Вторая жизнь майора. Цикл

Но прежде чем убыть к местам предстоящих боев, я провел три дня дома, в своем замке, где меня с Гангой радостно и с восторгом встретили Чернушка и дворфа Лия. Что интересно, там уже была Рабе в обличье человеческой девушки. Как она там оказалась, я спрашивать не стал. Смогла добраться — и молодец. А обитатели замка встречали ее двойника с открытыми ртами. Две Рабе в одном месте — это было уже слишком, и я вернул Торе ее облик.

Все радовались, а я хранил в душе печать глубокой озабоченности. Моя привычная жизнь с какого-то времени стала сплошной беготней, которой не было видно конца и края, от одного уголка вселенной до другого. Имея две руки и одну голову, я должен был решать кучу разных важных вопросов, чтобы не исполнились коварные замыслы Рока. А как иначе? От этого зависела не только моя жизнь, но и жизни тех, кого я любил и кем дорожил.

Прошлый Виктор Глухов лишь изредка давал о себе знать. Он смешался с сознанием Ирридара, нехейского отпрыска благородных кровей, и в итоге получилась такая гремучая смесь, от которой ныли зубы не только у Рока, но и у сестры его, лисички Беоты. Только здесь я стал понимать значение фразы «движение — это жизнь»… Все больше и отчетливее я стал понимать, что нужно на кого-то перекладывать часть управленческих и исполнительных функций. Только как это сделать? Тут не батальон солдат, и передо мной стоят непростые задачи. Я боялся признаться самому себе, что мне просто было страшно. А вдруг тот, на кого я переложу часть дел, не сможет принять верное решение?.. А? Последствия такого меня откровенно пугали.

Я крутился как мог. Ночь принадлежала моим соскучившимся по ласке женам, а день — делам. Все три дня, что я пробыл в замке, спать не ложился. Зато были довольны и Ганга, и Чернушка, и Шиза. Только Тора хмуро из-под тонких бровей смотрела на моих жен и не смотрела на меня. Я не до конца понимал ее чувства, но надеялся, что хваленая выдержка снежных эльфаров не даст ей устроить скандал из-за ревности. В конце концов, думал я, она из княжеской семьи и должна была впитать с молоком матери понимание, что замуж она пойдет с выгодой для ее народа, а не под влиянием переменчивых чувств. И я не ее собственность.

В охрану Торе я определил двух вампирш. Еще по две охраняли Гангу и Чернушку. Парни составили отряд замкового спецназа. Из своих запасов я им выделил мультитулы и станеры. Выдал средства ближней связи. В подвале замка оборудовал место для оператора следящих систем, и там засела Ведьма, которая не только хорошо знала, как с ними работать, но и знала, как координировать действия боевиков-вампиров. Ждать прибытия отряда Искореняющих оставалось недолго.

К моему удивлению, мой замок больше не интересовал Вечный лес и его шпионы тут не появлялись. Чернушка и уволенные сыщики из службы безопасности, перешедшие ко мне на службу, отменно потрудились. Глубоко вникать в их дела я не стал, заслушал доклад Чернушки, поблагодарил сыщиков, наградив их сотней золотых корон, и убыл.

Рабе-демоница осталась в замке моим незримым оком. Только она могла учуять чужака под любой личиной, и как награда ей разрешалось испить зарвавшихся членов ордена Искореняющих…

Сначала мне надо было попасть на Гору в Граднагоре, куда пришлось забрать и Птица. Тот, попав на хоздвор, стал уничтожать кур и гусей. Отчего его чуть не пристрелила из арбалета разъяренная Лия. Проглот почувствовал себя царем в птичьем царстве и с воплем «Смегтные!» прижал лапой прыгнувшего на него боевитого петуха. А потом его просто сожрал. Птичница, увидевшая бесславный конец любимца Лии, побежала докладывать о святотатстве. Птиц, как потом рассказывали очевидцы, принял ее за убегающую дичь и с воплем «С-с-стой, ра-а-аб!..» понесся следом за ней. Бедная крестьянка, увидев погоню и услышав крик Птица-динозавра, заголосила на весь двор. Из хлева на ее крик выбежал свинарь и с ходу залепил Птицу по маленькой башке лопатой, чем и спас птичницу и самого Птица от неминуемой мести Лии. Она подумала, что петух-переросток помер. Но он отлежался и, когда я прибыл разбираться, шатаясь, поднялся. Посмотрел на меня и пожаловался.

