Вторая жизнь майора. Цикл

— Я вижу Вы вся трясетесь. — не отступил парень. Теперь Рабе посмотрела на него более внимательно.

— Я трясусь от горечи, а не от холода, лер.

У нее навернулись слезы на глазах и она тут же отвернулась. Отвернувшись тихо прошептала:

— Я неудачница. Затем резко повернула лицо к парню. Слезы ее высохли.

— Вы знаете что такое быть неудачницей?

И презрительно покачала головой.

— Да откуда вам знать! Вы двенадцать сильных мужчин держите в кандалах одну слабую девушку. Вам все равно, как я себя чувствую, все мужчины одинаковые гордые себялюбцы. Ничем не лучше грязных хуманов.

Она сказала это, чтобы понять как он относится к людям. Если он равнодушен к ним или положительно относится, то справится с ним будет труднее, а если он их презирает, то у них появится первая точка соприкосновения интересов. Рабе хорошо знала, что ничто так не сближает разумных, как ненависть к кому-то.

— Я не хуман! И я их тоже терпеть не могу, — парень выпрямился и даже стал стройнее.

Рабе уже с явным интересом посмотрела на него. Она попала в точку.

— Правда? — уже спокойно спросила она.

— Правда. Наглые выскочки, что заполнили собой землю. Рождаются как блохи и мнят себя равными нам.

— Как я устала жить среди них, если бы вы только знали! — Притворно вздохнула она.

— За что мне все эти неприятности?… Я так одинока… Присядьте, лер, вы такой обходительный… Она засмущалась и опустила глаза.

Парень оглянулся на своих товарищей, но все же присел.

— Вы же знаете кто я, — утвердительно произнесла Рабе. Парень кивнул.

— Но вы не знаете, что я раба обстоятельств. Когда я была маленькой у меня погибли отец и мать, и меня воспитал дед.

Рабе говорила ту информацию, которую получила от хозяина, не вдаваясь в подробности и избегая точных фраз, она продолжила.

— Я хотела учится, выйти замуж по любви, а меня одни потянули в политику… Захотели чтобы я стала княгиней. А другие захотели от меня избавиться… — Голос ее тихий, чарующий дрогнул.

— В чем я виновата? Почему так не справедливо устроена жизнь? Меня заперли в вонючем замке хуманов. Я жила как в тюрьме, дышала их запахом..

— Бр-р-р как противно… Свиньи, куры… потом меня крадут лесные эльфары… Кстати весьма благородные разумные… Ну не важно… Важно то, что я опять пленница… Только странности заключаются в том что пленница у своего народа. Что вам всем от меня нужно? Не хочу я быть княгиней! Я хочу жить, хочу любить, хочу быть свободна…

Рабе замолчала и разревелась.

Молодой эльфар сидел пораженный откровениями девушки. Он не знал, что сказать и только осторожно стал гладить ее по руке, в надежде успокоить.

— Вы, льерина, не пленница, — наконец произнес он.

— Не пленница? Да? А это что? — она показала наручи блокирующие магию.

— Это… это для вашей безопасности.

— А что мне может грозить в окружении соотечественников?.. Или… Вы не снежные эльфары?

Рабе стала потихоньку отодвигаться от парня.

— Мы снежные эльфары, — в запальчивости вскричал он.

— Тогда почему вы в масках как бандиты? Вы грабители? Вам нужен выкуп?

— Нет, что Вы! Успокойтесь. Никакие мы не грабители! Мы… — парень вконец растерялся.

— Я не могу говорить… Простите…

— Если не грабители и снежные эльфары, то снимите сейчас же эту безобразную маску! — Требовательно заявила Рабе. Она решила проверить насколько парень "поплыл" от их разговора. Тот дернулся, снять маску и остановился.

— Не могу, льерина… Это приказ.

— Кто может отдавать такие глупые приказы? Не понимаю. Вы и дома ходите в масках?

— Я не могу сказать кто дал такой приказ. Но Вам беспокоится нечего, мы привезем Вас домой и с вами поговорят наши старшие. Никто плохого Вам не желает.

— С трудом верится. Я уже привыкаю к тому, что меня все вокруг предают и пытаются использовать в своих интересах.

Рабе демонстративно отвернулась.

Затем резко повернулась. — Вас как зовут! — быстро с командными нотками в голосе спросила она.

— Занда-ил, льерина, из дома… Ой… Я не должен был говорить. Не рассказывайте нашим, что я проговорился, — обескураженно попросил он.

— Не беспокойся, — покровительственно произнесла Рабе. Она плавно перешла на ты.

— Я умею хранить тайны.

Рабе поняла, что начала помаленьку "прибирать паренька к рукам". Она уже сложила впечатление о пареньке. Самый маленький в отряде. На побегушках. Прячет свою гордость и хочет выделится. По жизни неудачник. Не вышел статью и умом. Не уверен в себе, но компенсирует все это спесью и презрением тех кто по его мнению ниже его. Он возвышается в своих мыслях над ними и привык в своих неудачах и винить сложившие обстоятельства или других.

Ей повезло что такой глупец оказался в отряде. С таким работать легче легкого. Теперь осталось влюбить его в себя.

— Вам надо погреться, льерина Тора-ила.

Снежный эльфар впервые назвал ее по имени и Рабе ему благодарно улыбнулась.

— Помогите мне подняться, лер.

Рабе подала изящную ручку и встав, гордо вскинув голову, пошла к костру, величаво покачивая бедрами, словно королева.

На них недоуменно смотрели остальные эльфары. Они посторонились, пропуская девушку, а парня остановили. Здоровяк ухватил того рукой за плечо.

— Ты что ей рассказал? — сурово спросил он.

— А что может рассказать, единственный благородный мужчина среди вас? Пришла ему на помощь Рабе. — О том что вы трусы боящейся одной девушки? Как низко пали нравы снежных эльфаров.

— С чего Вы взяли, льерина, что мы вас боимся? — усмехнулся здоровяк, но плечо парня отпустил.

— Вот с чего!

Она выставила вперед руки.

— Это или трусость или надругательство над честью снежной эльфарки.

Здоровяк уставился на ее наручи.

— Это для ваше безопасности, льерина, — спокойно ответил он.

Рабе презрительно засмеялась.

— Давайте Вам, лер оденем кандалы для безопасности.

— Мне нельзя, я должен Вас защищать.

Все так же спокойно отозвался здоровяк.

— Присаживайтесь к огню, будем завтракать.

"Непробиваемый чурбан", — подумала Рабе и пройдя к костру, уселась на седло снятое с лошади. Подогнула под себя ноги и уставилась на костер. Здесь было тепло и она быстро согрелась.

Занда-ил подал хлеб, ложку и тарелку с кашей.