Вторая жизнь

– Так, вот, Санек нам угощение выставил - заявил нисколько не смутившийся Петрович.

– Борис Ефремович свирепым взглядом уставился на того.

– Ты б... п... еб... м.... совсем ох ..л, заорал он.
– Неделю гулевонил, и опять хочешь нажраться, пошел отсюда на х..

Он спихнул Петровича с табуретки и уже спокойней предложил тому.

– Ты сегодня отдыхаешь, иди лучше покарауль, чтобы кому не надо не заходили

После этого он взял оставшийся налитый стакашек, и предложив выпить за здоровье всех присутствующих, ловко опустошил его одним глотком.

Что для четверых мужиков и примазавшегося меня, три бутылки, через сорок минут Жека уже бежал в ближайший гастроном за добавкой.

– Вот, оказывается, чего мне не хватало!
– думал я, выходя на улицу.
– Обычного мужицкого трепа, о машинах, работе и о бабах, конечно.

В этой кампании скидку на возраст не делали.

В голове слегка шумело. Я хоть и старался пить немного, но все же ухитрился опьянеть. Мужики пошли на второй заход, я бы с удовольствием остался, но домой надо было придти трезвым, если мама унюхает запашок будет скандал.

Мне повезло, потому, как шел какой-то фильм по телику, и мама даже не вышла из комнаты, только крикнула, что ужин на столе.

– Может, признаться, что я снимаю квартиру и хочу пожить один, - в который раз подумал я. Но представив предстоящий скандал, опять, малодушно, оставил этот вопрос на потом.

Ноябрь принес ранний холод и снег. Седьмого числа, задул резкий ветер, и температура опустилась до двенадцати градусов мороза. Но демонстрацию никто не отменял. Я, носился, как савраска вдоль формирующейся колонны нашего треста и раздавал плакаты с членами Политбюро и ЦК КПСС. Несмотря на морозец, спина была уже взмокшая.

Получил я наглядную агитацию еще вчера у Незванцева. Огромная комната была завалена плакатами, лозунгами и прочими атрибутами. Хорошо, что нам выделили грузовую машину, иначе весь этот хлам было не увезти.

К сожалению, приходилось отрабатывать высокое звание комсорга. За полчаса я раздал, наконец, осточертевших Сусловых, Брежневых и Громык, и сам встал в ряды демонстрантов. Наталья Петровна все еще ходила рядом и брала на карандаш тех, кто не явился на демонстрацию.

Из громкоговорителей доносилась маршевая музыка, песни военных лет, Народ был бодр и весел. То тут, то, там, собираясь в круг, люди сами запевали песни, смеялись, радовались происходящему.

К сожалению, Лена на демонстрацию не пришла, у нее была рабочая смена.

– Саша, мне плаката не хватило!
– обиженно воскликнула Зинка Бахирева, незаметно появившаяся рядом.

– Да, пожалуйста, бери, - ответил я и протянул девушке своего Брежнева с мохнатыми бровями. Та сразу скорчила жалобную мину.

– Ой, я же пошутила, не хочу такую тяжесть таскать, - сообщила она.

Я не стал настаивать и снова положил плакат ручкой на плечо .

В это время машина с названием нашего треста тронулась в путь, и вслед за ней двинулось начальство во главе с директором.

Зина ловко прихватила меня под свободную руку и плотно прижавшись, пошла рядом.

– Лена говорила, ты квартиру снимаешь?
– внезапно спросила она, в ее дыхании явственно чувствовался аромат вина Изабелла.

– Ничего себе?
– мысленно удивился я.

– Не думал, что Ленка такая болтушка. А эта подруга уже успела винца глотнуть

– Ну, да, снимаю,- нехотя вслух признался я.

– Может, после демонстрации покажешь, как ты устроился?
– спросила она, глядя на меня смеющимися глазами.

Я в ответ окинул ее взглядом, еще в первые рабочие дни мне стало понятно, что Зина неровно дышит в мою сторону. Но она была замужем, воспитывала двухлетнюю дочку, поэтому я не обращал внимания на ее намеки, тем более, что увлекся Леной.

– Странно, только сейчас дошло, что фигурой она на Бьянку похожа, один в один, такая же жопастая и грудастая, хотя лицо совсем другое, - подумал я. Даже сейчас смешное зимнее пальто не могло скрыть ее грудь четвертого размера.

Неожиданно возникшее желание заставило сбиться с шага. Встревоженная девушка отпустила мою руку и воскликнула

– Саша, это же шутка, никуда я с тобой не пойду!

– Нет, уж, дорогая, в каждой шутке есть доля правды, -усмехнулся я.

– У девочек вино есть, - внезапно прошептала Зина, - будешь пить?

Я мотнул головой в знак согласия.

Когда колонна в очередной раз остановилась, мы встали в кружок и дружно выпили по полстакана венгерского хереса.

Наталья Петровна, наблюдавшая все это мероприятие, погрозила нам пальцем и сама отправилась пить армянский коньяк с директором треста.

Еще через полчаса мы прошагали мимо трибуны, на которой стояло руководство республики и города, прокричали "Ура партии и правительству". Выйдя с площади, закинули плакаты в кузов подъехавшего грузовика и начали разбегаться в разные стороны.

Зина стояла неподалеку и искоса наблюдала за мной.

– А чего, собственно, парюсь, - внезапно пришло мне в голову.
– Если она хочет гульнуть, на стороне, то, кто я такой чтобы ей читать мораль.

Проходя мимо нее, шепнул свой адрес и медленно пошел вдоль улицы.

Зинка осталась на месте, затем присоединилась к девчонкам и, хихикая, шла с ними, ничем не показывая, что собирается навестить мое скромное жилище.

Не успел я повесить пальто на вешалку, как в дверь осторожно постучали.

– Бегом что ли бежала?
– пришло мне в голову, когда повернулся, чтобы открыть дверь.

Зина стояла в расстегнутом пальто, тяжело дыша, и смотрела на меня шалыми глазами.

Я отступил в сторону и дал ей пройти. Закрыв дверь, начал помогать снять пальто. Оставшись в платье и кофточке, Зина, сняв войлочные ботики, схватила меня за руку, и сказав:

– Показывай, где у тебя кровать?
– потащила в комнату.

Через два часа мы с ней пили чай на кухне. Вымотанный до предела я хотел одного, улечься в койку. Зато моя гостья чувствовала себя прекрасно, Она, похоже, не собиралась идти домой. Зина сидела, накинув мою рубашку на голое тело, и беззастенчиво демонстрировала задорно торчащие груди.

– Вот еще одну чашку выпьем, и скажу ей, что пора и честь знать,- думал я.

– Однако, некий орган, отдохнув, решил, что еще не вечер, поэтому речь о прощании я так и не завел.