали работать постепенно, так что с каждым днем помехи становились лишь немного сильнее. Поэтому у наших техников не было оснований для особых жалоб, и никто не подозревал, что происходит нечто неожиданное. Однако к 12 февраля помехи стали такими сильными, что наш радар, использовавшийся для наблюдения за морем, стал фактически бесполезным. Морское министерство получило известие только в 11 часов 25 минут.
К тому времени ускользавшие крейсера и сопровождавшие их мощные воздушные силы и эсминцы находились на расстоянии 20 миль от Булони. Вскоре
Бомбардировщики и бомбардировщики-торпедоносцы последовательными волнами атаковали противника до наступления вечера. С германскими истребителями завязывались многочисленные ожесточенные и беспорядочные бои, в ходе которых мы несли более тяжелые потери, чем противник, обладавший численным превосходством. Когда примерно в 15 часов 30 минут германские крейсера оказались вблизи голландского побережья, пять эсминцев, вышедших из Гарвича, предприняли атаку и, действуя под мощным огнем неприятеля, выпустили свои торпеды на расстоянии приблизительно трех тысяч ярдов. Тем не менее германская эскадра, которая не понесла ущерба ни от дуврских батарей, ни от торпедных атак, продолжала следовать по своему курсу, и к утру 13 февраля все германские корабли прибыли к отечественным берегам. Известие об этом поразило английскую общественность, которая не могла понять то, что, естественно, казалось ей доказательством германского господства в Ла-Манше. Вскоре, однако, мы обнаружили при помощи нашей разведки, что как «Шарнхорст», так и «Гнейзенау» оказались жертвами наших мин, установленных самолетами. «Шарнхорст» смог вступить в строй только через шесть месяцев, а «Гнейзенау» так и не появился на море до конца войны.
Тем временем на Атлантическом побережье Соединенных Штатов продолжался разгром. Командир одной германской подводной лодки сообщил Деницу, что в десять раз большее число подводных лодок могло бы найти достаточно объектов. Подводные лодки днем лежали на дне, а ночью развивали высокую надводную скорость и выбирали наиболее выгодную добычу. Они заявляли, что почти каждая их торпеда поражала свою жертву, а когда запас торпед иссякал, орудийный огонь был почти столь же эффективным. В города атлантического побережья, где в течение некоторого времени линия берега была полностью освещена, по ночам доносились звуки боя, происходившего почти у берега; было видно, как невдалеке горели и тонули суда и принимались меры по спасению оставшихся в живых и раненых.
У нас, в Лондоне, эти неудачи вызывали чувство обеспокоенности и горечи. 10 февраля мы по своей инициативе предложили американскому военно-морскому флоту 24 наших тральщика, оснащенных наилучшим образом для действий против подводных лодок, и 10 корветов с их обученными экипажами. Наш союзник приветствовал это предложение, и первые суда прибыли в Нью-Йорк в начале марта. Их было немного, но это был максимум того, что мы могли уделить.
В марте наибольшая активность отмечалась в районе между Чарлстоном и Нью-Йорком, в то время как единичные подводные лодки рыскали в Карибском море и Мексиканском заливе с такой свободой действий и наглостью, что это трудно было вынести. В течение этого месяца были потоплены суда общим тоннажем почти в полмиллиона тонн; три четверти из этого количества были потоплены на расстоянии 300 миль от американского побережья, и почти половину из них составили танкеры.
Премьер-министр – Гарри Гопкинсу
12 марта 1942 года
1. Меня чрезвычайно беспокоит потеря колоссального количества танкеров западнее 40-го меридиана и в Карибском море. В январе было потоплено или повреждено 18 судов общей грузоподъемностью 221 тысяча тонн; в феврале число потопленных судов увеличилось до 34 грузоподъемностью 364 941 тонна; за первые 11 дней марта было потоплено 7 судов общей грузоподъемностью 88 449 тонн. Сообщают, что за один вчерашний день были потоплены или повреждены суда грузоподъемностью 30 тысяч тонн. Таким образом, в одних этих водах в течение немногим более двух месяцев было потоплено или повреждено около 60 танкеров общей грузоподъемностью около 675 тысяч тонн. Кроме того, несколько других танкеров также не вернулись к назначенному сроку…
3. Положение столь серьезно, что требуются какие-то решительные действия, и мы надеемся, что Вы сможете обеспечить дополнительные эскортные силы для немедленной организации конвоев в районе Вест-Индия, Бермудские острова, отозвав несколько своих эсминцев из Тихого океана, до тех пор, пока 10 корветов, которые мы передаем Вам, не начнут действовать.
Озабоченный президент после консультаций со своими адмиралами по этому вопросу и по общему положению на море дал пространный ответ на мою телеграмму. Он приветствовал прибытие тральщиков и корветов. И предложил различные методы экономии трансатлантических эскортов, включая сокращение цикла конвоев до 1 июля: к этому времени должно было полностью развернуться все возрастающее строительство небольших эскортных судов и самолетов в Америке.
