Вторая жизнь майора. Цикл

При нашем приближении, в лагере Торы начался шум. Трубы просигналили тревогу и воины стали выбегать из палаток. Бестолково суетясь, выстраивать линию обороны за обозами. При этом среди них не было общего командования. Каждый отряд действовал сам по себе и это не ускользнуло от моего внимания.

Я направил гонца к воякам. Велел передать, что герцог Тох Рангор прибыл по просьбе герцогини.

Гонец вернулся быстро и принес ответ.

— Они спрашивают почему вы взяли с собой столько войск?

— Больше ничего не передали? — Спросил я.

— Нет, — покачал головой гонец.

— Тогда уходим, — приказал я. — и трубач протрубил отход.

Вскоре нас догнал гонец от Торы. Это был бывший посол в Лигирийской империи лер Саму-ил. Умный, но слишком щепетильный в вопросах эльфарской чести, мой подданный, эльфар. Его сын Радзив-ил, брат Су по матери от лесного эльфара влюблен в хуманку Керти, которую я спас из плена орков и вернул ей сознание. Обучил на корабле и отправил временно в Грановерд, в имперский город к матери. Там она должна была адаптироваться к жизни в новых условиях и проявить, полученные умения выживать. Все-таки приемная моя дочь, баронесса. Потом заберу и дам ей новые базы…

— Милорд! — догнал меня эльфар. — Княгиня ждет вас. Спрашивает, почему вы уехали?

— Саму-ил, передай Ее Высочеству, что меня не пропустили. А силой врываться не стал. Если она хочет меня видеть, пусть встретит у границ лагеря. Я не собираюсь каждому эльфару объяснять кто я и по какому вопросу прибыл.

— Но Милорд!.. — попытался возразить эльфар.

— Саму-ил, поверь. Меня хотели унизить. Меня, твоего лорда, понимаешь? Значит хотели унизить всех вас, моих подданных и тебя в том числе. Те, кто стоят за Торой хотят меня разозлить, чтобы представить меня ей, как дикаря. Они думали, я буду кричать, требовать встречи. Больно надо. Мы их разворошили и дали Торе время подумать. И вот что. Ты давай возвращайся ко мне, остальные уже удрали из ее лагеря. А ты в лагере своего бывшего дома находишься под угрозой жизни. Кто-то неуравновешенный захочет убить отступника и будет считать, что он прав. А оно мне надо, потом мстить за тебя?

— Понимаю, — тихо проговорил Саму-ил, — и благодарю вас за заботу обо мне. Я вижу взгляды своих родичей и мне они не нравятся. Позвольте, я останусь с вами.

— Оставайся Саму-ил, я пошлю Торе-иле гонца. Керна! — Позвал я бывшую чигуану. — Возьми сотню солдат и встреться с Торой. Ты все слышала. Так и передай ей. С другими лерами не говори. Не станут о тебе докладывать, начнут расспрашивать, что и зачем, просто уезжай.

Керна прекрасно понимала своего господина. Он дает понять и снежкам, и княгине, что с ним придется считаться. Он не мальчик, которого можно гнать и не пускать.

«Сама за ним прибежит», — мысленно усмехнулась Керна и взяв первую сотню направилась к ставке Торы.

Там стоял знатный переполох, слышимый из далека.

— Словно в курятнике, — с прозрением сплюнула Керна. — Ни порядка, ни общего руководства…

Шумели встревоженные появление большого войска эльфары. Тора была одета в броню, выданную милордом и о ее свойствах Керна, хорошо знала. На ней была похожая. Молодую княгиню она увидела сразу, среди толпы волнующихся эльфаров. Она безбоязненно подъехала к часовым.

— Вызовите сюда княгиню! — приказал она.

Эльфары о такой наглости оцепенели.

— А ты кто такая? — спросил ее часовой.

— Тебе знать не обязательно. Доложи по команде, что прибыл парламентёр от командующего союзных войск герцога Тох Рангора Франтирского, он будет говорить с самой княгиней.

— А ты девочка не много ли на себя берешь? — вспыхнул от охватившего его гнева эльфар. Он видел, что эльфарка молода, одета в простую броню и по всей видимости из младших домов.

— Сколько надо, столько и беру. Так ты предашь по команде, или мне уйти?

— Жди, передам, — недовольно буркнул часовой, задетый грубым, бесцеремонным заявлением девчонки и пошел вглубь шумевшего лагеря.

Тора выскочила из палатки на крики.

— Что случилось? — спросила она охранника.

Не знаю Ваше Высочество.

— Почему тогда ты еще здесь? — негодующе вспыхнула Тора. — Бегом узнать, что за шум и доложить! Что за странное несение службы? Я сама должна бегать и узнавать? Старшего наряда ко мне!

Подбежал запыхавшийся эльфар.

— Как твое имя, воин, — спросила Тора.

— Я, лер Аргун-ил из Дома тенистой Ивы ваше высочество. Что прикажите?

— Приказываю службу нести подобающе. А не как бабы у печки. Твои воины не знают причины шума в лагере и не умеют докладывать. Ты мне скажи, что за шум?

— Сейчас узнаю, ваше высочество.

— Срам воин, так относиться к службе. Я сама узнаю. Сопровождай меня. — Она широкими, мужскими шагами направилась к кострам. К ней подбежал отправленный узнать причину шума воин.

— Там прибыл герцог с большим войском и стоит у лагеря.

— Что он хочет? — спросила Тора.

— Не знаю…

— Ты тупой?

— Нет, ваше высочество — вытянулся испуганный воин.

— Так узнай, почему он прибыл с войском и почему его не пустили.

Воин снова умчался прочь.

Тора вышла к кострам охранения, посмотрела в спины уходящих всадников. Увидела рядом лера Саму-ила и приказала ему, — лер Саму-ил, догоните герцога и верните его.

Лер Саму-ил поклонился, но не сильно. Одной головой и попросил выдать ему лошадь.

— Не бегом же мне бежать? — пояснил он свою просьбу. Получил коня и ускакал. Больше он не вернулся. Тора прождала его и не дождавшись направилась к своей платке. Ее душила обида. Те, кому она верила, оставили ее. Что она такого сделала? Она лишь хочет, примирить всех снежных эльфаров. Ради победы, надо отринуть рознь и обиды…

Шум в лагере стал стихать. Она шла и неосознанно сравнивала воинов снежных эльфаров и орков из отряда сопровождения. Думала, что за воины тут собрались? Шумливые, неумелые и глупые. Даже орки сообразительнее их.

Рядом незаметно очутился лер Манру-ил.

— Вы видели, ваше высочество, этого хумана? Он специально прибыл с войском, чтобы унизить вас…

Тора остановилась и внимательно посмотрела в лицо эльфара. Отблеск костров меняли на нем тени и понять, что на уме этого эльфара, было трудно. Но он был один из ее дома, глава высокого рода, свой среди чужих и это ее примиряло с ним и его навязчивой заботой о ней.

«Он же меня любит, — говорила она себе. — Я знаю его с детства…»

— Почему герцога не пустили ко мне сразу? — тихо, так, чтобы не слышали окружающие, спросила она. — Я приказала, как он прибудет, сразу пропустить его.