Вторая весна

От толпы отделился Федор Бармаш и пошел на прораба. Даже при луне заметно было, как потемнело его лицо, налившись кровью.

— Держал-держал в кулаке и бросил? — В застенчивом, несмелом голосе шофера звучало гневное презрение. — Не смей замахиваться! Слышишь, приятель? Поссорить нас с ней хочешь? Заранее говорю, не выйдет! Мы с ней стояли, с ней и выстояли!

— Ты, Бармаш, полегче, печенки ему не отбивай, — устало улыбнулся директор. — А вы, Неуспокоев, напрасно думаете, что Корча-ков не стал бы отвечать. Я всю жизнь отвечаю. И мой партбилет со мной вместе ответил бы. В сейф его запирать, как Галя Преснышева сказала, я не собираюсь. А вы?..

— Извините, перебью! — изнемогая от вежливости, сказал Неуспокоев. — Боюсь, что нового вы ничего мне не скажете. Нет, не скажете! Все это мы слышали тысячу раз. Так что… Благодарю вас, не беспокойтесь! — с аффектированной вежливостью приподнял он за хвостик берет над головой.

— Вы же молоды, вы очень молоды, — невесело промолвил Егор Парменович.

Он смотрел на Неуспокоева с грустным удивлением, и у прораба появилось странное ощущение, будто директор разглядывает его, поставив на ладонь.

— Когда же вы научились оголяться вот так, до полного бесстыдства?.. А теперь отойдите, не мешайте нам. У нас впереди трудное дело…

Глава 32 Вполне реальное дело

И вот тогда все закрутилось, завертелось, закричало, сорвалось с мест, и сама ночь будто помчалась опрометью, торопясь сделать все что нужно до своего конца, до рассвета. А началось это с решительных слов директора:

— Товарищ Садыков, командуй поворот!

Но завгар не двинулся. Он махнул рукой и отвернулся. А за Садыкова ответам из темноты не слишком смелый голос:

— Все же не дело это. Вперед надо идти!

Затем вступило сразу несколько голосов, сначала спокойно, а потом все злее и злее:

— Придумали тоже, пятиться по-рачьи…

— Конечно, не дело это!

— Вперед надо идти, правильно!

— Как маленькие дети, ей-богу, — начал сердито дергать усы Корчаков. — Куда вперед? Тут и назад-то трудненько идти!

— Давайте товарищи, будем поспокойнее, — поддержал директора Грушин. — Ну, не вышло у нас с горами, ну и что же, волосы рвать? Пробьемся в Жангабыл степью. Затягивайте ремни потуже, и будем двигаться днем и ночью. Как нам организовать круглосуточную езду, вот о чем надо говорить.

— Можно и горами пройти! — ответил ему молодой голос. — Иди, Витька, расскажи. Да иди же ты, черт!

Из толпы вылетел, споткнувшись, Виктор Крохалев… Было понятно, что его, упиравшегося, вытолкнули к начальству. Он оглянулся, погрозил кому-то кулаком и подошел к директору.

— Разрешите, товарищ директор? Имеется такое предложение. Мы считаем, что переправу через промоину можно наладить быстро и надежно.

— Подожди! — выставил ладонь директор. — Опять какое-нибудь самопожертвование придумали? Не позволили вам столбами на краю пропасти стать, так вы под машины в промоину решили лечь? Не требуется пока подвигов! — замахал он сердито руками. — Не мешай, парень, своими глупостями!

— Что вы, товарищ директор! Какие подвиги? — засмеялся Виктор. — Это вполне реальное дело!

— А кто же это вполне реальное дело придумал? Ты? — заинтересованно посмотрел Корчаков на загорелого и ясноглазого парня.

При луне глаза Виктора казались угольно-черными, и Борис удивился: они же голубые у него!

— Почему я? Мы все вместе думали, вместе и придумали. Мы предлагаем засыпать промоину камнями и землей. Она хоть я глубокая, но узкая. Засыпку хорошенько утрамбовать. Таким вот порядком. Считаем, что это вполне реально.

— Вы слышите? Посеянное не погибло! — крепко схватил Бориса за плечи Нуржанав. В глазах учителя разгорался добрый, радостный огонь. — Вот она, могучая сила!.. Помните наш ночной разговор?

И они оба разом тихо засмеялись, глядя друг другу в глаза, как тогда, ночью, около тетрадей Темира.

Егор Парменович потрогал пальцем губу и спросил:

— А как шоферы на это смотрят?

— Вполне подходяще!.. Мы уже обсуждали с ребятами, — обступили директора люди. — В Павлодарской области тоже раз так вот… Можно! Спускай директиву, Егор Парменович!

— А вы учитываете, какой будет объем земляных работ? — неприязненно спросил так и не отошедший Неуспокоев. — Колоссальный будет объем!

— Учитываем, — нахмурился Виктор. — Объем, конечно, большой. Но и времени у нас хватит. Ночь только-только началась. И людей немало. Целое население! А ребята, кажись, не плохие. Словом, кадры подходящие!

Виктор обращался к директору, будто Неуспокоева и не было рядом. Но прораб снова вмешался в разговор:

— А не поползет засыпка вниз, под тяжестью машин? У оврага уклон крутой. И ручеек будет снизу подмывать. Ни черта! — азартно блеснули его глаза. — Подопрем щитами, камнями привалим! — Он завистливо вздохнул. — Такой простой выход. Поистине, простое трудно придумать.

Егор Парменович улыбнулся непонятно кому — прорабу или Виктору.

— Как твоя фамилия? — спросил он юношу.

— Виктор Крохалев, из школы механизации.

— Тоже Крохалев? — засмеялся директор. — Что же, у вас в семье сплошь закопёрщики? Слушай теперь меня, Виктор. Подбери ребят десятка два-три, лучше пять, и марш в разведку! Ищите, где есть поближе мягкий грунт и мелкие камни. Найдете — сразу за лопаты и кирки! Заготовляйте засыпку! За этот участок персонально ты отвечаешь. Действуй!

Виктор убежал, а Егор Парменович, пригорюнившись, сложил по-бабьи руки на животе.

— Как грунт к промоине доставлять будем? Курман, дай хоть парочку самосвалов. Хоть один дай! Не можешь? Маневра у них не будет, развернуться негде? Да, мы здесь как на жердочке. Эх, хоть бы тачек полсотни, самых обыкновенных! Одно колесо, две ручки — вот и вся механизация! И Днепрострой, и Магнитку, и Караганду, и все на свете мы с этими тачками подняли… Ипат Крохалев! Где он? — зычно крикнул вдруг Корчаков. — Старшего Крохалева моментально ко мне!

— Здесь я! — сказал веселый голос откуда-то снизу, с земли. — Носилки будем делать, проще говоря — сам-друг? И то! Миним на семьдесят процентов заменят тачки.

Это Ипат Крохалев прочно пристроился на корточках поближе к начальству, смакуя и переживая острые разговоры.

— Угадал, закопёрщик! Делай не медля носилки! — в восторге замахал директор руками над его головой.

Ипат ринулся в темноту, но Корчаков закричал ему вслед:

— И трамбовки начинай делать! Персонально отвечаешь за носилки и трамбовки!