Вторая жизнь сироты

– Смотрю, тебе понравилась Коноха?
– неслышно подойдя, спросила Аюка.

– Это очень впечатляет, - честно признался я, шаря по сторонам горящим взглядом.

– Смотри, чтобы дым из ушей не пошёл, - рассмеялась она.
– Пойдём. Нечего людей смущать.

– Эмм. Прости?- не понял я.

– Да видок у тебя тот ещё. Стоишь у входа в госпиталь и жадно смотришь по сторонам с ошарашенным лицом. Что прохожие подумают? Они же не знают, что ты здесь новенький, - пояснила она мысль.

– Ааа. Да, я не подумал, - почесав затылок, согласился я.
– А мы сильно торопимся?

– Не очень. А что, хочешь поглазеть по сторонам?
– с подначкой спросила Аюка.

– Хочу, - не застеснялся я.
– Никогда раньше не видел ничего подобного.

– Тогда, как насчёт вида сверху?
– она присела на корточки. – Залезай на спину.

Поколебавшись с полсекунды, полез. И не надо мне тут инсинуаций на тему, что, дескать, взрослый мужик, а сел на шею молодой девчонке. Во-первых, я тут в теле мелкого пацана. А во-вторых, эта девочка уработает взвод спецназа и не сильно при этом запыхается. Профессиональный шиноби, о чём прямо говорит та самая повязка у неё на шее. Помню, вроде, Наруто её очень хотел. Кажется, «протектор» называется. А их дают только закончившим полный курс молодого головореза. Так что, я забрался ей на спину, обхватил покрепче ногами и руками и сказал:

– Поехали!

Уххх! Резким прыжком с места Аюка отправила нас прямо в стену соседнего здания. Не успел я в страхе зажмуриться, как она, оттолкнувшись от стены, вынесла нас на край крыши. Потрясающе! Прыг-скок, прыг-скок. Я едва успевал замечать, как мимо проносятся разные здания, а идущих по земле людей, которым не суждено к нам присоединиться, мне хотелось просто пожалеть. Мы меняли высоту, иногда Аюка пробегала несколько метров по стене, прежде чем прыгнуть куда-либо и это казалось ещё более волшебным. Да такое даже не в каждой игре увидишь!

Как и всё хорошее, поездка закончилась очень быстро. Аюка приземлилась перед огороженным высоким забором зданием и похлопала меня по ногам.

– Слезай, давай.

С некоторым трудом заставив себя отцепиться, я неуверенно встал на ноги и покачнулся.

– А ты молодец, - протянула Аюка, глядя на меня.
– Смелый. Я знаю взрослых людей, которые после такого не могли желудок удержать, а ты даже не присел. Из тебя может получиться отличный шиноби, как думаешь?

– Не знаю. Не думаю, что крепкого желудка будет достаточно. Но спасибо, онэ-сан. Это было здорово! А ты научишь меня так же прыгать?

– Это опасный навык и ему учатся в академии, под присмотром наставников, - покачала та головой. Но, если будешь хорошо себя вести, я, может быть, покатаю тебя ещё. Договорились?
– она протянула вперёд сжатый кулачок.

– Договорились!
– я стукнул в него своим.

– А теперь слушай внимательно, Арин, - она серьёзно посмотрела мне в глаза.
– Здесь ты будешь жить, по крайней мере, ещё пару лет. А может, и больше. Поэтому важно вести себя хорошо и не создавать ненужных проблем, понимаешь меня?

Я согласно кивнул. Действительно, гадить там, где живёшь - несусветная глупость.

– А от чего это зависит?
– поинтересовался я.

– От тебя. С шести лет можно пробовать поступать в академию. А студентам дают отдельное жильё. Если же не будешь поступать, то придётся жить здесь до тринадцати лет. К тому времени ты обучишься выбранной профессии, торговца или кузнеца, например, и сможешь снимать себе квартиру. Впрочем, некоторые выучиваются раньше, и лет в одиннадцать-двенадцать – уже чьи-то подмастерья. Так что, всё в твоих руках. Ну, а теперь пойдём, представим тебя воспитателям.

