Второе открытие Америки

Из изложенного нами выше следует, что месторождение камня амазонок находится не в долине реки Амазонок и что он назван вовсе не по этой реке, а вместе с нею получил такое название от воинственных женщин, которых отец Акунья и Овьедо (в его письме кардиналу Бембо) сравнивают с амазонками Старого Света.

Те образцы, что мы видим в наших естественноисторических кабинетах под ложным названием камней амазонок, Amazonenstein, представляют собой не нефрит и не плотный полевой шпат, а обыкновенный полевой шпат яблочно-зеленого цвета, добываемый на Урале и на берегах Онежского озера в России и никогда не попадавшийся мне в гранитных горах Гвианы. Иногда со столь редким и твердым камнем амазонок смешивают также нефрит для топоров, Beilstein [231] [аксинит] Вернера, значительно менее твердый.

231

Punamustein (камень Пунаму из Новой Зеландии), Jade axinien (нефрит топоров). Каменные топоры, находимые в Америке, например в Мексике, сделаны не из Beilstein, а из плотного полевого шпата.

Вещество, полученное мной от индейцев, является разновидностью соссюрита [232] , настоящим нефритом, с ориктогностической точки зрения близким к плотному полевому шпату и представляющим одну из составных частей Verde de Corsica, или габбро.

Минерал хорошо полируется и из светло-зеленого переходит в изумрудно-зеленый; он прозрачен по краям, исключительно тверд и до того звонок, что очень тонкие пластинки его, вырезанные в старину индейцами, просверленные посередине и подвешенные на нитку, дают почти металлический звук при ударе о какое-нибудь другое твердое тело [233] .

232

Нефрит Соссюра по классификации Броньяра; твердый нефрит и твердый плотный полевой шпат Гаюи; некоторые разновидности вариолита Вернера.

233

Броньяр, которому после моего возвращения в Европу я показывал эти пластинки, очень удачно сравнил нефриты с Парима со звенящими камнями, употребляемыми китайцами в музыкальных инструментах, называемых кинг.

Это обстоятельство служит дополнительным указанием на связь, установленную, несмотря на различие в изломе и в удельном весе, между соссюритом и силикатной основной массой Porphyrschiefer [234] , представляющего собой фонолит (Klingstein).

Поскольку в Америке месторождения нефрита, соссюрита и плотного полевого шпата встречаются очень редко, нельзя не удивляться большому количеству топоров, которые находят почти повсюду, где ведутся раскопки, начиная от берегов Огайо до Чили. В горах Верхнего Ориноко, или в горах Парима, мы видели лишь зернистые граниты, содержащие немного амфибола, граниты, переходящие в гнейс, и сланцевые амфиболиты.

234

Порфировый сланец (нем.).

Не повторила ли природа к востоку от Эсмеральды, между истоками Карони, Эссекибо, Ориноко и Риу-Бранку, переходную формацию Тукутунемо, лежащую поверх слюдяного сланца? Не происходит ли камень амазонок из габбро – последнего звена в ряде первозданных горных пород?

Среди народов Старого и Нового Света мы наблюдаем на первой ступени рождающейся цивилизации определенное пристрастие к тем или иным камням, не только к таким, которые могут благодаря своей твердости приносить пользу человеку в качестве режущих инструментов, но и к минералам, которые из-за их цвета и естественной формы человек считает связанными с органическими отправлениями и даже психическими склонностями.

Древний культ камней, вера в благотворные свойства нефрита и гематита присущи и дикарям Америки, и жителям лесов Фракии, которых мы, памятуя о достойном уважения учении Орфея и о возникновении мистерий, не вправе называть дикарями. Люди, ближе стоящие к своей колыбели, считают себя коренными жителями края; они чувствуют себя прикованными к земле и к тем веществам, какие она содержит в своих недрах.

Силы природы, разрушительные еще в большей степени, чем созидательные, являются первыми объектами религиозного культа. Эти силы проявляются не только в бурях, в гуле, который предшествует землетрясению, в огне, питающем вулканы; безжизненная горная порода, блестящие твердые камни, громадные, одиноко возвышающиеся горы действуют на душу первобытного человека с такой мощью, какая для нас, стоящих на высокой ступени развития, уже непонятна.

