Вторая жизнь майора. Цикл

— А что ты думал? — ответил я. — Сам же видел, какие неприятности за мной ходят — и бандиты, и благородные, и лесные братья.

— Какие лесные братья? — изумился он.

— Эльфары, — ответил я.

— А бандиты чего от вас хотят? Вы же им вроде как свой? — задал он вопрос и вытаращился на меня. — Простите, ваша милость, это я оговорился. Не надо к водяному, я на все согласен.

Я внимательно изучал его лицо с морщинками и испуганно бегающими глазками.

— Кто еще кроме вас так думает? — выделил я слово "так".

— Поверьте, тан, только мы, — он тоже выделил слово "мы".

— Я поверю вам, рен, и вы поверьте мне: за добро я воздаю добром, за презлейшее отдаю тем же. Мой принцип: долги надо возвращать! Вы как считаете? — закончил я свою поучительную речь, сопроводив ее ментальным нажимом.

— Мы это уже поняли, тан, — ответил он уже более спокойно. — Так чем можем вам помочь? Поверьте, мы сделаем это охотно.

— Есть у меня знакомый, он хотел бы научиться навыкам оперативной работы. Что скажете?

— Тан, это секретные знания. — Он так возмущенно смотрел на меня, как будто я просил его предать родину.

— Пять сотен золотых, — спокойно ответил я на его возмущенный взгляд. — И место при выходе на пенсию или досрочном увольнении.

— Шесть сотен, — быстро ответил сыщик, — нас трое, так делить удобнее.

— Держи задаток, — протянул я ему кошель, — тут половина, остальная половина после сдачи зачета.

Тот ловко выхватил мешочек.

— Это новенький, который с вашим помощником ходит? — спросил он.

Мне оставалось только кивнуть головой. Боже мой! Что я о себе мечтал! Да я тут как на ладони! Если бы я работал в театре, то воскликнул бы с горя: "А барон-то голый!"

— Тан, вы только его предупредите, а мы на него сами выйдем, — уже уходя, сказал оглянувшийся "опер".

Какие, оказывается, тут работают специалисты! Мое самолюбие было уязвлено, и я начал себя грызть. Радоваться солнышку уже не хотелось, и, вспомнив, как уходил от эльфаров, я решил сократить путь, пройдя проходным двором и срезав таким образом целый квартал.

Я вошел в подъезд двухэтажного дома, вышел во двор и перепрыгнул через забор. В тени дровни слышалась какая-то возня и приглушенные всхлипы.

— Закрой этой суке рот, — разобрал я шепот. А потом вскрик: — Ай! Эта тварь кусается.

— Держи крепче, щас попользуем красотку, а потом прирежем.

Меня выбросило в боевой режим.

— Рядом двое — лесные эльфары и кто-то третий. По донесшимся словам, девушка или женщина, — сказала Шиза.

— Что нужно здесь лесным? Скорее всего, берки!

Я оказался рядом с насильниками и увидел, как они вдвоем скрутили девушку, перегнули ее через бревно и задрали платье до пояса. Та беспомощно мычала и всхлипывала.

Меня захлестнула ярость. Не выходя из ускорения, я достал кинжал и без всякого благородства поочередно вогнал его каждому между ног, забрал у них сумки и выкинул насильников туда же, куда отправил предыдущих противников, вытащил из сумок все ценное, а сами сумки закинул следом. Всё.

Закрыл окно и вышел из ускорения. К моему сожалению, вместе с закрытым окном рассыпался камень. Посмотрел на привязанную к бревну женщину и помимо воли уставился на оголенный зад. Да, попка шикарная! Потом с сожалением одернул задранный подол и стал развязывать девушку.

Почувствовав свободу, она дернулась и попыталась растопыренными пальцами вцепиться мне в лицо. Я уклонился и спокойно сказал:

— Рена, спокойнее, я вас не обижу.

Она смотрела на меня, но, по-моему, ничего не видела, в ее глазах плескалась темная ярость, требующая выхода. Девушку трясло, и она затравленно озиралась.

— А где… где… эти? — осматриваясь вокруг, наконец выдавила она.

— Скрылись, — ответил я, не погрешив против истины.

Девушка разрыдалась и опустилась на землю, у нее началась истерика. Я старался через ауру ее успокоить, и мне это удалось. Она встала, шмыгнула носом и бросилась мне на шею.

— Еще одна дурочка, повисшая на шее, — ядовито прокомментировала Шиза.

Я тоже понимал, что надо это заканчивать, в буквальном смысле отодрал ее от себя и спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Девушка была с заметной примесью эльфарской крови, худенькая, очень стройная, с тонкими красивыми чертами лица и с большими глазищами. В остальном она не отличалась от человеческих женщин.

— Спасибо, уже лучше. — Ее голос перестал надрывно дрожать, и в нем звучали нотки любимого мной сопрано.

— Вам есть куда идти, рена? — вежливо поинтересовался я.

— Нет. — Она нагнула голову, у нее опять началась истерика. — Меня все равно найдут и убьют! — зарыдала она. — Как убили моего приемного отца! Мы не смогли сбежать от охотников за берками. От них невозможно спрятаться! Прошу вас, убейте меня, я не хочу перед смертью испытать надругательства! — Она с мольбой заломила руки.

— Постойте, рена, — я был буквально ошеломлен ее напором, — все не так страшно, быть может, я смогу вам помочь!

— Умоляю, убейте меня, и этим вы поможете мне! — Ее губы дрожали.

— Давайте так, — сказал я. — Сейчас мы пойдем в один дом, там вы приведете себя в порядок, потом я отвезу вас в трактир к моему знакомому, где вы несколько дней поживете, за это время придумаем, что с вами делать.

— Я не продажная девица на содержании. — Она гордо выпрямилась и подняла подбородок.

От непрестанных слез глаза у нее были красные, а носик распух. Выглядела она в таком жалком виде драматически несерьезно.

— Ну надо же, какие мы гордые, — прокомментировала Шиза, — только что лежала с задранным подолом и вся в соплях. Брось ее и пошли.

Я посмотрел на девушку:

— Вас как зовут?

— Ринада, — не опуская глаз, с вызовом ответила она.

— Вот что, Ринада, я не убиваю молоденьких девушек. Но если вы так хотите умереть, то рядом протекает канализация, идите и утопитесь.

Она открыла рот и уставилась на меня своими глазищами.

— Я не хочу топиться в канализации, это ужасно!