Вторая жена доктора Айболита

– Перестань, сейчас умру! – я закрыла рукой глаза.

– Да что там их Бонд! – не унимался Айболит. – Он рядом со мной просто пионэр в коротких штанишках.

Он так и сказал: пионэр.

– Разрешите представиться: агент ноль-ноль-раз Иван Соломонович Бондштейн!

– Иван Соломонович, – просипела я, уходя под воду.

– А шо такое, девушка? Шо вам таки не нравится? Урданту можно, а мне нет?

– При чем здесь Урдант?

– Как это при чем, Машенька? Я на вас немножко удивляюсь! Иван… дальше Урдант… и физиономия, как у главного раввина Израиля. Когда всё это вместе выходит на сцену, так его еврейская родня переворачивается в гробу, а на православных церквях сам по себе звонит колокол, потому что бог тоже угорает. У него таки есть чувство юмора!

– Ой! – простонала я, задыхаясь от смеха.

Айболит вдруг резко вскочил, упал на меня сверху в воде и поцеловал в губы.

– Какая ты красивая, когда смеешься! – он убрал с моего лба мокрые волосы. – Готов быть клоуном в московском цирке и каждый день выходить на арену, лишь бы ты смеялась!

Я замерла. Мне хотелось продолжения. И я дала ему понять, что готова. Но он еще раз припал к моим губам, встал, вышел из джакузи, взял пушистое белое полотенце. Осторожно поднял меня на руки и завернул в полотенце.

– Нам нужно поспать, – шепнул он. – Остается только один пункт плана. Самый главный.

Я вдруг поняла, что в эту финальную часть плана меня так никто и не посвятил.

– Специально ничего тебе не говорил, – Айболит словно прочитал мои мысли. – Мы поговорим об этом позже. Когда благополучно доедем до цели. А пока нам нужно поспать перед самолётом.

– Куда мы летим, Ваня? В Москву?

– Пока нет, милая. Еще один шаг, а дальше – Москва. Если всё… прости… когда всё получится.

Айболит

Он отнес Машу в кровать. Она прижалась к нему избитым, зябко дрожащим телом. Чудо, что этот подонок ей ребра не сломал. На них расползлась гигантская гематома.

Айболит сжал зубы. Он бы сейчас многое отдал за то, чтобы оказаться рядом с Амиром. Не бить его, нет, этого не хватит, а убить. Страшное ощущение. Но он его уже переживал, когда погибла Диана. Тогда он тоже думал только об одном: своими руками растерзать тварь, которая ее убила.

Айболит волновался насчет последнего пункта плана по спасению Маши. Как она его воспримет? Цель, конечно, благородная. Но вот средство…

Ведь она бежит от невозможности выбора. А он, Айболит, снова решает за нее. Марк не сомневался в правильности их поступка, когда они до утра сидели в его доме в Иерусалиме. Он объяснял Айболиту, что финал их авантюры – это прокатанная схема и по-другому никак. И что Маше нечего бояться, что Амир ее вернет.

Но Айболит все равно чувствовал себя агрессором и диктатором. Кто сказал, что мужики втайне обожают это чувство? Бред! Айболит не выносил, когда женщину ставили перед фактом. Он всегда был на стороне женщин. Приятели постоянно издевались над ним еще в институте, называя хроническим подкаблучником. Ему объясняли, что у женщин такая доля: во всем зависеть от мужиков. Айболит видел многочисленные мемы в интернете о сильных и независимых женщинах, которые в рваной одежде мешками скупали кошачий корм по акции. Эти мемы создавали мужики, чтобы оправдать свое предназначение править миром. Быть доминирующей стороной во всем. В каждой минуте и секунде жизни.

Айболиту было наплевать на насмешки. Он твердо стоял на своем: у каждой женщины должен быть выбор, всегда и во всем, несмотря на войны, реформы, бедность, дурное окружение, политические катаклизмы, кучи опилок, которыми набиты головы властных самцов и прочие апокалипсисы.

Айболит лег рядом с Машей, которая заснула, едва коснувшись головой подушки. Обнял ее и задремал.

В дверь осторожно постучали. Айболит встал и приоткрыл ее. В коридоре стоял Абдалла и девушка лет двадцати пяти.

– Это вам, – Абдалла протянул Айболиту два бумажных пакета и картонный поднос с кофе из "Старбакса". – Там сильные обезболивающие и еда, – он зашёл в номер и закрыл дверь. – Вам нужно поесть, выпить кофе и принять лекарства. Иначе как раз к самолету загнетесь от болей.

Айболит разбудил Машу. Они наскоро перекусили шаурмой и салатом.

– Так, кофе будете пить потом, в процессе, – девушка уперла руки в бока, внимательно их рассматривая. – Меня зовут Ясмина, – сказал она по-английски. – Я – племянница оптимиста Абдаллы, который думает, что за час можно нарисовать вам нормальные лица, – она закатила глаза. – Да там одного тоника с консилером по пять слоев!

– Все так плохо? – спросила Маша.

– Да, но постараюсь придать вам приличный вид. Иначе весь аэропорт будет на вас пялиться. Начну с тебя, – она показала на Айболита. – С тобой работы больше. У Марьи лицо все же получше будет. А вот ты, красавчик, просто мечта кинопродюсера.

– Почему это? – не понял Абдалла.

– Потому что он может сниматься в фильмах ужасов без грима. Это же гигантская экономия! Грим – штука не дешевая.

Она приступила к работе, тщательно замазывая синяки и ссадины на лице Айболита. Через полчаса он не узнал себя в зеркале. С Машиным лицом Ясмина справилась быстрее. Но все равно заканчивала под нетерпеливые реплики брата.

– Время, Ясмина, время, – Абдалла показывал на наручные часы.

Аэропорт "Королева Алия" гудел, как растревоженный улей. Абдалла довёл их до терминала.

– Удачи вам, ребята! – он сунул в руки Айболита еще один маленький бумажный пакет.

Айболит открыл его, посмотрел, что внутри и улыбнулся.

– Зачем вы? Мне неловко. Сколько это стоит?

– Нисколько, – улыбнулся в ответ Абдалла. – Это подарок от меня, – он приложил руку к сердцу. – Вам ведь точно не того было. Да и по прилету не будет времени на все эти дела.

Айболит молча обнял его.

– Все в порядке, мужик! – шепнул ему Абдалла. – За нее стоило бороться. Я тоже за свою боролся. Она у меня русская, не мусульманка. Вся семья была против. А я знал, что она стоящая.

– Это что? – Маша хотела заглянуть в пакет, но Айболит быстро спрятал его в карман.

– Это сюрприз. Покажу по прилету.

Объявили посадку. Выйдя на летное поле, Айболит обернулся. Абдалла смотрел им вслед. Заметив, что Иван смотрит на него, он поднял руки и изобразил раскрывающиеся крылья.

В аэропорту Кипра пришлось задержаться. Европейская промозглая осень согнала сюда туристов, жаждущих тепла. Айболит с Машей выстояли долгую очередь. Наконец, они вышли из здания. Айболит повернулся, ища кого-то с картонкой в руках.

– Иван Елагин? – на его плечо легла тяжелая рука.

Айболит обернулся. Перед ним стоял коренастый мужчина с широким лицом, лет шестидесяти на вид.

– Я – Андрей. Картонку с крыльями забыл дома. Извините, – улыбнулся он.

– Ничего, бывает, – рассмеялся Айболит.