Второе дыхание

– Ника, я могу выйти сам. Ты сама убедилась, что температура в норме.

– Конечно, если хочешь.

Позавтракали мы вместе, после чего, Антон принял оставшиеся препараты, и мы сели смотреть телевизор. Он быстро устал, и пошёл обратно в постель. Когда через час я заглянула к нему, он спал.

Я достала из шкафа дневник, который не брала в руки уже очень долгое время, в котором в стихах, изливала свои чувства на бумагу. Захватив с собой карандаш, я вернулась к Антону, и присела в кресло.

Я смотрела на него, не отрывая глаз, и строки сами возникали в голове.

Он заставил меня чувствовать.

Снова.

– Что ты пишешь? – от неожиданности, я выронила карандаш из рук.

– Ты давно проснулся?

– Нет, только пару минут назад. Так что ты там пишешь?

– Названия препаратов, которые ты принимаешь, дозировку и курс приёма.

– В дневнике? – на обложке книги, крупным, витиеватым шрифтом, было написано слово "Дневник".

– Я пишу здесь всё, что мне нужно. Использую, как ежедневник. Давай, я принесу тебе чай с малиной, хочешь?

– Да, было бы неплохо. И мы пойдём вместе. Последнее дни, ты почти ничего не ешь.

– Хорошо. – я улыбнулась ему. Даже сейчас, когда он болен, он беспокоится обо мне. Я занесла дневник в свою комнату, и присоединилась к Антону на кухне.

***

Уже вечером, когда мы сидели на диване, за просмотром телевизора, мне на почту пришло сообщение, с прикреплёнными файлами.

– Тётя Жени фотки прислала, хочешь взглянуть? – Антон сидел, закрыв глаза, и откинувшись головой на спинку дивана,

– Да, супер.

– Они такие классные. – сказала я, глада на совместное фото папы и тёть Жени. Боковым взглядом я видела, что Антон смотрел на меня, но не стала обращать на это внимания. Я пролистала дальше.
– Мы хорошо вышли на этой фотке.

– Нет, здесь всё фальшиво. Те фото, которые мы делали на Новый Год были настоящими. – я улыбнулась, вспомнив тот день.

Досмотрев все фото, Антон снова закрыл глаза

– Голова болит?

– Нет, нормально.

– Ну я вижу. – я встала с дивана, нашла термометр, и принесла его Антону. К вечеру температура всегда поднимается.

Через пару минут, термометр запищал, и я взглянула на результат. Так и было, снова тридцать семь и семь.

– Иди выпей таблетки, и ложись спать.

К вечеру, кашель разыгрался сильнее, и он кашлял чуть ли не без остановок, да ещё и температура снова. Тогда я вспомнила про мазь от кашля, в действие которой, мне почему-то мало верилось, но, в борьбе с кашлем, все средства хороши.

Когда я зашла в комнату к Антону, он лежал, отвернувшись к окну.

– Антон, ты спишь? – он развернулся ко мне.

– Нет.

– У тебя жуткий кашель, давай, попробуем эту штуку.

– Готов на что угодно. – я села на край кровати, и приказала ему поднять футболку.

– Это мазь, её нужно втирать в грудную клетку. – он послушно выполнил моё приказание, обнажив крепкую грудь. Я набрала мазь на пальцы, и начала нежно втирать. Снова касаться его кожи было так приятно. Антон смотрел на меня. Прямо в глаза. Так пронзительно. А когда я посмотрела на него в ответ, удержал мой взгляд пару секунд, и закрыл глаза.

Что ты делаешь со мной…

Закончив с растиранием, я запечатлела короткий поцелуй на его груди, в области сердца. Он резко втянул воздух, но глаза оставил закрытыми. Я опустила его футболку, и накрыла одеялом, быстро выйдя из комнаты.

Я не понимаю, что я делаю.

Я оперлась руками на кухонную стойку, и сделала несколько глубоких вдохов.

Кажется, я окончательно лишилась разума…

***

На следующий день, проснувшись и выйдя из комнаты, я увидела на кухне Антона, который преспокойно жарил гренки на завтрак.

– Доброе утро.

– Доброе. – он даже не взглянул на меня.