Вторая мировая война

«Поскольку каждый час был на счету, было решено, что армия продаст (за 37 миллионов долларов) все перечисленное в списке одному концерну, который в свою очередь смог бы немедленно перепродать это англичанам и французам».

Начальник управления артиллерийского и технического снабжения генерал-майор Уэссон получил указание заняться этим делом; и немедленно, 3 июня, на всех складах и во всех арсеналах американской армии началась упаковка материалов для их отправки. К концу недели свыше 600 тяжело груженных товарных вагонов находились в пути в направлении армейских доков в Раритане, Нью-Джерси, следуя вдоль реки из Грейвсэндбея. К 11 июня около 10 английских торговых судов вошли в залив, бросили якорь и начали погрузку с лихтеров.

В результате этих чрезвычайных мероприятий сами Соединенные Штаты оставили себе снаряжение лишь для 1800 тысяч человек, что представляло собой минимальную цифру, предусмотренную мобилизационным планом американской армии. Все это легко читать сейчас, но в то время со стороны Соединенных Штатов было величайшим актом веры и мудрого руководства лишить себя этой весьма значительной массы вооружения ради страны, которая многим казалась уже разгромленной. Им никогда не пришлось раскаиваться в этом. Теперь мы можем отметить, что это драгоценное вооружение было благополучно перевезено в течение июля через Атлантический океан; оно явилось не только материальным приобретением, но и важным фактором во всех расчетах относительно вторжения, которые делались как друзьями, так и врагами.

В мемуарах Корделла Хэлла[ 77 ] имеются строки, которые уместно здесь привести:

«В ответ на жалобные просьбы Рейно оказать поддержку президент настоятельно попросил Черчилля послать Франции самолеты, но премьер-министр отказался. Буллит (посол Соединенных Штатов в Париже), взбешенный этим решением, сообщил президенту и мне 5 июня о своих опасениях в отношении того, что англичане, возможно, сохраняют свою авиацию и флот, чтобы пользоваться ими как козырями в переговорах с Гитлером.

Однако президент и я думали по-другому. С Францией было покончено, но мы были убеждены, что Англия под непреклонным руководством Черчилля намерена продолжать борьбу. Мы считали, что переговоров между Лондоном и Берлином не будет. Если бы у нас были какие-либо сомнения в решимости Англии продолжать сражаться, мы не сделали бы тех шагов, которые были предприняты для оказания ей материальной помощи. Было бы нелогично посылать это оружие в Англию, если бы мы считали, что еще до прибытия этого оружия правительство Черчилля капитулирует перед Германией».

77. См.: The Memoirs of Cordell Hull. Vol. 1. P. 774-5.

Июнь был особенно трудным месяцем для всех нас, потому что в нашем незащищенном положении мы подвергались воздействию двух сил, тянувших в противоположные стороны: с одной – на нас лежал долг перед Францией, с другой – нам необходимо было создать в стране боеспособную армию и укрепить наш остров. Двойное напряжение, которое создавали эти противоречивые, но чрезвычайно важные требования, было исключительно тяжелым.

Тем не менее мы проводили твердую и последовательную политику, избегая ненужного возбуждения. В первую очередь, внимание по-прежнему уделялось отправке во Францию всех обученных и снаряженных войск, какие только у нас имелись, для того чтобы восстановить там английскую экспедиционную армию. Затем наши усилия были посвящены обороне острова: во-первых, путем переформирования и переоснащения кадровой армии; во-вторых, путем укрепления вероятных мест высадки десанта; в-третьих, путем вооружения и оранизации населения, насколько это было возможно, и, конечно, путем переброски в метрополию любых сил, которые можно было собрать в различных частях империи. В то время самой непосредственной опасностью казалась высадка сравнительно небольших, но весьма подвижных немецких танковых сил, которые разрезали бы и дезорганизовали нашу оборону, а также высадка парашютных десантов. Я лично занимался всем этим в тесном контакте с новым военным министром Антони Иденом.

Военный министр и военное министерство разработали следующий план реорганизации армии в соответствии с изданными директивами. В наличии имелось семь подвижных бригадных групп. Дивизии, возвратившиеся из Дюнкерка, были реорганизованы, перевооружены, насколько это было возможно, и направлены в отведенные им районы. Семь бригадных групп были влиты в переформированные дивизии. Имелось четырнадцать территориальных дивизий, укомплектованных первоклассными солдатами, проходившими в течение девяти месяцев усиленную подготовку в военных условиях. Эти дивизии были оснащены частично. Одна из них, 52-я, уже была пригодна для действий за границей. В процессе формирования находились еще одна бронетанковая дивизия и четыре бронетанковые бригады, но танков у них не было. Имелась полностью укомплектованная канадская 1-я дивизия.

Ощущалась нехватка не в людях, а в оружии. Из центров и баз южнее Сены было вывезено свыше 80 тысяч винтовок, и в середине июня все боеспособные солдаты регулярных войск имели личное оружие. У нас было очень мало легкой полевой артиллерии, даже в кадровых частях. Почти все новые 94-мм пушки были потеряны во Франции. Осталось около 500 84-мм полевых пушек, 4,5-дюймовых и 6-дюймовых гаубиц. Имелось всего только 103 крейсерских танка, 132 пехотных и 252 легких танка. 50 пехотных танков находились в метрополии в батальоне королевского танкового полка, а остальные находились в школах. Никогда еще великая страна не оставалась столь безоружной перед своими врагами.

