Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)
Шрифт:
Генерал Уэйвелл ответил 12 февраля, поблагодарив меня за посланные ему поздравления. Он, конечно, уже в течение некоторого времени обдумывал вопрос об оказании помощи Греции и Турции. Он выражал надежду, что ему удастся несколько улучшить данную им раньше оценку имевшихся у него резервов, в особенности если правительство Австралии предоставит ему некоторую свободу действий. Он уже беседовал об этом с премьер-министром Австралии Мензисом, который побывал в Каире по пути в Лондон, и встретил с его стороны полную готовность согласиться на сделанные ему предложения. Уэйвелл приветствовал приезд министра иностранных дел и генерала Дилла.
20 февраля была получена телеграмма Идена, в которой он четко обрисовал мнения людей, находившихся на месте, и сообщил о результатах состоявшегося в Каире совещания, на котором кроме него и Дилла присутствовали трое высших военачальников:
«Мы все согласились, что нам следует сделать все, что только в наших силах, чтобы в ближайшее время оказать грекам максимальную
Генерал Уэйвелл располагает следующими силами, которые могут быть отправлены в Грецию теперь же и в ближайшем будущем: во-первых, одной бронетанковой бригадой и новозеландской дивизией, численность которой недавно была доведена до трех пехотных бригад и которая готова к отправке; за ней последует польская бригада, австралийская 1-я дивизия, 2-я бронетанковая бригада, если понадобится, и австралийская 2-я дивизия — именно в этой последовательности. Отправка этих войск неизбежно потребует огромного напряжения усилий всего административного персонала и значительной доли импровизации...»
22 февраля Иден вместе с генералом Уэйвеллом, сэром Джоном Диллом и другими офицерами вылетел в Афины для совещания с греческим королем и правительством. Когда Иден прибыл вечером для установления первого контакта с греками, его повезли в королевский дворец в Татой. Король тут же спросил его, примет ли он его премьер-министра наедине. Он объяснил королю, что не желал бы делать этого, поскольку стремится проводить все совещания на чисто военной основе. Если мы пошлем помощь Греции, это будет обусловлено военными причинами, а он не хотел бы, чтобы политические соображения сыграли чрезмерную роль в этом вопросе. Однако король настаивал на своей просьбе, и Иден согласился.
После военных переговоров и совещаний штабов, длившихся всю ночь и весь следующий день, Иден послал нам следующую, чрезвычайно важную телеграмму, датированную 24-м числом:
Министр иностранных дел — премьер-министру
24 февраля 1941 года
«1. Сегодня (23) с греческим правительством достигнуто соглашение по всем пунктам.
Когда я спросил в конце переговоров, отнесется ли греческое правительство положительно к прибытию в Грецию английских войск в том количестве и на тех условиях, которые мы предлагаем, председатель совета министров официально ответил, что греческое правительство принимает наше предложение с благодарностью и одобряет все подробные планы, выработанные представителями обоих генеральных штабов.
2. По прибытии сюда сегодня во второй половине дня мы встретились с королем Греции, председателем совета министров и генералом Папагосом. Я сделал им сообщение о нашей оценке международного положения и подробно остановился на германских планах в отношении Балкан. Затем я пояснил, что министры и начальники штабов в Лондоне пришли к выводу — и этот вывод получил полное одобрение нашего командования здесь, на месте, — что мы должны в возможно кратчайший срок предоставить Греции максимальную помощь. Затем мы сделали подробное сообщение о тех силах, которые нам удастся выделить для Греции, объяснив, что это все, что мы можем сделать в данный момент. То, что мы сможем сделать для нее в будущем, будет зависеть от общего хода войны и от состояния наших ресурсов. Единственное, что я могу сказать, это что предлагаемые нами войска хорошо оснащены и обучены, и мы уверены, что они покажут себя с хорошей стороны.
3. Председатель совета министров, подтвердив решимость Греции защищаться, упомянул об опасениях греческого правительства, что недостаточная помощь со стороны Англии может лишь ускорить нападение Германии, и заявил, что необходимо установить, смогут ли греческие войска и те войска, которые мы можем им предоставить, оказать действенное сопротивление немцам, принимая во внимание сомнительную позицию Турции и Югославии. Поэтому председатель совета министров хотел, чтобы военные эксперты рассмотрели вопрос в свете английского предложения прежде, чем греческое правительство свяжет себе руки. Я внес ясность в то, каковы будут логические последствия позиции, занятой председателем совета министров. Если мы будем отсрочивать решение из опасения спровоцировать немцев, то это решение неизбежно окажется запоздалым.
4. Из последующего обсуждения вопроса между генералом Диллом, главнокомандующим вооруженными силами на Среднем Востоке и командующим авиацией, с одной стороны, и генералом Папагосом — с другой выяснилось, что ввиду сомнительной позиции Югославии единственной линией, которую можно будет удержать и которая даст время отозвать войска из Албании, будет линия к западу от Вадара, Олимп, Верия, Эдесса, Каймакчалан. Если бы мы могли быть уверены в том, какие шаги предпримет Югославия, это дало бы нам возможность удерживать линию дальше к северу от устья реки Нестос к Белесу, прикрывая Салоники. Если же Югославия не вступит в войну, то было бы практически нецелесообразно удерживать линию, прикрывающую Салоники, ввиду того, что в этом случае левый фланг Греции будет открыт для атаки германских войск».
