Второе открытие Америки

В этих пустынных краях, где человек ведет постоянную борьбу с природой, то и дело вы слышите разговоры о способах спасения от тигра, от боа, или Trago-Venado, и от крокодила; каждый, так сказать, подготавливается к ожидающей его опасности. «Я знала, – спокойно говорила эта девушка из племени уритуку, – что кайман отпускает добычу, если вонзить пальцы ему в глаза».

Много времени спустя после моего возвращения в Европу мне стало известно, что во внутренних районах Африки негры знают и применяют этот же способ. Кто не вспоминает с живейшим интересом Исаако – проводника несчастного Мунго Парка, – которого дважды (около Булинкомбу) хватал крокодил и которому оба раза удалось ускользнуть от зубов этого чудовища, засунув под водой пальцы ему в глаза!

Африканец Исаако и молодая американка обязаны своим спасением одинаковому присутствию духа, одинаковому ходу мыслей. У крокодила с Апуре движения резкие и быстрые, когда он нападает, но он тащится с медлительностью саламандры, если не возбужден гневом или голодом.

На бегу животное производит сухой треск, обусловленный, вероятно, трением его щитков друг о друга. При быстром движении оно изгибает спину и кажется более длинноногим, чем в лежачем положении. Мы часто слышали на берегу раздававшийся поблизости треск пластинок; но рассказы индейцев о том, что старые крокодилы, подобно ящерам, могут «поставить торчком свою чешую и все части панциря» не соответствуют действительности. Животные обычно двигаются по прямой линии или, скорее, по линии полета стрелы, время от времени меняющей направление.

Впрочем, несмотря на маленькую группу ложных ребер, которые соединяют шейные позвонки и, по-видимому, затрудняют боковые движения, крокодилы при желании поворачиваются очень быстро. Я нередко видел детенышей, кусавших себя за хвост; другие наблюдали то же самое у взрослых крокодилов. Их движения почти всегда кажутся прямолинейными, потому что, подобно нашим мелким ящерицам, они производят их толчками.

Крокодилы – прекрасные пловцы и легко преодолевают самое сильное течение. Однако мне показалось, что, плывя вниз по течению, они с трудом могут сразу сделать полный поворот.

Однажды большая собака, сопровождавшая нас в путешествии от Каракаса до Риу-Негру, подверглась в реке преследованию огромного крокодила, который чуть не настиг ее; собака спаслась от своего врага лишь тем, что свернула в сторону, а затем внезапно поплыла против течения. Крокодил повторил то же движение, но гораздо медленнее, чем собака; она благополучно достигла берега.

Крокодилы на Апуре питаются в основном Chiguire [91] (водосвинка наших натуралистов), которые водятся там в изобилии и живут стадами в 50–60 голов на берегах реки. Эти несчастные животные, величиной с нашу свинью, не имеют никаких средств защиты; плавают они несколько лучше, чем бегают.

91

Cavia Capybara L.

Тем не менее в воде они становятся добычей крокодилов, а на суше их пожирают тигры. Трудно понять, каким образом они, преследуемые двумя могущественными врагами, выживают в таком количестве; но они размножаются так же быстро, как морские свинки, завезенные к нам из Бразилии.

Нас снова окружили Chiguire, которые плавают, как собаки, держа голову и шею над водой. На противоположном берегу мы с удивлением увидели большого крокодила; он лежал неподвижно и спал среди грызунов. Когда наша пирога приблизилась, он проснулся и медленно направился к воде, не вспугнув при этом Chiguire.

Индейцы объяснили такое безразличие глупостью водосвинок; скорее, однако, Chiguire на основании длительного опыта знают, что крокодилы на Апуре и Ориноко не нападают на суше, если только тот, кого они хотят схватить, не находится непосредственно на дороге в то мгновение, когда они бросаются в воду.

Около Joval ландшафт приобретает величественный и дикий характер. Там мы увидели самого большого тигра из всех, когда-либо попадавшихся нам. Даже индейцы были удивлены его огромным размером; он был длиннее всех индийских тигров, виденных мной в европейских зоологических садах.

Зверь распростерся в тени большого саманга [92] . Он только что убил Chiguire, но еще не трогал своей добычи, на которой лежала одна из его лап. Zamuros, вид грифов, сходных, как мы указывали выше, со стервятниками Нижнего Египта, собрались стаями, чтобы пожрать то, что останется от обеда ягуара. Странной смесью отваги и трусости они являли взору очень забавное зрелище.

Они приближались к ягуару, останавливались всего в двух футах от него, но при малейшем движении хищника поспешно отступали. Чтобы наблюдать за нравами этих животных с возможно более близкого расстояния, мы сели в маленький челнок, следовавший за нашей пирогой. Очень редко случается, чтобы тигр нападал на челноки, добираясь до них вплавь, и это происходит лишь тогда, когда его кровожадность разыгралась от длительного голодания.

92

Вид мимозы.

Шум наших весел заставил зверя медленно встать и спрятаться за кустами Sauso, окаймлявшими берег. Грифы захотели воспользоваться его отсутствием и сожрать Chiguire. Но тигр, несмотря на близость нашего челнока, бросился к ним; охваченный яростью, которая проявлялась в его поступи и в движениях хвоста, он утащил добычу в лес.

Индейцы жалели, что не захватили с собой копий, чтобы высадиться на берег и напасть на тигра. Они привыкли к этому оружию и справедливо не рассчитывали на наши ружья, часто дававшие осечку в воздухе, столь насыщенном влагой.

Продолжая плыть вниз по течению, мы увидели большое стадо водосвинок, недавно обращенных в бегство тигром, который схватил одну из них. Животные спокойно смотрели, как мы высаживались на берег. Некоторые сидели, уставившись на нас и шевеля на манер кроликов верхней губой. Они, казалось, не боялись людей, но при виде нашей большой собаки пустились наутек.

Задние ноги у них длиннее передних, а потому они бегают легким галопом, но так медленно, что нам удалось поймать двух из них. Chiguire, плавающие очень проворно, на бегу испускают легкий стон, словно им тяжело дышать. Водосвинка – самое крупное животное из грызунов; она защищается только в случае крайней необходимости, когда ее окружают со всех сторон и ранят.

Коренные зубы, в особенности задние, у нее исключительно крепкие и довольно длинные, и она может ими разорвать лапу тигру или ногу лошади. Ее мясо довольно неприятно пахнет мускусом. Тем не менее в здешних местах из него делают ветчину, и это почти оправдывает название водяной свиньи, данное Chiguire некоторыми старинными натуралистами. Монахи-миссионеры, ничуть не колеблясь, едят эту ветчину во время поста.

По их зоологической классификации, броненосец, Chiguire и ламантин занимают место рядом с черепахами; первый – потому, что он покрыт твердым панцирем, чем-то вроде раковины; остальные два – потому, что они земноводные. На берегах Санто-Доминго, Апуре и Арауки, в болотах и затопленных саваннах Llanos водится так много Chiguire, что от них страдают пастбища.

Они поедают траву, от которой лучше всего жиреют лошади и которая носит название Chiguirero (трава водосвинок). Они питаются также рыбой; мы с удивлением увидели, как животное, испуганное приближением человека, нырнуло и оставалось 8—10 минут под водой.

Ночь мы, как всегда, провели под открытым небом, хотя и на плантации, хозяин которой занимался охотой на тигров. Он ходил почти голый, и кожа у него была черновато-коричневого цвета, как у самбо; это не мешало ему считать себя белым. Он позвал свою жену и дочь, таких же голых, как и он сам, донью Изабеллу и донью Мануэлу.