Если не считать наших последних 25 эскадрилий истребителей, в отношении которых мы оставались непреклонны, мы полагали своей первостепенной задачей оказать максимальную помощь французской армии. Отправка 52-й дивизии во Францию в соответствии с ранее изданными приказами должна была начаться 7 июня. Эти приказы были подтверждены. В первую очередь была оснащена всем необходимым и назначена для отправки во Францию 3-я дивизия под командованием генерала Монтгомери. Головная дивизия канадской армии, которая была сосредоточена в Англии в начале года и имела хорошее вооружение, была с полного согласия правительства доминионов намечена к отправке в Брест с тем, чтобы прибытие ее туда началось 11 июня для выполнения задачи, которую уже тогда можно было считать безнадежной. Две французские легкие дивизии, эвакуированные из Норвегии, также были отправлены в метрополию вместе со всеми французскими частями и отдельными лицами, которых мы вывезли из Дюнкерка.

Мы отправили нашему терпевшему неудачу французскому союзнику в момент смертельного кризиса, когда Германия вскоре должна была со всем неистовством обрушиться на нас, единственные две сформированные дивизии – южношотландскую 52-ю и канадскую 1-ю; это делает нам честь и искупает то, что мы смогли направить во Францию в первые восемь месяцев войны весьма ограниченные силы. Оглядываясь назад, я сейчас удивляюсь, каким образом в момент, когда мы были преисполнены решимости продолжать войну не на жизнь, а на смерть и находились под угрозой вторжения, когда было ясно, что Франция терпит поражение, у нас хватило выдержки лишить себя всех остававшихся у нас боеспособных воинских соединений. Это было возможно только потому, что мы понимали трудности форсирования Ла-Манша без господства на море и в воздухе или при отсутствии необходимых десантных судов.

Во Франции, за Соммой, мы все еще имели северошотландскую 51-ю дивизию, которая была отведена с линии Мажино и находилась в хорошем состоянии, а также южношотландскую 52-ю дивизию, направлявшиеся в Нормандию. Мы имели там также нашу 1-ю (и единственную) бронетанковую дивизию без танкового батальона и поддерживающей группы, которые были направлены в Кале. Однако эта дивизия понесла большие потери при попытках форсировать Сомму по плану Вейгана. К 1 июня осталась только треть ее численности и она была переправлена через Сену для пополнения. В то же время на базах во Франции была набрана сводная группа, известная под названием «группа Бомана». Она состояла из девяти импровизированных пехотных батальонов, вооруженных главным образом винтовками и имевших очень мало противотанкового оружия. У нее не было ни транспорта, ни службы связи.

Французская 10-я армия, включавшая этот английский контингент, пыталась удерживать линию Соммы. Одна лишь 51-я дивизия занимала фронт протяжением 16 миль, и остальная часть армии находилась в таком же напряженном положении. 4 июня вместе с французской дивизией и французскими танками она атаковала немецкий плацдарм у Абвиля, но без успеха. 5 июня начался последний этап битвы за Францию. Французский фронт состоял из 2, 3, и 4-й групп армий. 2-я группа обороняла Рейнский фронт и линию Мажино. 4-я стояла вдоль Эны; а 3-я – от Эны до устья Соммы. 3-я группа армий включала 6, 7 и 10-ю армии; в состав 10-й армии входили все английские силы во Франции. Вся эта огромная линия, которую занимали в тот момент почти полтора миллиона человек, или около 65 дивизий, должна была подвергнуться нападению 124 немецких дивизий, которые также образовали три группы армий, а именно: береговой сектор – Бок; центральный сектор – Рундштедт; восточный сектор – Лееб. Эти группы атаковали соответственно 5, 9 и 15 июня. Ночью 5 июня мы узнали, что немцы утром предприняли наступление на фронте протяжением 75 миль от Амьена до дороги Лаон – Суассон. Это была война в крупнейшем масштабе.

Мы видели, как немцы попридержали свои танки и не пустили их в ход в Дюнкеркском сражении, чтобы сберечь для конечной фазы войны во Франции. Теперь все эти танки обрушились на слабый и импровизированный, трещавший по швам французский фронт между Парижем и морем. Здесь можно описать только сражение на прибрежном фланге, в котором мы участвовали. 7 июня немцы возобновили свою атаку и две дивизии устремились на Руан, чтобы расколоть французскую 10-ю армию. Находившийся на левом фланге французский 9-й корпус, включая северошотландскую дивизию, две французские пехотные дивизии и две кавалерийские дивизии или их остатки, был отрезан от остальной части 10-й армии. «Группа Бомана», поддержанная 30 английскими танками, пыталась теперь прикрывать Руан, 8 июня они были оттеснены к Сене, и ночью того же дня немцы вступили в Руан.