Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

Пока происходили все эти события, позиция и отношение сэра Стаффорда Криппса приобретали все большее значение. Он вел себя так, как если бы собирался сообщить какое-либо важное известие. Поощренный приемом, оказанным его выступлению по радио после возвращения из Москвы, он настаивал на том, чтобы министр информации предоставил ему новые возможности выступить по радио.

9 февраля я написал ему следующее:

«Я узнал, что, отвечая в Бристоле на вопрос по поводу возможности Вашего участия в правительстве, Вы сказали: „Спросите об этом лучше г-на Черчилля“ или что-то в этом роде».

Изменения, происшедшие в правительстве в результате создания министерства военного производства и необходимости привлечь в его состав Стаффорда Криппса, который должен был принести в правительство новую силу, уже привели к серьезной перестройке. Я решил произвести в это же время некоторые другие изменения. Капитан Марджессон, который так хорошо работал, уже перестал быть военным министром, и я посоветовал назначить вместо него его постоянного заместителя сэра Джеймса Григга.

Я произвел также изменения в министерстве авиационной промышленности, заменив полковника Мур-Брабазона полковником Льевелином, превосходно проявившим себя в Соединенных Штатах, с которыми так тесно связано было теперь все наше авиационное производство.

Для того чтобы сократить число членов военного кабинета, я должен был просить министра финансов формально выйти из состава его членов. И наконец, последняя перемена среди важных изменений этого времени: Гринвуд вышел из состава военного кабинета, чтобы облегчить сокращение числа его членов, и проявил затем величайший патриотизм и бескорыстие.

Однако теперь, когда все казалось решенным, лорд Бивербрук ушел в отставку. Его здоровье было совершенно подорвано, и он считал, что не сможет выполнять новые и широкие функции, которые он на себя взял. Я сделал все от меня зависящее, чтобы разубедить его, но длинный и неприятный спор, происшедший в моем присутствии между ним и другими главными министрами, убедил меня в том, что лучше было не настаивать больше. Поэтому я согласился на его уход из состава военного кабинета и на то, чтобы он отправился с несколько неясно определенными задачами в США, где он мог бы оказать весьма полезное влияние на окружение президента.

Пост министра военного производства со всем тем значением, которое придавалось ему, теперь снова был вакантным. Мне нетрудно было выбрать преемника. В лице Оливера Литтлтона я нашел человека с большим деловым опытом и огромной личной энергией, проверенными временем. Я знал его с детства, когда встречался с ним в доме его отца, и в 1940 году назначил его руководителем министерства торговли и привлек его в парламент, нарушив, таким образом, его частную жизнь. В министерстве торговли он приобрел доверие всех кругов, а на посту государственного министра в Каире в течение большей части года ему пришлось иметь дело с серьезными военными неудачами на Среднем Востоке, и он был либо инициатором, либо проводником многих серьезных усовершенствований в административной и железнодорожной службе в тылу фронта. Благодаря этому он установил тесный контакт с Авереллом Гарриманом и пользовался большим уважением в Вашингтоне. Мне еще нужно было найти человека, который заменил бы его на посту государственного министра в Каире.

19 февраля было объявлено о реорганизации военного кабинета. Хотя теперь в его состав входило два новых лица, тем не менее общее количество его членов было сокращено с восьми до семи. Читатель заметит, что вопреки широко распространенному мнению я теперь полностью провел в жизнь мою точку зрения о том, что члены военного кабинета должны одновременно занимать ответственные посты и не быть просто советниками по общим вопросам, в обязанность которых входило бы лишь обдумывать, говорить и принимать решения в результате компромиссов или по большинству голосов.

Ряд изменений был произведен также на второстепенных постах. В этом деле я получил большую помощь. Не менее чем девять из главных заместителей министров добровольно передали свои посты в мое распоряжение с тем, чтобы облегчить тяжелую задачу. Вот окончательный список изменений, часть которых не была проведена в жизнь в течение нескольких недель:

Я разрешил проблему представительства верхней палаты в военном кабинете с помощью уже введенного правила, и, таким образом, несколько министров, которые, хотя формально и не были членами кабинета, фактически «постоянно присутствовали» на его заседаниях. Еще до окончания месяца я смог возобновить нашу нормальную работу.

