Второе апреля

В. И. Ленин требовал больше внимания «к той будничной стороне внутрифабричной, внутридеревенской, внутриполковой жизни, где всего больше строится новое, где нужно всего больше внимания, огласки, общественной критики...». Вот именно: огласка, общественная критика. Ведь далеко не все случаи административной расправы с неугодными работниками выносятся на суд общественности, служат предметом общего разговора, влекут наказание виновных, вообще имеют последствия.

Мне пришлось однажды побывать на собрании рабочих — строителей шахты в Западной Украине.

Строители «всем миром навалились» на своего руководителя-начальника стройуправления Шокина, грубияна и самоуправца. Тут при всем народе ему напомнили многое: и «не рассуждай, выйди вон из кабинета», и «не хочешь работать у меня — увольняйся», и «мое слово — закон», «мой штат»... Неважно выглядел здесь, на рабочем собрании, всегда громкоголосый и самоуверенный начальник. Но ведь такие «бенефисы» пока не очень часты...

А все начинается обычно с «невинных» проявлений барства, на которое мы часто и внимания не обращаем.

Несколько лет назад был освобожден от должности и направлен в Москву на учебу один из видных наших железнодорожных генералов. Он вел свою «студенческую жизнь» в персональном салон-вагоне, в котором прибыл в Москву, сопровождаемый помощником — инженер-капитаном и двумя проводниками (кухаркой и уборщицей).

Я спросил его: как он, в недавнем прошлом рабочий человек, паровозный машинист, мог решиться на такое? Генерал пожал плечами:

— А что? Раз положено...

Этот случай, конечно, выдающийся. Но вот такая бездумная уверенность («мои люди, мне положено») встречается и сейчас совсем не редко.

Конечно, беда идет не от существования тех или других должностей, и чистейшей демагогией было бы требование упразднить вообще секретарей, шоферов легковых машин, помощников, консультантов, референтов и т. д. Тут речь о другом — о неправильном, мягко выражаясь, понимании некоторыми руководителями своих прав. Надо точно определить нужный для дела круг обязанностей каждого работника. Всегда свято уважать его достоинство — вот о чем идет речь.

Секретарь директора вовсе не обязан выполнять поручения директорской супруги. Шофер фабрики вовсе не обязан возить своего начальника на рыбалку, фотолаборант не должен проявлять и печатать снимки для семейного альбома своего заведующего, а радиотехник — чинить телевизор у начальниковых знакомых.

И если сам начальник «не догадывается», что личный телевизор он, как и любой другой гражданин, должен чинить в ателье, что проявлять фотопленку он должен сам или с помощью фотоартели, принимающей подобные заказы, что на рыбалку можно поехать на электричке или в такси (если уж он так любит быструю езду), то ему необходимо об этом напомнить.

Право же, не стоит взрослым, ответственным вроде бы людям притворяться наивными несмышленышами: «А что тут такого? Это же между своими, по-товарищески...»

Понятие «свой человек» как-то плавно переходит у них в «мой человек». А хозяйское чувство, как бы сказать, приобретает новый характер...

Посмотрите, как приезжает на подведомственные предприятия иной начальник главка. Цеховые работники по многолюдности «хвоста» определяют ранг гостя. А разве не легче вникнуть в дела, поговорить с людьми «без парадной свиты»?

Многие даже собственные речи не готовят сами. Сегодня иной директор или управляющий трестом полагает зазорным для себя такое занятие. Он это поручает людям, состоящим «при нем».

Принято специальное постановление, ограничивающее «персональное прикрепление» машин — особый род автотранспорта, столь обременительный для государства.

И дело тут не только в «персональных» машинах, но и в «персональных» шоферах. Пройдитесь и сегодня в разгар трудового дня по большому столичному городу, загляните в межминистерские и межкомитетские тупики и закоулки, где разрешена стоянка автомашин. Вы увидите: на мягких подушках автомобилей сидят, а чаще лежат шоферы. Одни спят, подложив кепку под щеку, другие читают, третьи беседуют с коллегами о политике...

Шофер метростроевского грузовичка, с которым мы как-то проезжали мимо такой стоянки, назвал тамошних завсегдатаев: — Наши полубезработные.

К сожалению, это определение точно (не в смысле оклада — оклад идет полный, а в смысле работы). Разок съездит такой шофер с «хозяином», отвезет его в министерство, разок съездит с его супругой в ателье мод, потом привезет домой — вот и весь рабочий день.

Безусловно, — и об этом надо говорить сейчас — в некоторых учреждениях упразднение «персональных» машин вылилось в мероприятие чисто формальное. Машина, считавшаяся прежде закрепленной за Петром Ивановичем, теперь называется «разгонной», «дежурной», «оперативной», но ездит на ней все тот же Петр Иванович.

Хорошо, что сейчас число «персональных» шоферов сокращается. Но это еще не значит, что вопрос о «персональных» работниках вообще может быть снят с повестки дня. Напротив, сегодня стоит повнимательнее приглядеться: не слишком ли много у нас секретарей, помощников, референтов и т. п. И главное, как понимаются их функции.

Очень любят некоторые ответственные работники иметь свой, так сказать личный, штат. Ради этого подчас идут на прямой обман, на подлог, на любое свинство.

В Т. мне рассказали весьма любопытные вещи. Управление городского трамвая незаконно содержит для своего начальника «персонального» шофера, который по ведомостям числится слесарем. Фабрика велосипедов, не желая отставать от «больших», обзавелась вторым секретарем-машинисткой (ее приняли на штатную должность браковщицы).

Расширение прав директоров — дело, конечно, хорошее. Но думается, что с этим, естественно, должно быть связано и расширение прав коллектива, его общественных организаций. Общественность должна знать, как пользуются директора своими широкими правами, и бороться с любым самоуправством и превышением власти.

Н-ский металлургический завод прежде превосходно обходился без четырех дополнительных секретарш. А едва расширили права — попросил именно четырех, словно нет у завода более острых производственных потребностей. Один крупный московский завод пожелал иметь вместо семи секретарей-машинисток восемь, вместо четырех секретарей дирекции — пять, вместо одного помощника директора — двоих. Для престижа — так и объяснили...

Важен, конечно, труд секретаря, но как где. Сколько у нас, так сказать, «декоративных» секретарш, учрежденных потому, что главному инженеру не хочется отстать от директора, а начальникам отделов — от главного инженера. Сколько таких штатных и сверхштатных девиц скучают в приемных, беседуют по телефону с подружками, читают, выдвинув до половины ящик стола, роман «Сержант милиции».

Суммы, которые тратятся на содержание таких, по сути бесполезных, людей, велики. Но главный, самый тяжкий ущерб, наносимый практикой персонального закрепления работников и начальническим самоуправством, не материльный, а моральный. Именно безнаказанность некоторых самодуров создала у многих рядовых людей неуверенность в своих правах, в незыблемости этих прав, породила холуйство и барство.