Вторая весна
Шрифт:
Если сможет…
— От тебя так приятно и заманчиво пахнет, — заметил Дэниел. — Я и забыл! Вероятно, я уже много чего забыл. А духи помню — твои любимые.
Ребекка почувствовала, как заколотилось ее сердце. О боже!
— Не нужно, — попросила она, умоляюще глядя в зеркало на Дэниела.
Но тот, конечно, не выполнил ее просьбу.
— У тебя участился пульс, — прошептал он, отворачивая ворот ее рубашки и обнажая часть плеча. — Интересно почему? Только не лги, как раньше.
Она вспыхнула.
— Я никогда не лгала тебе!
— Это тоже неправда, но сейчас мы не будем касаться этой темы, — невозмутимо
Ребекка снова попыталась встать, но и на этот раз была удержана.
— Расслабься, — ворковал бархатным голосом Дэн. — Нам некуда спешить. — Он придвинул ногой второй стул и сел напротив Ребекки, зажав ее колени своими. — Ну скажи, почему бы нам не заняться любовью? Обещаю, что на этот раз я не обману тебя.
— Дэн…
— Да… — Он продолжал расстегивать пуговицы ее рубашки. — Повторяй мое имя… Я не возражаю…
Ребекка прерывисто втянула воздух.
— Зачем ты это делаешь?! — воскликнула она, в ту же секунду осознав, что в ее голосе звучит предательская чувственность. Лучше бы уж молчала… И не позволяла входить в свою спальню…
— Разве тебе не нравится? — Дэн скользнул сладострастным взглядом по кружевам бюстгальтера. — Мне, например, очень нравится…
С губ Ребекки сорвался новый вздох.
— А что, если Нелли начнет нас искать и зайдет сюда?
— Не зайдет, — уверенно ответил Дэниел. — Я сказал ей, что хочу поговорить с тобой наедине.
— Она редко делает то, о чем ее просят.
— Ей необходимо кое-чего добиться от меня, — пояснил он. — Нелли все еще надеется, что ей удастся заставить меня передумать.
— Насчет участия в фильме Сандерса?
— Конечно. Смотри, насколько твоя кожа светлее моей…
— Дэн!
— Да, это я, — согласился он, поглаживая подушечкой большого пальца выступающий из-под кружев бюстгальтера сосок. — О-о, тебя никогда нельзя было назвать фригидной женщиной! И это замечательно.
Ребекка стиснула зубы, стараясь сохранить спокойствие. К ее удивлению, Дэниел вел себя так, словно никогда раньше не видел ее обнаженной. Ему и прежде приходилось раздевать ее, так почему же он делает это будто впервые?
— Бекки, я уверен, что тебе нравятся мои ласки. — Он продолжал играть возбудившимися и натянувшими кружева сосками. — Посмотри сама. Какая же ты чувственная!
Ребекка демонстративно отвернулась и уставилась в зеркало. Она увидела свои потемневшие глаза и чуть приоткрывшиеся губы. Собственное отражение очень сильно подействовало на нее и подстегнуло жаркие волны желания.
Дэниел пальцем повернул лицо Ребекки к себе.
— Посмотри лучше в окно. Все еще идет снег, — тихо произнес он. — Но так даже уютнее, правда? — Тем временем его рука уже расстегивала пуговицу на джинсах Ребекки. Затем настала очередь молнии… — Ах, Бекки, я чувствую, что должен овладеть тобой. — Он втянул воздух через стиснутые зубы.
Ребекку словно пронзило электрическим током.
— Нет… — Ей хотелось произнести это решительно, но прозвучало неуверенно. — Не прикасайся ко мне…
В следующее мгновение она вскочила на ноги и то ли со всхлипом, то ли со стоном рванулась в сторону, пытаясь высвободиться из ласкающих ее рук. Но все это завершилось лишь тем, что она
оказалась на ковре, запутавшись в съехавших ниже колен джинсах.Дэниел тотчас распростерся рядом. Взяв лицо Ребекки в ладони, он обеспокоенно всматривался в ее глаза.
— Ты не ушиблась? — быстро спросил он. — Прости, ради бога. Я не хотел навредить тебе.
— Ах, какой скромник! Ничего не хотел? — с иронией спросила Ребекка, стараясь казаться спокойной, но на самом деле готовая расплакаться от обиды.
— Нет, — хрипло прошептал Дэниел, касаясь губами ее губ. — Бекки, ну не глупи. Ты же знаешь, чего я хочу!
Она собралась было оттолкнуть его, но не успела. Дэниел прильнул к ее губам, и сопротивление было сломлено. У Ребекки больше не осталось ни сил, ни желания противиться, и она отозвалась на поцелуй, за которым последовали новые — еще более горячие и страстные. Она закрыла глаза. А рука Дэниела тем временем стискивала ее грудь. Потом ладонь переместилась на живот и двинулась ниже.
— Я хочу тебя, — выдохнул он, спрятав лицо в теплую ложбинку между ее грудей.
Ребекку захлестнул поток сладостных ощущений. С Дэниелом так было всегда. Он дарил ей такое наслаждение, что она не могла больше думать ни о ком другом. Долго еще после развода она тосковала по интимной близости с мужем, частенько лежа без сна ночь напролет. Ведь этот человек всегда был частью меня самой, пронеслось у нее в голове, а глаза увлажнились слезами. Слишком многие воспоминания, связанные с возлюбленным, волновали ее разбитое сердце!
— Не уходи! — крикнула она, когда Дэн приподнялся. Ей вдруг показалось, что он сейчас вспомнит, как и в прошлый раз, о своих неотложных делах. Но новый поцелуй успокоил ее. Дэниел нетерпеливо стянул с себя джинсы и вновь склонился над Ребеккой, властно раздвинув ее ноги. Когда она уже почувствовала, что больше не вытерпит и секунды, его твердая плоть вонзилась в нее…
— Какая ты сладкая! — Глаза Дэна довольно блеснули, и Ребекка почувствовала себя на седьмом небе.
Она обвила его ногами, отдавшись в сладкий плен. От каждого их движения у нее захватывало дух. Страсть обоих все нарастала, и с каждой секундой Ребекка приближалась к кульминации. И вот ее тело уже сотрясли мощные судороги, принесшие с собой миг погружения в нирвану. Та же волна наслаждения захлестнула и Дэниела. Он сдавленно вскрикнул, освобождаясь от семени, безвольно обмяк и придавил Ребекку к ковру приятной тяжестью своего тела.
10
— Как ты думаешь, долго мы еще пробудем здесь? — Нелли стояла у окна спальни матери, глядя на огромные сугробы. Снег беспрерывно валил уже три дня. — Папа говорит, что снегоочистительные машины на дорогах все еще не в состоянии справиться с завалами. А синоптики сообщили вчера, что снегопад будет продолжаться. Папа думает, что нам придется пробыть здесь по крайней мере еще неделю.
— Тебя это беспокоит? — спросила Ребекка, которая до прихода дочери успела позавтракать в постели, затем приняла ванну и снова забралась под одеяло. Сама она не слишком торопилась уезжать. Пока они с дочерью здесь, можно не думать о ее и своих проблемах, отбросить неприятные мысли. Конечно, это трусливое страусиное поведение, но Ребекка ничего не могла с собой поделать.