В течение всего этого периода политических трений и перемен внутри страны, а также бедствий за границей мое собственное положение, казалось, нисколько не пострадало. Я был слишком занят повседневной работой, чтобы много размышлять над этим. Мой личный авторитет, по-видимому, даже возрос в результате неопределенного положения некоторых моих коллег или возможных коллег. Я не страдал от желания освободиться от своих обязанностей. Я хотел лишь, чтобы мои желания выполнялись после разумной полемики. Неудачи лишь теснее сплотили меня с начальниками штабов, и это единство ощущалось во всех органах правительства. Не было никаких слухов о каких-либо интригах или разногласиях, будь то в военном кабинете или между значительно большим числом министров в ранге членов кабинета. Однако извне непрерывно оказывался нажим с целью убедить меня изменить мой метод ведения войны с тем, чтобы добиться лучших результатов, чем те, которых мы добились в настоящее время.

«Мы все вместе с премьер-министром, но у него слишком много дел. Его следует частично освободить от бремени, упавшего на его плечи». Такова была настойчиво выдвигавшаяся точка зрения, и в связи с этим предлагались многочисленные теории.

Я твердо решил сохранить полностью мои полномочия в деле руководства войной. Это можно было осуществить, лишь объединив в моих руках посты премьер-министра и министра обороны. Часто значительно труднее бывает преодолевать возражения и улаживать различные противоречивые мнения, чем самостоятельно выносить решения. Весьма важно, чтобы наверху находился один человек, руководящий всеми вопросами, которому лояльно оказывается помощь и которого поправляют, но в руках которого находятся все права. Я, конечно, не остался бы ни одного часа на посту премьер-министра, если, бы меня лишили поста министра обороны. Поскольку моя решимость была всем хорошо известна, это заставляло многих молчать даже при самых неблагоприятных условиях, и многие добронамеренные предложения о создании комитетов и других форм безличного механизма ни к чему не приводили. Я должен выразить свою благодарность всем, кто помог мне добиться успеха.

Глава шестая Падение Сингапура

Диспозиция войск генерала Персиваля, оборонявших остров Сингапур, показана на прилагаемой карте. 3-й корпус (генерал Хит) состоял теперь из английской 18-й дивизии (генерал-майор Беквит-Смит), основные силы которой прибыли 29 января, и англо-индийской 11-й дивизии (генерал-майор Кей), в которую вошли остатки 9-й дивизии. Район действия этого корпуса простирался вдоль северного побережья острова вплоть до дамбы, но не захватывал последнюю. Отсюда линию обороны держала австралийская 8-я дивизия (генерал-майор Гордон Беннет), в распоряжении которой находилась индийская 44-я бригада. Эта бригада прибыла лишь, за несколько дней и, подобно 45-й бригаде, состояла из молодых и лишь частично обученных солдат. Южное побережье оборонялось войсками гарнизона крепости. Вместе с двумя малайскими пехотными бригадами и добровольческим отрядом все эти части находились под командованием генерал-майора Симмонса.

Те из тяжелых орудий береговой обороны, которые могли стрелять в северном направлении, были почти бесполезны с их ограниченным запасом боеприпасов для действий против покрытой густой растительностью местности, где накапливались силы противника. На острове осталась только одна эскадрилья истребителей, и пользоваться можно было только одним аэродромом. В результате потерь и других причин численность гарнизона, теперь окончательно сосредоточенного в одном месте, уменьшилась со 106 тысяч, исчисляемых военным министерством, примерно до 85 тысяч человек, включая административно-хозяйственные и различные вспомогательные части. Из этого числа, по-видимому, вооружено было 70 тысяч. Подготовка полевой обороны и препятствий, хотя и была в значительной мере результатом местных усилий, совершенно не отвечала возникшей чрезвычайной необходимости. На линии, которая должна была подвергнуться атаке в ближайшее время, не было постоянной системы обороны. Боевой дух армии сильно упал в результате длительного отступления и жестоких боев на полуострове.

Северное и западное побережья, находившиеся под угрозой, были защищены проливом Джохор шириной от 600 до 2 тысяч ярдов и в известной мере болотами, покрытыми мангровыми зарослями возле устьев нескольких рек, Защищать нужно было 30-мильную линию фронта, а передвижения противника в джунглях на противоположном берегу невозможно было заметить.

Внутренняя часть острова также густо покрыта пышной растительностью и плантациями, и никто не мог наблюдать за тем, что происходит вдали. Район вокруг деревни Букит-Тима с расположенными там большими складами военных материалов, а также три водохранилища, от которых зависело водоснабжение, имели первостепенное значение. За всем этим лежал город Сингапур, в котором в это время укрывалось, по-видимому, миллионное население, состоявшее из представителей многих рас и множества беженцев. В Англии мы уже не питали никаких иллюзий в отношении возможности длительной обороны Сингапура. Вопрос заключался лишь в том, как долго продлится оборона.