Далее он описывал подробности достигнутого
соглашения:«Переговоры длились около десяти часов и охватили основные вопросы политического и военного сотрудничества... На всех нас произвели глубокое впечатление откровенность и прямота греческих представителей при обсуждении всех этих вопросов. Я вполне уверен, что они полны решимости сопротивляться, насколько у них хватит сил, и что у правительства его величества нет иного выбора как поддержать их, каковы бы ни были последствия. Учитывая весь связанный с этим риск, мы все же должны решиться на это».
В одном из своих последующих сообщений он писал:
«Мы все убеждены, что избрали правильный путь, и, так как решающий час наступил, мы были уверены, что Вы бы не захотели, чтобы мы откладывали принятие решения до получения от Вас подробных инструкций.
Риск велик, но у нас есть шанс на успех. Мы принимаем на себя серьезные обязательства, которые потребуют большого напряжения наших ресурсов, а в особенности нашей истребительной авиации...»
По получении этих сообщений, с которыми Дилл и Уэйвелл выразили свое согласие, кабинет решил полностью одобрить содержавшиеся в них предложения.
Премьер-министр — Идену, Каир
«Начальники штабов дали свою санкцию на проведение операций, о которых говорится в Ваших телеграммах из Каира и Афин, и сегодня вечером я поставил весь этот вопрос на обсуждение военного кабинета, на заседании которого присутствовал и Мензис. Было принято единогласное решение в желательном для Вас духе, но Мензис должен, конечно, снестись по телеграфу со своим правительством. Мы также предполагаем, что Вы урегулировали с новозеландским правительством вопрос о его войсках. Трудностей с той или другой стороны ожидать не приходится. Поэтому, хотя мы и не питаем никаких иллюзий, мы все посылаем Вам приказ: „Вперед, на полных парах“.
До сих пор мы не предпринимали никаких шагов, помимо сосредоточения максимально возможных стратегических резервов в дельте Нила, разработки планов и подготовки судов для переброски нашей армии в Грецию. В случае изменения ситуации в силу перемены политического курса Греции или каких-либо других событий мы были бы в чрезвычайно благоприятном положении, которое позволило бы нам справиться с любыми случайностями. Нам было приятно после исключительно большого напряжения, в котором мы находились, получить возможность удовлетворительно завершить операции в Абиссинии, Сомали и Эритрее и существенно пополнить наш «маневренный кулак» в Египте. Хотя мы не могли разгадать или предсказать ни намерения противника, ни позицию друзей и нейтральных стран, у нас, казалось, имелась возможность выбирать из нескольких важных вариантов. Будущее оставалось неясным, но пока еще не высадилась ни одна дивизия, хотя в то же время не было потеряно ни одного дня, который мог быть использован для подготовки.
Глава пятая
Завоевание Итальянской империи
Вплоть до декабря 1940 года мы занимали в отношении итальянцев в восточной части Африки чисто оборонительную позицию. 2 декабря генерал Уэйвелл созвал в Каире совещание, на котором наметил новую линию поведения. Он еще не предусматривал проникновения регулярных войск далеко в глубь Абиссинии, но итальянские войска, занявшие 4 июля 1940 года Кассалу и Галабат в Судане, должны были быть изгнаны оттуда. По окончании этих небольших наступательных операций Уэйвелл вначале предполагал отвести оттуда большую часть войск для операций на Среднем Востоке, поставив перед местными патриотами, которые должны были действовать под руководством английских офицеров, задачу создания невыносимых условий для итальянцев в Абиссинии и окончательного освобождения страны.
Операции по очистке Судана начались в январе под руководством генерала Платта. Первая фаза операций прошла чрезвычайно успешно. Платт имел в своем распоряжении англо-индийскую 5-ю дивизию, в помощь которой была направлена в январе англо-индийская 4-я дивизия, доставленная из Западной пустыни, где она сыграла свою роль в победоносных декабрьских боях. Эти войска поддерживались шестью авиационными эскадрильями. 19 января под угрозой атаки и после воздушного налета две итальянские дивизии эвакуировали Кассалу. Вскоре после этого они эвакуировались также из Галабата и покинули Судан. Наши войска без серьезных затруднений продолжали преследовать их от Кассалы, пока они не достигли сильно укрепленных позиций в Кирене, в гористой местности. В этом пункте твердо обосновались и прочно удерживали свои позиции две дивизии противника, переброшенные из метрополии. Несколько атак, предпринятых нашими войсками в начале февраля, не увенчались успехом, и Платт решил, что для захвата этих позиций ему придется примириться с неизбежным промедлением, связанным с мероприятиями по подготовке наступления.
Тем временем работа по организации восстания в Абиссинии продолжалась. Центром восстания была небольшая часть под командованием бригадного генерала Сэнфорда, состоявшая из одного суданского батальона и нескольких специально подобранных английских офицеров и сержантов, из числа которых высокую награду впоследствии заслужил полковник Уингейт. По мере того как росли их успехи, они получали помощь от все возраставшего числа патриотов. 20 января император вернулся в свою страну. Постепенно большая часть территории западного района Годжама была очищена от врага.