Вторая могила слева

Оглядев разбросанную по спальне одежду, я с сомнением подняла пару вещей.

– Тапочки с кроликами и кожаная миниюбка? – крикнула я Куки. – Вместе? Как комплект?

Она вихрем вернулась в комнату. Руки уперлись в бока, подстриженные черные волосы торчат во все стороны, только не вниз, и взгляд такой, каким награждает меня мачеха, когда я встречаю ее приветствием нацистов. И почему эту женщину так раздражает ее сходство с Гитлером?

Я с досадой вздохнула.

– Мы едем на одну из тех вечеринок, где каждый должен нарядиться пухленькой зверушкой? Знаешь, меня ведь такие люди в панику вгоняют.

Куки заметила трусы и бросила их в меня вместе с футболкой, гласившей: «За ангелов смерти и умереть не жалко». А потом опять метнулась вон из комнаты.

– Это значит «нет»? – поинтересовалась я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Со всем драматизмом, на какой способен мой врожденный актерский талант, я отбросила одеяло, разрисованное кроликами Багз Банни, и согнулась в постели, отчаянно пытаясь запихнуть ноги в носки, как это обычно и делают люди, которым приходится одеваться в два часа ночи, после чего занялась кружевным лифчиком с эффектом пуш-ап. Я такие ужасно люблю, потому что мои девочки заслуживают всяческой поддержки, какую я только могу им обеспечить.

Пока я изгибалась так и сяк, надевая лифчик, вернулась Куки. Я посмотрела на нее с любопытством.

– Ну как, в безопасности твои подружки размера двойного D? – спросила она, встряхнув футболку и натянув ее мне на голову. Потом всучила жакет, который я не носила со старших классов, бросила мне под ноги тапочки и за руку потащила меня из комнаты.

Куки как апельсиновый сок на белых штанах. Или на нервы действует, или веселит, зависит от того, на ком штаны. Я на ходу прыгнула в тапки с кроликами, пока она тащила меня вниз по лестнице, и уже в холле кое-как напялила жакет. От моих протестов вроде «Да подожди же ты!», «Ай-я-яй!» и «Мой мизинец!» толку было мало. Она только слегка ослабила хватку, когда я спросила:

– У тебя что, лезвия вместо ногтей?

Нас поглотила освежающая черная ночь, пока мы бежали к машине Куки. Прошла всего неделя с тех пор, как мы раскрыли одно из самых нашумевших за всю историю Альбукерке дел – убийство трех адвокатов, связанное с бандой, которая занималась торговлей людьми. Я наслаждалась затишьем после бури. Как говорится, ничто не вечно под луной.

Надеясь отыскать в безрассудном поведении Куки хоть каплю юмора, я терпела ее рукоприкладство, пока она – по причинам, которые мне еще предстоит выяснить, – пыталась запихнуть меня в багажник своего «тауруса». Сразу возникло две проблемы: во-первых, мои волосы зацепились за замок, а во-вторых, в багажнике уже торчал почивший парень, чье призрачное тело слабо мерцало в тусклом свете. Я подумала, рассказать ли Куки о мертвеце в багажнике, но решила, что не стоит. Она вела себя странно и без информации о мертвом безбилетнике. Слава богу, она не видит мертвых. Но я ни за какие коврижки не полезу в багажник к этому пассажиру.

– Погоди, - сказала я и подняла одну руку в знак капитуляции, другой в это время пытаясь освободить прядь каштановых волос из механизма замка. – Ничего не забыла?

Она застыла как вкопанная и озадаченно воззрилась на меня. Было смешно.

Я, конечно, не мать, но почему-то мне кажется, что трудно забыть то, что ты тридцать семь часов кряду пытаешься выдавить из того самого места между ног, превозмогая все это время мучительную боль. Я решила намекнуть:

– Начинается на «э» и заканчивается на «ммм-бер».

Куки моргнула и на секунду задумалась.

Я попыталась еще раз:

– М-мм, плод чрева твоего.

– А-а, Эмбер с отцом. Лезь в багажник.

Я разгладила оскорбленные волосы и осмотрела багажник. Мертвый парень выглядел так, будто при жизни был бомжом. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона, и не обращал на нас ни малейшего внимания. Что само по себе странно, раз уж я, по идее, яркая и блестящая. Как тысяча солнц и все такое. Хотя бы кивка мое присутствие должно заслуживать. Но он не реагировал никак. Совершенно. Абсолютно. Полный ноль. Облажалась я как ангел смерти. Видимо, мне позарез нужна коса.

– Так не пойдет, - сказала я, пытаясь припомнить, где продают сельскохозяйственные инструменты. – Куда вообще можно ехать в два часа ночи, да так, чтобы обязательно в багажнике?

Куки протянула руку прямо сквозь мертвого парня, схватила одеяло и захлопнула крышку багажника.

– Прекрасно. Полезай тогда назад, но не высовывайся. И накройся одеялом.

– Куки. – Я положила руки ей на плечи, чтобы остановить ее. – В чем дело?

Тут я их и увидела. Слезы, брызнувшие из ее голубых глаз. Плакать Куки могла только по двум причинам: из-за фильмов Хамфри Богарта и если кто-то из ее близких попадал в беду. Дыхание ее стало сбивчивым и частым, а над самой Куки, как туман над озером, витал страх.

Теперь, когда я полностью владела ее вниманием, я снова спросила:

– Так в чем дело?

Прерывисто вздохнув, она ответила:

– Пять дней назад пропала моя подруга Мими.

У меня отвисла челюсть, и поймать ее я не успела.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь?

– Я только что узнала. – Нижняя губа Куки задрожала, и у меня сдавило грудь. Не люблю видеть, когда моей подруге больно.

– Садись, - мягко приказала я, забрала у нее ключи и влезла за руль. Куки обошла машину и села с пассажирской стороны. – А теперь рассказывай, что случилось.

Перед тем, как заговорить, она закрыла дверь и утерла слезы.

– На прошлой неделе Мими мне позвонила. Казалась ужасно напуганной и все спрашивала и спрашивала о тебе.

– Обо мне? – удивилась я.

– Она хотела узнать, можешь ли ты помочь ей… исчезнуть.

Ой как все плохо. «Плохо» жирным шрифтом. Заглавными буквами. Я стиснула зубы. В последний раз, когда я пыталась помочь кому-то исчезнуть (на прошлой неделе, кстати), все закончилось наихудшим способом из всех возможных.

– Я ей сказала, что, в чем бы ни заключалась проблема, ты можешь помочь.

Мило, но, как ни печально, меня явно переоценили.

– Почему ты не сказала мне, что она звонила? – спросила я.

– Ты была по уши в деле вместе со своим дядей, и постоянно кто-то пытался тебя убить. Ты и правда была очень занята.

Что ж, тут Куки права. Меня пытались убить. Снова и снова. Хорошо, что ничего у них не вышло, иначе сидела бы здесь мертвенькая.

– Она сказала, что приедет и сама с тобой поговорит, но так и не появилась. А сегодня я получила эсэмэску. – Куки передала мне свой телефон.

«Куки, давай встретимся в нашем кафе. Приезжай, как только получишь сообщение. Одна. М.»

– А я даже не знала, что она пропала.

– У тебя есть собственное кафе? – спросила я.

– Как я могла не знать? – От эмоций у нее перехватило дыхание.

– Минуточку. А откуда тебе сейчас известно, что она пропала?

– Я пыталась дозвониться ей на сотовый, когда получила сообщение, но она не брала трубку. Тогда я позвонила ей домой. Ответил ее муж.

– Ну да, он-то должен быть в курсе.