Ну, это, конечно, такая себе радость, подумал я, но спорить не стал, и, не отставая, пошёл за моей проводницей. Воспитателей не боюсь. Я тут далеко не один и вряд ли у них будет много времени конкретно на меня. А я постараюсь не отсвечивать, чтобы спокойно заниматься своими делами. Буду познавать мир, может, найду уголок, где можно будет спокойно жить. Не могут же войны идти повсюду? Наверняка, есть страны как минимум ничем не интересные. Вроде нашего Монако. Мало кто помнит о существовании такого государства. А уж о претензиях в его адрес я и вовсе не слышал. Вот и тут нужно поискать что-то подобное. А там чем, как тут их, ками? не шутят, женюсь и заведу семью.

Пока я строил воздушные замки, Аюка уже стучала в дверь моей суровой реальности. На двери была табличка "Хокона Тачи. Директор". Послышалось: «войдите», и мы вошли.

– Добрый день, Хокона-сан.

Моему взору предстала сидящая за столом женщина лет сорока-сорока пяти, с коротким седым ёжиком волос, шрамом через всю правую щёку, мощным торсом и ростом метр девяносто. Не знаю, почему, но мне подумалось, что с дисциплиной тут всё в порядке.

– И вам тоже, Яманака-сан. Вижу, вы привели ко мне нового жильца?

– Да. Мальчика зовут Арин, он выжил после нападения бандитов, но теперь плохо ориентируется в окружающем мире. Надеюсь, вы сможете позаботиться о нём.

– Не беспокойтесь, это наша работа. Мне нужно что-нибудь ещё о нём знать?

– Ничего такого. Вот его документы. Направление от администрации хокагэ на заселение, справка о состоянии здоровья, приказ о выделении дополнительных средств.

– Что ж. Добро пожаловать к нам, Арин. Я надеюсь, ты со всеми подружишься, и не будешь доставлять хлопот.

– Я постараюсь, Хокона-сан.

– Ну, мне пора, - засобиралась Аюка.
– Арин, помни, о чём мы договорились. Я навещу тебя завтра. До свидания, Хокона сан.

– Ну что, малыш? Пойдём, я проведу тебе экскурсию, познакомлю со всеми и расскажу о нашем распорядке.

Глава 5

Хотел бы я сказать, что вокруг раздавался дружный стук ложек, но это было бы неправдой. За длинными деревянными столами было очень тихо, несмотря на то, что все места были заняты. Впрочем, я уже начал к этому привыкать. Вот уже неделю, как я живу здесь и, к своему удивлению, должен сказать, что мне здесь нравится. Трёхразовое питание, занятия на свежем воздухе, время для игр. Ну и уроки, само собой. Нас тут учат читать, считать и писать. Ребята постарше занимаются отдельно, и чем – пока не знаю. Впрочем, мне не очень интересно. Свои занятия важнее. Тем более, что если со счётом у меня никаких проблем нет, законы математики неизменны, да и с чтением дела более-менее движутся, то вот с письмом всё обстоит гораздо хуже. Эти всеми ками проклятые кандзи не давались мне никак. Ну не мог я, не мог изобразить требуемое должным образом. Старичок-учитель лишь укоризненно качал головой при виде результата моих потуг. Не ругал хоть, знал, что я стараюсь.

Пока я раздумывал, не совершить ли мне очередную атаку на местную письменность, ребята потихоньку стали освобождать столы. Да уж. Не зря мне тогда показалось, что халявы тут не будет. Дисциплина почти армейская. С поправкой, конечно, что это всё же дети. Вон, каждый, кто поел, молча забирает посуду и идёт её мыть. За ним следующий делает тоже самое и пристраивается ждать, пока освободится мойка. И я пойду тоже. Не хочу снова видеть злую Хокона-сан.

Ожидая своей очереди помыва посуды, вспомнил произошедшее три дня назад. К нам в приют пришли какие-то проверяющие, директор водила их по территории, показывая всё, им потребное. Нас это никак не касалось, мы были во дворе, дети носились вокруг, играя в шиноби, а я тихонько сидел в тени и безрезультатно пытался научиться медитировать. И вот, в какой-то момент Хокона-сан вышла вместе ревизорами и один из них посмотрев на бегающих вокруг карапузов, скривился и что-то ей сказал. В ту же секунду мир точно замер. Краски словно выцвели, а звуки доносились, будто через вату. Сердце застучало с такой скоростью, что, казалось, хочет сбежать. Миг – и всё вернулась на свои места. Ну почти. Все игры прекратились, дети были напуганы, и я в том числе, а некоторые даже заплакали.