Второе правило волшебника, или Камень Слёз

— Сам научился! — передразнила она. — Я говорила тебе. Это не игра. Мы соблюдаем правила. — Голос ее пресекся. — Я знала сестру Элизабет много лет. Если ты когда-нибудь видел свой меч белым, то, быть может, поймешь, чего мне стоило сделать то, что я сделала.

Ричард ничего не сказал ей насчет меча.

— И ты воображаешь, что после этого я тебе поверю?

— Твое время истекает, Ричард. После того, что я увидела сегодня, я буду удивлена, если боль не убьет тебя, и очень скоро. Не понимаю, как тебе до сих пор удается оставаться хотя бы в сознании. Но что бы ни защищало тебя, этой защиты надолго не хватит. Я понимаю, что тебе отвратительно видеть чью-нибудь смерть. Поверь, мне тоже, но все, что делается, делается для тебя, для спасения твоей жизни. — Она повернулась к Кэлен. — Будь крайне осмотрительна с применением силы, которой ты обладаешь, Мать-Исповедница.

Сомневаюсь, что ты хотя бы отчасти представляешь себе, насколько она опасна. — Взгляд ее карих глаз вновь переместился на Ричарда. — Ты услышал первое и второе предложение и отверг их. Я еще вернусь. — Она наклонилась к нему. — У тебя осталась последняя возможность. Если ты откажешься от нашей помощи в третий раз, ты умрешь. Подумай об этом хорошенько, Ричард.

Как только дверь за сестрой Верной закрылась, Ричард склонился над телом убитой.

— Она пыталась что-то сделать со мной. Это магия. Я почувствовал ее.

— И на что это было похоже?

Ричард неуверенно покачал головой.

— Когда они появились здесь в первый раз, я почувствовал, словно что-то подталкивает меня согласиться, но ошейник так меня напугал, что я не обратил на это внимания. Но на этот раз оно было гораздо сильнее. Это была магия. Магия принуждала меня сказать «да», принять предложение сестер. Но только я подумал об ошейнике, как это влияние прекратилось, и я смог сказать сестрам «нет». — Он посмотрел на Кэлен. — Может, ты объяснишь мне, что это было? Что она такое делала и что значит этот огонь и все остальное?

Руки Кэлен по-прежнему были окутаны голубым сиянием.

— Да. Эти сестры — колдуньи.

Ричард поднялся на ноги:

— Колдуньи? — Он посмотрел ей в глаза. — А почему они убивают себя, если я говорю «нет»?

— Я думаю, для того, чтобы передать свою силу следующей сестре. А та, став могущественнее, пробует снова.

Ричард взглянул на тело убитой.

— Неужели я им так нужен, что ради того, чтобы завладеть мной, они готовы расстаться с жизнью?

— Может быть, они говорят правду и действительно желают тебе помочь?

Он бросил на нее косой взгляд.

— Для того, чтобы сохранить жизнь чужому человеку, они готовы отдать свои? Разве это разумно?

— Не знаю я, Ричард. Но меня тревожат твои головные боли. Я боюсь, что сестры правы, и у тебя остается мало времени, пока эти боли не убьют тебя. Я боюсь, что ты больше не сможешь с ними справляться. — Голос ее задрожал. — Я не хочу тебя потерять.

Ричард обнял ее.

— Все будет хорошо. Я ее похороню. Через несколько часов начнется сборище. А завтра мы уже будем в Эйдиндриле, а там мне ничего не грозит. Зедд что-нибудь придумает.

Кэлен молча уткнулась ему в плечо.

Глава 16

Восемь обнаженных мужчин и Кэлен, тоже обнаженная, сидели на полу, образуя кольцо. Ричард сидел слева от Кэлен, и его тело, как и у всех остальных, все было покрыто черной и белой глиной, кроме небольшого кружка на груди.

В тусклом свете очага Кэлен видела причудливые узоры у него на лице: такая маска была у каждого и предназначалась для того, чтобы духи предков могли их увидеть. Кэлен подумала, что она представляется Ричарду дикаркой, так же, как и он ей. От едкого дыма у нее зачесался нос. Кэлен не сомневалась, что старейшины чувствуют то же самое, но никто из них не пошевелился: они отрешенно смотрели прямо перед собой и бормотали заклинания, обращенные к духам.

