Вторая жизнь
Шрифт:
— Ты знаешь, он ведь просто чудом остался жив, его чуть — чуть не убили, — зашептала Света, тонкими пальцами отрывая виноградинки от грозди, свешивающейся с фруктовницы.
— Кому надо его убивать? — усомнилась Мила. — Не хочешь же ты сказать, что покушались на Щедрину! Она же не Уитни Хьюстон в фильме «Телохранитель»!
— А при чём тут Щедрина? — вытаращилась Светочка. — Он уже давно ушёл к Борзаковскому.
Мила помимо воли округлила глаза. Борзаковский являлся видным политическим деятелем, на которого постоянно «наезжало» наше неудавшееся государство, которому в свою очередь то ли ничего не обломилось от денежек Борзаковского, то ли обломилось, но слишком мало. И тот факт, что
Идея-то в чём состоит: Абрамович, этакий хитрец, отстёгивает государству определённую долю, и вследствие этого, наоборот, не разоряется, а богатеет. Правда, все природные сокровища Чукотки, губернатором которой он был, от его обогащения, наоборот, становятся всё скуднее.
Миле, если честно, было наплевать и на него, и на само государство. Главное — чтобы Резника не пустили под молотки, что вполне впишется в общую картинку России. Потому что теперь именно от благосостояния Резника зависит и её благосостояние.
Мила осушила бокал шампанского и скривилась. Она терпеть не могла эту газировку, всякий раз стараясь найти в ней прелесть, и не могла этого сделать. Гадкая шипучка отзывалась болью в желудке, неуместной отрыжкой, и головокружением, вне зависимости от того, где была произведена — в Абрау — Дюрсо или знаменитом частном винограднике во Франции.
Её глаза снова скользнули по лицу охранника, который ел фирменное блюдо ресторана, размеренно двигая челюстями.
Мила прислушалась к Светкиным словам:
— И, представляешь, незадолго до этого ему друзья подарили амулет в виде кентавра. Пуля попала в этот амулет, то есть в кентавра. То есть в камень, который был в нижней части этого кентавра. И спасла его! Представляешь, если бы не этот амулет, то пуля попала бы ему прямо в сердце!
Мила попыталась вспомнить, кто же совсем недавно тоже говорил ей об амулетах, и не смогла.
— Ну и что такого? — пожала она плечами в ответ на восторги Светки. — Простое совпадение.
— А вот и нет, — торжествующе заявила подружка и подцепила вилкой ломтик языка, намазанного хреном.
Мила развеселилась, прикинув, что к этому блюду вполне применимо словосочетание « хреновый язык». Забавно…
— Этот амулет делала женщина, которая как — бы колдунья, — продолжала подруга.
И Мила тут же вспомнила, что на днях об этой же тётке ей рассказывал дядя. Только он выражался более осторожно, и даже не рискнул назвать её ясновидящей.
В общем-то, слухи всегда обрастают невероятными подробностями. Но интересно, интересно, а с чего эта дама стала так популярна, особенно если учесть, что она живёт не в Москве, а у нас и своих магов — колдунов — шарлатанов — ювелиров вполне достаточно?!
— Представляешь, — взахлёб рассказывала Света, невольно повышая голос, — они той женщине привезли, ну, то есть его друзья, его фотографию, и рассказали, кем он работает. Ну, она и сказала, что ему подойдёт этот, как его… александрит, вот!
— Его, наверное, просто Сашей зовут, — пробормотала Мила, удивлённая тем, что все окружающие рассказывают ей о магических свойствах камня, которыми пользуется какая-то дама.
— А, ты хочешь сказать, что она всем Сашам предлагает александрит? — лукаво улыбнулась
Светочка. — Нет, его зовут не Саша. Не помню, как, но точно не Александром. И вот, прикинь, этот парень прикрыл собой Борзаковского, когда какой-то придурок стрелял в него. И пуля — прямо в кентавра!— И что? — невольно заинтересовалась Мила.
— Ничего, — пожала плечами Света. — Камень раскололся, понятное дело. Зато на охраннике — ни царапины!
— Украшение жаль, — пробормотала Мила, и незаметно для себя съела ложку салата, который намеревалась вывалить на голову повара.
— Ты что? — Света покрутила пальцем у виска. — Он бы погиб мгновенно! А так — какой — то камень, подумаешь! Он себе ещё сотню таких закажет!
Мила восхитилась. Надо же, какая реклама у той провинциалки! Наверное, деньги лопатой гребёт! И всё из-за какой — то случайности. Ведь амулет не висел же у него на сердце, это просто невозможно! Прикрывая своим крупным туловищем Борзаковского, охранник просто наклонился влево, и амулет прикрыл сердце. Он и вправду счастливчик!
Мила поймала его жадный взгляд, бесстыдно шарящий по ней, и почувствовала приятное возбуждение. От этого детины веяло животной страстью, неутолённостью чувств. Тем самым, чего ей так не хватало в жизни. Секс с Павликом был, скорее, односторонний: Мила трудилась сама, часто ни получая удовольствия, ни доставляя его и партнёру. Павел лежал с открытыми глазами и безвольно глядел в потолок.
Надо же, тётёшкаясь с будущим мужем, Мила совсем забыла о себе, о своих потребностях.
Она попрощалась со Светкой и, накинув шубу из шиншиллы на одно плечо, прошла мимо охранника, замершего с вилкой, не донесённой ко рту. Мила окинула его призывным взглядом и, покачивая бёдрами, вышла из ресторана. Не торопясь щёлкнула брелоком, и направилась к своей машине. Павел отдал ей свой новенький серебристый «порш» с затемнёнными стёклами, который и смотрелся эффектнее, и технически была оснащен гораздо лучше старушки «ауди», на которой Мила ездила уже много лет.
Она уселась на заднее сидение и приготовилась ждать. Не успела она аккуратно убрать шубу на переднее сидение, как дверца открылась, и в салон протиснулось крупное тело охранника. Не говоря ни слова, он сразу же задрал шерстяную юбку и стащил с девушки колготки.
Всё повторялось с точностью до мелочей, как в тот раз. За исключением разве что того, что сегодня Мила была трезва. Ах да, ещё машина была другая… Отдаваясь страсти, Мила ещё успела цинично подумать, что спортивный «порш» не слишком — то подходит для здоровяка охранника…
Шахид не мог поверить собственным глазам. Если бы он не привык к столице и жизни в ней, не оброс русскими традициями и привычками, то непременно бы начал молиться.
Перед ним стоял Мальчик собственной персоной и усмехался, глядя прямо на него.
— А ты кого ожидал здесь увидеть? — вопросил он. — Пушкина, что ли?
— При чём тут Пушкин, — пробормотал сбитый с толку Шахид.
— Ну, присаживайся, — хозяйским жестом предложил Мальчик. — Ты мой гость, а Коран велит принимать гостя хорошо. Покормить его, напоить, спать уложить…
— В печь засунуть, — некстати вспомнил русские сказки Шахид.
Его жена читала детям, когда они были маленьким, сказки про Бабу — ягу, которая сначала кормила — поила, отправляла в баньку своего гостя, а потом съедала его. Не хотела, видимо, давиться грязным гостем.
Мальчик засмеялся. Но его глаза жёстко смотрели на незваного гостя.
Шахид прямо кожей почувствовал опасность, которая исходила от мальчишки. У него мурашки побежали по коже, хотя он был одет в тёплую дублёнку, специально подготовился, взял её заранее, хотя обычно ездил в машине, и не брал с собой верхней одежды.