— Эти смегтные совсем стгах потегяли, — произнес он это почти внятно и без ошибок. Вот так и пришлось его забирать с собой. Хотя Лия предлагала устроить из него шикарное жаркое.

На Горе царил идеальный порядок, чему я, кстати, сильно удивился. Три обалдуя, Рострум, Мастер и Мессир, понуро смотрели на меня и вздыхали.

Как только я появился на своем балконе, тут же загудел рог и выбежала «богиня» Мата. Следом плелись, как свита, любители карт. Орк-распорядитель вышел важно и с достоинством поклонился. Мата сделала реверанс и махнула платочком. Трое из ларца, одинаковых с лица, затянули: «Славься…» Но не так самозабвенно, как прежде.

Последним появился Авангур. Он подошел и радостно меня обнял.

— Не часто ты, командор, посещаешь свое убежище, — с легким укором произнес он.

— А что, вы соскучились? — в ответ спросил я.

— Не то чтобы… но лучше бывать здесь почаще. А то иной раз не поймешь, кто тут хозяин, ты или Мата…

— А что не так? — недоуменно спросил я. — Вижу, в городе полный порядок. Город растет. Мои наместники не балуются. Еще не пропили и не проиграли в карты мой город. И думаю это все благодаря Мате. Верно?

— Верно, — вздохнул Авангур. — Только после того, как она тут прочно обосновалась, стало скучно. Посмотри на своих наместников. Они такими ходят день и ночь. Рострум даже пару раз пытался свести счеты с жизнью — бросался со стены вниз. Потом плакал, что такая жизнь ему не в радость.

— Да? — удивился я. — А чего им для счастья не хватает?

— Свободы.

— Какой свободы, Авангур? Они что, в тюрьме?

— Да, Гора стала для них тюрьмой. Это Мата так постаралась. Им ничего нельзя. Нельзя играть в карты, нельзя проявлять себя в каком-либо виде. Они должны сопровождать нашу «богиню» по городу или стоять у ее дверей, если она отдыхает.

— А чего это они ее так слушаются?

— Так это ты ее поставил в такое положение над всеми. А она, став еще как бы богиней, обрела духовную силу и власть в городе. Теперь здесь новые порядки.

— Ты что-то хочешь предложить? — спросил я, не зная, как отнестись к такому положению вещей. С одной стороны, Мата права и в городе должен быть порядок. С другой стороны, мои спецназовцы не раз показали себя непревзойденными защитниками Горы. Рока даже побороли в мое отсутствие.

— Дай им свободу от Маты, и все наладится. Пусть она управляет гражданскими делами, а делами военными пусть занимаются твои обалдуи. Появится равновесие.

Я пожал плечами и спорить не стал. В конце концов Авангур был созданием Творца и кое-что, если не многое, понимал лучше меня. Ему виднее.

Я махнул рукой, и Мата со свитой подошла ко мне. Птиц все это время озирался, не понимая, куда попал. Он попытался клюнуть Авангура на предмет определения съедобности. Но тот лишь шлепнул его по голове, и Птиц, заклекотав, как испуганная курица, отбежал.

— Совсем ра-аб стр-р-ра-ах-х-х потерялр-р-р, — возмущенно заголосил он.

— Заглохни, — приказал Авангур, и Птиц моментально примолк.

— Зачем ты его сюда притащил? — спросил Авангур.

— Девать было некуда, привязался. В замке хотел оставить, внизу, так он стал кур жрать. Лия, моя управительница, пообещала из него жаркое сделать, а я с ним Инферно прошел. Он мне словно боевой товарищ. Не могу я его есть, как жаркое, и бросить не могу. Понимаешь?

— Нет, — кратко ответил Авангур. — Если тебе его жалко бросать, отдай его Роструму. Они найдут общий язык.

— Как скажешь. — Теперь плечами пожал я и обратился к Мате: — Мата, благодарю тебя за порядок на моей Горе. Так уютно и опрятно здесь не было никогда. — Мата от удовольствия расцвела. — За это я отдаю в твои руки гражданские дела в Граднагоре. Обустраивай, украшай этот город. — А вы, — я обратился к понурой свите, — отвечаете за его оборону, не лезете в дела Маты, она не лезет в ваши дела. И тебе, Рострум, отдаю этого Птица. Ухаживай за ним. Он умный и говорящий. Забирай его, бери своих подчиненных и иди занимайся своими делами.