Вторая молодость любви

Незнакомка сидела в кресле, шуба ее лежала на кровати. Таня молча подошла, взяла шубу двумя пальцами, как кошка новорожденного котенка, и бросила ее на колени незваной гостье.

Почему она так поступила, сейчас вряд ли могла бы объяснить, уж точно не только потому, что уличную одежду бросать на кровать негигиенично. Еще не зная ни цели визита, ни кто эта женщина, Таня внутренне приготовилась к неприятностям. Она предположила, что визит связан с унаследованной ею квартирой Галины — уж больно лакомый кусок уплывал из-под носа муниципальных служб.

— Меня зовут Вика, я жена Михаила, — сказала женщина с ухмылкой, перекидывая шубу через подлокотник кресла.

— Какого Михаила? — растерялась Танька.

— Михаила, — повторила Вика. — Разве у вас все любовники Михаилы? Забавно, не так ли?

Это «не так ли?» что-то напомнило Тане, но она не успела разобраться.

— Я ничего не понимаю… какая жена… почему… — только и смогла произнести она и опустилась на кровать.

— Да ты не волнуйся, это привычное дело, он своим девкам никогда не говорит, что женат, чтобы не усложнять… ну, сама понимаешь… — бесцеремонно перешла на «ты» Вика. — А я его на аркане не держу — хочет порезвиться на травке, пусть потешится, потом все равно ко мне вернется. Он у меня вот где. — И она потянула маленький, крепко сжатый жилистый кулак. — Загородный дом — на мое имя, новая квартира на Долгоруковской, где мы сейчас живем, — моя, а у него всего-то стариковская хибара на Бауманке. Покувыркался с тобой, пока я ездила за границу товар закупать, — и будя.

Таня молчала, пытаясь осмыслить происходящее. Сухость в рту усилилась, она вдруг встала, взяла яблоко, что лежало в китайской пиале на письменном столе — Сашенька с вечера оставляла его, чтобы Татоша утром могла унять тошноту, — и стала грызть его.

Это было так неожиданно, что Вика опешила: она ждала какой угодно реакции, но только не такой. Однако через мгновение она вновь приняла высокомерно-нагловатый вид и сказала:

— Так вот, у меня есть деловое предложение. Теперь, когда ты знаешь, что Михаил женат и тебе ничего не обломится, даже если родишь двойню, давай подумаем вместе, как лучше выйти из этого положения.

То ли за прошедшие минуты Таня пришла в себя и стала адекватно оценивать случившееся, то ли последние слова этой наглой женщины, особенно вот эти — «подумаем вместе» — вывели ее из оцепенения, она встала и решительно заявила Вике, что не собирается с ней ничего обсуждать, а все вопросы будет решать с Михаилом, когда он вернется из командировки.

— Что ты несешь? Какой командировки? Он дома, в Москве, никуда не уезжал. Вот же дуреха, — скорчила лицо в улыбку Вика. — Да ему просто немного неловко самому тебе говорить, поэтому попросил меня. А я тебе предлагаю очень выгодную сделку: ты родишь ребенка и отдашь его нам.

Таня замерла, слушая этот бред, этот сон наяву, абсурд, галиматью. Господи, наверное, она сумасшедшая, эта Вика.

Но Вика как ни в чем не бывало продолжала:

— Мы очень хотим иметь детей, уже собирались взять из приюта, потому что я не могу родить, но раз уж так вышло… Все-таки своя кровиночка, родной, хоть и наполовину… а тебе-то зачем? Ты же только жизнь себе испортишь, гирей будет висеть у тебя на ногах этот выблядок. Зачем он тебе? А я заплачу, хорошо заплачу, очень хорошо заплачу. Ты не думай, я не вру, у меня свой бутик, я прекрасно зарабатываю и могу дать столько, сколько запросишь… Все равно ведь сделаешь аборт — ни себе, ни другим. А потом еще неизвестно, сможешь ли когда-нибудь еще забеременеть. Вот у меня так и было, знаешь…

Танька зажала уши руками и закричала:

— Уходите!!!