Март закончился для нас блестящим и героическим подвигом в Сен-Назере. Это было единственное место на всем Атлантическом побережье, где можно было поставить в док для ремонта «Тирпиц», если корабль был поврежден. Если бы можно было
уничтожить этот один из величайших доков в мире, то выход «Тирпица» из Тронхейма в Атлантику стал бы значительно более опасным, и, может быть, сочли бы, что этого вообще не стоит предпринимать. Наши десантные отряды были готовы ринуться в драку, а здесь предстояло совершать славный подвиг, непосредственно связанный с высшими стратегическими соображениями. Днем 26 марта из Фальмута вышла экспедиция в составе эсминцев и легких береговых судов под командованием капитана 3-го ранга английского военно-морского флота Райдера, в которой принимал участие полковник Ньюмен из Эссекского полка. На судах находилось около 250 человек, составлявших десантные отряды. Им пришлось пройти 400 миль по водам, находившимся под постоянным наблюдением патрулей противника, и 5 миль по устью Луары.Цель заключалась в уничтожении ворот большого шлюза. «Кэмпбелтаун», один из 50 старых американских эсминцев, в носовой части которого находилось три тонны сильновзрывчатых веществ, вошел в ворота дока под убийственным огнем, который велся на близком расстоянии. Здесь его подорвали, но взрыватели главных подрывных зарядов были установлены так, чтобы они взорвались позднее. Его привел сюда капитан-лейтенант Битти. Десантный отряд под командованием майора Копленда, находившийся на борту этого эсминца, высадился на берег, чтобы уничтожить оборудование дока. Их встретили немцы, которых было значительно больше. Завязался яростный бой. Все бойцы десантного отряда, кроме пятерых, были убиты или захвачены в плен. Судно капитана 3-го ранга Райдера, хотя оно и было подожжено со всех сторон, непостижимым образом оставалось на плаву, и он с остатками своего отряда прорвался в открытое море и благополучно вернулся домой. Однако большой взрыв еще предстоял. Со взрывателем что-то случилось, и лишь на другой день, когда большой отряд немецких офицеров и специалистов осматривал разрушенный «Кэмпбелтаун», зажатый в воротах шлюза, судно взорвалось с потрясающей силой; сотни немцев были убиты, а большой шлюз был выведен из строя до конца войны. Немцы обращались с уважением с пленными, четверо из которых имели Крест Виктории, однако храбрые французы, которые немедленно бросились со всех сторон на помощь отряду в надежде на то, что это головной отряд освободительной армии, понесли жестокое наказание.
Наконец 1 апреля американский военно-морской флот смог начать частично осуществлять систему конвоев. Сначала это были лишь дневные рейсы на расстояние около 120 миль между двумя защищенными якорными стоянками, и они осуществлялись группой эскортируемых судов. Ночью все судоходство прекращалось. Ежедневно нужно было обеспечивать прикрытие примерно для 120 судов между Флоридой и Нью-Йорком.
Последовавшие задержки были новым несчастьем. Лишь 14 мая первый полностью организованный конвой вышел из Хэмптон-Роде в Ки-Уэст. Затем эта система была быстро распространена в северном направлении до Нью-Йорка и Галифакса, и к концу месяца наконец была создана замкнутая цепь конвоирования вдоль восточного побережья из Ки-Уэста в северном направлении. Результаты сказались мгновенно, и потери судов уменьшились.
Адмирал Дениц сразу же перенес основные атаки в Карибское море и Мексиканский залив, где еще не было системы конвоев. Здесь количество потопленных танкеров резко увеличилось. Расширяя радиус своих действий, германские подводные лодки стали появляться у побережья Бразилии и на реке Святого Лаврентия. Лишь к концу года была осуществлена полная и непрерывная система конвоев, которая охватывала все эти колоссальные районы.
Однако в июне отмечалось улучшение положения, а последние дни июля можно рассматривать как период прекращения ужасного истребления судов вдоль американского побережья. В течение этого семимесячного периода потери союзников в Атлантическом океане в результате только действий подводных лодок составляли более 3 миллионов тонн, включая 181 английское судно тоннажем 1130 тысяч тонн. Потери, понесенные конвоями, составляли менее одной десятой части всей этой цифры. Вплоть до июля все это стоило противнику не более 14 подводных лодок, потопленных в Атлантическом и Ледовитом океанах; только 6 из них были потоплены в североамериканских водах. После этого мы вернули себе инициативу в этом районе. Только в июле вблизи Атлантического побережья было потоплено 5 подводных лодок, а в других районах было потоплено еще 6 немецких и 3 итальянские подводные лодки. Нас подбодрило уничтожение этих 14 подводных лодок в течение одного месяца; половина из них была потоплена эскортными кораблями. Это были лучшие успехи, достигнутые до того времени. Но даже в этом случае число новых подводных лодок, каждый месяц вступавших в строй, все еще превышало число подводных лодок, потопленных нами.
Более того, адмирал Дениц переводил свои подводные лодки из тех районов, где контрмеры, предпринимаемые союзниками, начинали приносить результаты. Поскольку он располагал широкими морскими просторами, он всегда мог рассчитывать на безопасные действия в течение непродолжительного периода в новом районе, прежде чем мы настигали его там. Уже в мае сравнительная свобода нашего трансатлантического судоходства была нарушена в результате нападения на конвой приблизительно в 700 милях западнее Ирландии, причем погибло 7 судов. За этим последовало нападение в районе Гибралтара и повторное появление подводных лодок вблизи Фритауна. Гитлер снова пришел нам на помощь, настояв на том, что должна быть группа подводных лодок, готовая отразить попытки союзников занять Азорские острова или Мадейру. Как известно читателю, его мысли в этом направлении не были лишены основания, но маловероятно, чтобы одни подводные лодки могли осуществить решающее вмешательство, если бы мы решились на такой удар. Дениц сожалел по поводу того, что его излюбленным подводным лодкам поставлены эти новые задачи, что совпало с окончанием спокойных для него дней у американского побережья и с периодом, когда он собирал свои силы для того, чтобы возобновить нападения на главные пути конвоев.