Внезапно сама собой захлопнулась дверь, и Кэлен вздрогнула от неожиданности.

Птичий Человек поднял отсутствующий взгляд.

— С этого мгновения и до окончания сборища никто не сможет ни войти, ни выйти. Дверь замкнули духи.

Вспомнив слова Ричарда о том, что сборище может оказаться ловушкой, Кэлен крепче стиснула пальцы Ричарда и почувствовала ответное пожатие. «По крайней мере, — подумала она, — мы вместе». Она надеялась, что сумеет защитить его. Надеялась, что сможет в случае необходимости опять призвать молнию.

Птичий Человек вынул из плетеной корзины лягушку и передал корзину следующему старейшине. Кэлен смотрела на черепа, стоящие в центре круга, а старейшины, передавая друг другу корзины, доставали оттуда лягушек и принималась тереть ими чистый кружок у себя на груди. При этом они запрокидывали головы и бормотали какие-то слова. Савидлин, не глядя, протянул корзину Кэлен.

Зажмурившись, Кэлен сунула руку в корзину и достала оттуда скользкую и брыкающуюся священную лягушку, кожа ее была холодной и влажной. Стараясь не выдать своего отвращения, Кэлен потерла лягушкой свободный от краски кружок у себя на груди и, мысленно сковав свою силу, чтобы, находясь в трансе, ненароком не высвободить ее, передала корзину Ричарду.

По коже пробежало неприятное покалывание. Кэлен выпустила лягушку и снова взяла Ричарда за руку. Стены потускнели, словно подернутые туманом, и вдруг закачались. Кэлен попыталась вернуть себе ясность зрения, но у нее ничего не вышло. Внезапно комната стала увеличиваться в размерах; стены словно раздвинулись, а в следующее мгновение исчезли совсем. Кэлен казалось, что она медленно кружится вокруг черепов, как в хороводе.

Окружающий мир постепенно изменялся. Где-то среди черепов зародился тоненький лучик и, легко коснувшись глаз Исповедницы, стал единственным источником света во всей Вселенной. Звуки исчезли — остался только далекий рокот барабанов, которому вторило завывание болдов, да монотонный напев старейшин. Воздух, казалось, тоже перестал существовать, превратившись в дым, до отказа наполнивший легкие. Волшебный свет разгорался все ярче и ярче, а потом в нем заскользили какие-то тени.

Кэлен уже знала, что это такое. Духи. Предки племени. Она почувствовала, как ее плеча коснулась бесплотная рука.

Губы Птичьего Человека зашевелились, но голос был не его — ровный, холодный и безжизненный. Голос погибших предков.

— Кто созвал сборище?

Кэлен наклонилась к Ричарду:

— Они хотят знать, кто созвал сборище.

Ричард кивнул:

— Я. Я созвал сборище.

Бесплотная рука отпустила ее плечо, и духи вплыли в центр круга.

— Назови свое имя. — От этого голоса у Кэлен по коже побежали мурашки. — Свое полное и истинное имя. Если ты уверен, что действительно желаешь говорить с нами, повтори просьбу о сборище, когда назовешь его. Мы еще раз предостерегаем тебя.

Ричард внимательно выслушал перевод.

— Ричард, прошу тебя...

— Я должен. — Он взглянул на бестелесные тени в центре круга и, сделав глубокий вдох, начал:

— Меня зовут Ричард... — Он нервно сглотнул и на мгновение прикрыл глаза. — Меня зовут Ричард Рал, и я повторяю просьбу о сборище.

— Да будет так, — прошелестел мертвый голос. Дверь в дом духов с треском открылась. Кэлен не удержалась от изумленного восклицания и почувствовала, как вздрогнула рука Ричарда. Дверь оставалась открытой — черная дыра в окружающем ее мягком сиянии. Старейшины подняли головы, и взгляды их утратили отрешенность. Казалось, они смущены и испуганы.