Культ камней, однажды возникнув, сохраняется наряду с другими, более поздними культами; и то, что вначале было предметом религиозного поклонения, становится со временем предметом суеверного упования. Божественные камни превращаются в амулеты, которые предохраняют от всех болезней души и тела.

Хотя 500 лье отделяют берега Амазонки и Ориноко от Мексиканского плоскогорья, хотя в истории не сохранилось ни одного факта, доказывающего связь диких племен Гвианы с культурными племенами долины Анауак, монах Бернард де Саагун в начале эпохи завоевания обнаружил в Чолуле хранившиеся как реликвии зеленые камни, некогда принадлежавшие Кецалькоатлю.

Эта таинственная личность является Буддой мексиканцев; он появился во времена тольтеков, основал первые религиозные общества и установил систему правления, сходную с той, что существовала в Мероэ и в Японии.

История нефрита, или зеленых камней, Гвианы тесно связана с историей воинственных женщин, которых путешественники XVI столетия называли амазонками Нового Света. Кондамин привел много свидетельств в подтверждение этой легенды.

После моего возвращения с Ориноко и с реки Амазонок в Париже меня часто спрашивали, разделяю ли я мнение знаменитого ученого или же, подобно многим его соотечественникам, полагаю, что в защиту кугнантаинсекуима, независимых женщин, которые принимали мужчин в свое общество только в апреле, он выступил лишь для того, чтобы на публичном заседании Академии заслужить благосклонность аудитории, несколько падкой на все новое.

Здесь уместно прямо высказать свое мнение относительно столь романтичного предания; я тем более обязан сделать это, что Кондамин утверждает, будто амазонки с реки Каяме переправились через Мараньон, чтобы обосноваться на Риу-Негру. Склонность к чудесному и желание украсить описание Нового Света некоторыми чертами, заимствованными из классической древности, несомненно способствовали тому, что первым сообщениям Орельяны было придано большое значение.

Читая труды Веспуччи, Фердинанда Колумба, Джеральдини, Овьедо и Пьетро Мартире Д’Ангиеры, вы ясно обнаруживаете склонность писателей XVI столетия находить у вновь открытых народов все, что мы узнали от греков относительно нравов скифских и африканских варваров.

Перенесенные этими исследователями в другое полушарие, мы как бы совершаем путешествие в прошлое, ибо американские орды в их первобытной простоте представляются Европе «своего рода древностью, по отношению к которой мы почти современники».

То, что когда-то было стилистическим украшением и игрой ума, в наши дни стало предметом серьезных споров. В одной статье, опубликованной в Луизиане, все греческие мифы, в том числе и миф об амазонках, объясняются на основе изучения природных особенностей озера Никарагуа и некоторых других американских ландшафтов!

В то время как Овьедо, направляя свои письма кардиналу Бембо, считал своим долгом угождать вкусам человека, столь сведущего в древней истории, мореплаватель Уолтер Рэлей преследовал менее поэтическую цель. Он хотел привлечь внимание королевы Елизаветы к обширной Гвианской империи, предлагая своему правительству завоевать ее.

Он дал описание утреннего туалета позолоченного короля (эль дорадо) [235] , чье тело постельничие каждое утро натирали ароматическими маслами, а затем, вооружившись длинными сарбаканами, осыпали золотым порошком. Но сильней всего должна была поразить воображение королевы Елизаветы воинственная республика незамужних женщин, оказывавших сопротивление доблестным кастильским воинам.

235

Слово «дорадо» не является наименованием страны; оно означает просто «позолоченный», el rey dorado [позолоченный король].

Я указываю причины, побудившие к преувеличениям тех писателей, которые создали наибольшую известность американским амазонкам; однако этих соображений, думается мне, недостаточно, чтобы полностью отвергнуть предание, распространенное среди разных народов, не имевших никаких сношений между собой.

Сведения, собранные Кондамином, весьма примечательны; он опубликовал их во всех подробностях, и я рад добавить, что этого путешественника, имевшего во Франции и в Англии репутацию человека с ненасытной любознательностью, в Кито, в стране, которую он описал, считают самым чистосердечным и правдивым человеком.