Вторая модель

Если их крохотное сообщество, союз бывших врагов, окажется хорошим примером, в скором времени и они с Мэри, и все прочее человечество заживут на поверхности как разумные человеческие существа, а не ослепленные ненавистью кроты.

– Люди шли к этому тысячи поколений, – закончил плюмбум класса А. – Сквозь сотни столетий кровопролития и разрушений. Однако каждая война еще на шаг приближала человечество к единству, и вот конец пути – мир без войн – близок. И все-таки даже это – только начало новой фазы истории.

– Покорение космоса, – выдохнул полковник Бородофф.

– Постижение смысла жизни, – добавил Мосс.

– Окончательная победа над голодом и нищетой, – проговорил Тейлор.

Плюмбум распахнул перед ними люк корабля.

– Да, все это, и много большее. Насколько большее? Трудно судить: ведь и основатель первого племени тоже никак не мог предвидеть этого дня. Одно скажу: человечество ждет невообразимо великое будущее.

Люк затворился, и корабль, взвившись в воздух, понес людей к новому дому.

Мистер звездолет [14]

Крамер утомленно откинулся на спинку кресла.

– Ну что ж, ситуация вам ясна. Как справиться с подобным фактором? С абсолютно непредсказуемой величиной?

– Абсолютно? Нет, это вряд ли. Кое-что предсказать вполне возможно. Поведение живого существа подчинено тем же законам, что и поведение неживых материалов, просто причинно-следственная связь тоньше, и в прогнозировании следует учитывать больше факторов. По-моему, разница чисто количественная. В случае живого организма причинно-следственные связи аналогичны естественным, только намного сложнее.

14

[Mr Spaceship]. «Imagination», январь 1953 г.

Гросс с Крамером подняли взгляды к свежим, еще влажным фотопластинам, развешанным на стене. Изображения постепенно становились четче. Крамер провел вдоль одной из линий кончиком карандаша.

– Видите? Псевдоподия. Они живые и представляют собой оружие, с которым нам пока что не справиться. Ни одной механической системе, простой или сложной, такое не превзойти. Следовательно, Систему Джонсона придется отправить в утиль и подыскать нечто новое.

– А война тем временем будет идти по-прежнему, вернее, застрянет в мертвой точке. Пат! Им не добраться до нас, а нам не пробиться сквозь их живое минное поле.

– Да, – кивнул Крамер, – оборона у них превосходна. И все же одно решение на этот случай может найтись.

– Какое?

– Минутку терпения, – сказал Крамер и повернулся к специалисту-ракетчику, сидевшему неподалеку, обложившись картами и грудами папок. – Тяжелый крейсер, вернувшийся на этой неделе, не вошел в соприкосновение, так? Приблизился, однако контакта не последовало?

– Именно так, – подтвердил ракетчик, кивнув. – До мины оставалось двадцать миль. Крейсер шел на межзвездных двигателях, прямым курсом к Проксиме, – разумеется, под управлением Системы Джонсона. Четвертью часа ранее он по невыясненным причинам отклонился от траектории, но после вернулся на прежний курс. Вот тут-то все и произошло.

– Отклонился, – повторил Крамер. – Отклонился, но недостаточно. Мина потянулась за ним, потащилась следом. Все та же старая песня… вот только насчет контакта мне непонятно.

– Наша гипотеза такова, – сказал ракетчик, – мы безуспешно ищем этот пресловутый контакт, некие триггеры в их псевдоподиях. Однако, скорее всего, здесь налицо феномен чисто психологический, решение, принимаемое вне зависимости от каких-либо физических коррелятов. Попросту говоря, мы ищем то, чего нет. Мина просто принимает решение взорваться. Засекает наш корабль, приближается и принимает решение.

– Благодарю вас, – ответил Крамер и повернулся к Гроссу. – Что ж, вот вам подтверждение моей правоты. Как кораблю, управляемому автоматическими реле, уклониться от мины, решившей взорваться? Вся теория противоминной защиты зиждется на простом постулате: не трогай триггер! А здесь триггера как такового нет. Триггером, приводящим мину в действие, является определенное умонастроение, мысль, порожденная разумом сложной, развитой формы жизни.

– Глубина обороны – пятьдесят тысяч миль, – добавил Гросс. – Причем проблема ремонта и техобслуживания у них решается сама собой. Эти треклятые твари размножаются, а размножаясь, заселяют бреши в защитном поясе. Чем только питаются, интересно знать…

– Вероятно, обломками нашего первого эшелона. Крупнотоннажные крейсеры для них, должно быть, сущий деликатес. Все это – состязание умов, интеллекта живого существа с интеллектом космического корабля, пилотируемого релейной автоматикой. Неудивительно, что корабли постоянно в проигрыше, – сказал Крамер, развернув перед собой папку. – И вот теперь я изложу свое предложение.

– Валяйте, – устало вздохнул Гросс. – Десять предложений я за сегодня уже выслушал. В чем заключается ваше?

– Суть моего предельно проста. Эти создания превосходят любую автоматическую систему, но только потому, что они живые. Соперничать с ними по силам практически любой другой форме жизни, любой из высших ее форм. Если юки додумались организовать оборону своих планет, окружая их живыми минами, то и мы наверняка сможем таким же образом запрячь в воз какие-либо из наших форм жизни. Ударить по противнику его же оружием.

– И какой же формой жизни вы предлагаете воспользоваться?

– На мой взгляд, самая гибкая, сообразительная из известных форм жизни – человеческий мозг. Быть может, вам известно нечто лучшее?

– Но человеческому существу не выдержать дальнего космического перелета. Пилот-человек погибнет от разрыва сердца задолго до того, как достигнет окрестностей Проксимы.

– Так ведь все тело нам ни к чему, – пояснил Крамер. – Нам необходим только мозг.

– Что?

– Проблема лишь в том, чтоб отыскать человека развитого ума, который согласится пожертвовать на военные нужды мозг, как некоторые жертвуют глаз или руку.

– Однако мозг…

– Технически это вполне возможно. Пересадку мозга выполняли уже с полудюжины раз, когда спасти тела не удавалось. Разумеется, замена искусственного тела космическим кораблем, тяжелым межзвездным крейсером – дело новое, но…

В кабинете воцарилось молчание.

– Да, идея, бесспорно, оригинальна, – неторопливо, будто перемалывая слова тяжелой квадратной челюстью, проговорил Гросс. – Но пусть даже из этого выйдет толк, самый главный вопрос остается прежним… чей мозг?

Неизвестного в сложившейся ситуации хватало с избытком. Ни причину войны, ни природу противника отчетливо не представлял себе никто. Первая встреча с юкконианами произошла на одной из периферийных планет Проксимы Центавра. При приближении звездолета терран с места сорвался, понесся вдаль целый рой тонких темных карандашей. Таким образом, участниками первой стычки стали три «карандаша» юков и одинокий исследовательский корабль с Терры. Из терран не уцелел ни один. После этого война развернулась всерьез, без экивоков и околичностей.