Вторая жизнь майора. Цикл

— Ты о ком?

— Об орке. Говорит скажи мне свое имя и я наведу на тебя порчу. Опа-асный тип!

Купец лишь усмехнулся. — Зачем ты к нему полез?

— Да так… хотел понять, он это или не он.

— И как, понял?

— Понял, — раздраженно буркнул приказчик. — Жаль будет, если денежки кому-то другому утекут.

К вечеру они прибыли в большое село. На окраине стоял обширный постоялый двор и там уже находилось несколько караванов других купцов. У коновязи стояло десяток боевых коней, укрытых кожаной броней.

Прав был Прохор, говоря, что стража обязательно будет на постоялом дворе. Фома спокойно поднялся на крыльцо и зашел в зал трактира постоялого двора. Нарочно прошел мимо сидящих солдат и сел напротив, всем своим видом показывая равнодушие. Стражники не обратили на него внимания. Кроме него тут было еще пять или шесть орков охранников караванов.

Подошел купец, посмотрел на стражу, на Фому, неопределенно хмыкнул и сел рядом. — Мы Фома, начал он тихий разговор, — завтра пересекаем границу провинции. — Фома насторожился но вида не показал.

— Как пересечем, — продолжил купец, то ты больше уже не нужен будешь. Там вашего брата разбойника нет. Как и обещал, я дам тебе твою плату и премию. Но вот что хочу сказать. Ищут тут одного орка отличного от других размерами. — Купец многозначительно посмотрел на огромных орков сидящих в стороне и вновь повернулся, к Фоме. — Я хочу быть с тобой честным. Пятьдесят золотых на дороге не валяются. И кто-то захочет сообщить о тебе той же страже. Тебя будут искать… понимаешь?

— Пока нет, — спокойно ответил, Фома.

— Я поясню. — Все пятьдесят монет тот кто о тебе сообщит, не получит, но десяток ему перепадет. Так что бы не было соблазна, лучше оставь десяток золотых и мы по мирному разойдемся.

— Не перепадет и не разойдемся. — равнодушно ответил Фома. Он понял что купца обуяла жадность. Хочет сохранить свои денежки и вроде как честным остаться. Мол плату не бери и мы про тебя никому не скажем. Он то может и не скажет, а вот Прохор обязательно донесет. Купец непонимающе уставился на Фому.

— Стражникам, которым донесут на меня, я скажу, что ты был со мной в деле и тебя потащат следом. Я то скроюсь, не в первый раз, а ты сядешь в тюрьму и все потеряешь. Ты это хотел мне сказать?

Купец казалось потерял дар речи. Он вылупился на Фому и молча с ужасом на него смотрел. Еще скажу, что мне помогал убегать твой приказчик. Чтоб и он не подумал сделать глупость.

Проходящему Прохору он указал на лавку рядом. — Сядь, Прохор, разговор есть. — Приказчик недоуменно посмотрел на орка, но сел. Отодвинулся на краешек лавки, от орка подальше.

— Разговор у нас с уважаемым Играмом зашел о том, что ищут некого орка и предлагают за него награду аж пятьдесят золотых монет! Представляешь!

Приказчик ухватился за бороду и сглотнул. Кадык его на худой шеи дернулся и замер. Сам он вовсе широко раскрытые глаза уставимся на говорившего.

— Так вот я и говорю, а что если этот самый орк скажет страже, что купец и его приказчик с ним в деле. Что они шпионы Вангора.

— Как считаешь Прохор? Стоит это пятьдесят золотых илиров?

— Приказчик, еще больше побледневший, проглотил еще один комок застрявший в горле, с хрипом от удушья еле, еле проговорил. — Нет…хр… не стоит.

— Вот и я думаю что не стоит. — А что скажет уважаемый Играм?

— Купец первым пришел в себя. Он вымучено заулыбался. — Что ты говоришь, конечно не стоит. Потом достал кошель. Отсчитал десять монет. — Вот Клыкастый твоя плата. Все по честному. — Затем спешно стал подниматься. Уже вставая он пробубнил. — Все твоя помощь больше не нужна.

Фома посуровел. — У нас был договор, что я доеду с вами до Грановерда.

Ты не хочешь его исполнить? — Купец остановился, осунулся и спешно пролепетал, — конечно до Грановерда. О чем речь.

Оба ушли а Фома спокойно стал есть свой ужин. Он понимал страхи этих проходимцев. Попасть в тюрьму с ярлыком Вангрского шпиона, это смерть. И никто дознаваться, что это наговор на честных подданных императора, не будет. Проще заточить, выбить признание и повесить. И шпионов нет и план по ним выполнен.

На следующий день к нему никто не подъезжал. он ехал предоставленный самому себе. Спокойно прошел в составе каравана контрольно-пропускной пункт на границе провинцией и направились на запад к побережью.

Вечером пред привалом Фома подъехал к купцу. Протянул ему увесистый мешок. Купец осторожно, но недоуменно принял его. — Что там? — Спросил он и осторожно встряхнул. По звону понял, что монеты. Еще больше удивился, внимательно, без обычного прищура посмотрел на орка.

— Это пятьдесят золотых илиров, уважаемый Играм. Премия за одного маленького орка. — улыбаясь пояснил. — Я ухожу. А это благодарность за помощь. Не хочу оставаться должным. Прощай… и поделись с Прохором, а то он от зависти повесится. — рассмеялся Фома. Подстегнул лошадь и погнал ее прочь.

К купцу замершему с открытым ртом, смотрящему вслед орку, подъехал приказчик. — Чего это он? — тоже глядя в след орку, спросил Прохор.

— Уехал. Дал вот пятьдесят золотых иллиров. — Купец встряхнул кошель.

— Да ну? Не может быть, — не поверил приказчик. Играм развязал кожаный шнурок и заглянул в кошель. — Точно илиры и по весу тянет на пятьдесят монет.

— Надо же! Ты ему дал десять, а он вернул пятьдесят. Дурной орк.

— Сам ты дурной, Прохор. Для орка не золото главное, а честь. Понял?

Приказчик отрицательно покачал головой. — Нет Играм, не понял, — и не в силах скрыть зависть, глухо пробубнил. — Повезло тебе и в тюрьму не сел и деньги получил.

Купец прищурился и внимательно посмотрел на приказчика. — Предать меня захотел, Проша? — мягко улыбаясь, спросил купец. У Прохора по спине пробежал холодок.

— И в мыслях не было, Играм. — приказчик осенил себя священным кругом. — Создателем клянусь!

— Купец все также ласково улыбаясь, погрозил ему пальцем. — А то смотри у меня. Как приедем в Грановерд, я тебе дам премию пятнадцать золотых, радуйся.