На крик прибежала Сашенька, вслед за ней вошел Дмитрий. Заикаясь, всхлипывая, дав наконец волю своим чувствам, Танька, как могла, объясняла родителям происшедшее.

— Зачем ты вообще впустила в дом эту хамку? — удивился Дмитрий, взял крепко за локоть Вику и добавил: — Сударыня, мне придется спустить вас с лестницы, если вы немедленно не уберетесь.

— Вы сами хамите! — закричала Вика. — Отпустите меня немедленно, я всего лишь предложила вашей шлюшке стать суррогатной матерью. Я заплачу, у меня очень прибыльный бутик. Это хороший выход из создавшейся ситуации.

Сашенька все время стояла, не вмешиваясь в разговор, и пристально вглядывалась в лицо Вики, буквально сверля ее глазами. Неожиданно, когда Дмитрий уже собирался выволочь из комнаты нахалку, она подошла к мужу и решительно заявила:

— Погоди. Одну минутку!

Потом обратилась к Вике:

— Что же вы, вечная девушка, не здороваетесь со мной? Успели забыть о нашем знакомстве? А ведь так слезно молили меня, такой обиженной овечкой блеяли…

— Что вы хотите сказать? — огрызнулась Вика. — Я вас не знаю, впервые вижу. Да отпустите же меня! — крикнула она вновь Дмитрию, но он продолжал держать ее за локоть.

— Я допускаю, что вам трудно узнать меня, ведь в белой медицинской шапочке я выгляжу совсем по-другому, — продолжала Сашенька, не обращая внимание на выкрики Вики. — Но я-то вас прекрасно помню: пару лет назад вы пришли ко мне, плакали и просили сделать вам гименопластику, так как собирались выходить замуж и жаждали предстать перед мужем, так сказать, в первозданном виде. А за дверью моего кабинета вас ожидал брат — так вы сказали. Тогда меня не интересовало, кто это был, но сейчас я поняла — вы пришли со своим сутенером.

— Ерунда! Вам никто не поверит! — затряслась от злости Вика.

— Я вижу, вы все вспомнили, — нарочито спокойно добавила Сашенька. — Делайте выводы.

— Врете вы все, врете! Только попробуйте… — перешла на угрозы Вика.

Сашенька перебила ее:

— Не удивлюсь, если сейчас под вывеской бутика вы продолжаете заниматься своей основной профессией, но, конечно, уже в роли, скажем так, хозяйки.

Вика вдруг рванулась и стремглав вылетела из комнаты, бросилась к входной двери, начала трясти ручку замка, но открыть не смогла.

Дмитрий подхватил с кресла шубу, бросил ей и отворил входную дверь.

— Не простудитесь, сударыня.

Дверь хлопнула.

Дмитрий вернулся в комнату. Сашенька сидела на кровати рядом с Танькой, крепко обняв ее за плечи.

— Вот это профессиональная память, я вам скажу! — похвалил Митя жену.

— Мам, так это правда? Была она у тебя на приеме? — недоверчиво спросила Таня.

— Разумеется. Я бы никогда не стала так провоцировать невинного человека. Конечно, это было давно, не меньше двух или двух с половиной лет назад, но я редко забываю своих пациенток, с чем бы они ни обращались. А в данном случае, помнится, меня насторожила ее великовозрастность — ей тогда, пожалуй, не меньше двадцати восьми лет уже было. Поздновато для вступления в брак девственницей. Ну, я не стала вникать, какое мне до этого дело, соперировала — и забыла.

— Но вовремя вспомнила, — заметил Митя. Танька сидела потерянная и безучастная.

— Пойдем завтракать, — предложила Сашенька, Танька неожиданно вскочила с кровати, подошла к письменному столу, стукнула кулаком и со злостью, совсем ей несвойственной, произнесла:

— Как он смел обмануть меня!

— Он сказал тебе, что холост? — поинтересовался Митя.

— Нет.

— А ты его не спрашивала? — задала вопрос Сашенька и тут же пожалела об этом, потому что и Танька, и Дмитрий буквально набросились на нее.