Второе пришествие землян (сборник)
Шрифт:
– Прекрати, мама! – воскликнул Эдик. – Перестань!
Женщина замерла с открытым ртом.
– Никто меня не похищал. Я сам пошел с ребятами и Таней.
– Молчи, сынок, молчи, – мать прикрыла ему рот ладонью. – Ты в шоке, я понимаю.
– Я летал вместе со всеми, – признался Эдик, отстраняясь. – Я вновь летал в космос!
– Нет-нет. Мы же с тобой все решили: космос не твое, – гладя сына по плечам, уговаривала женщина. – Мы же договаривались, помнишь?
Она обернулась к лейтенанту:
– Вот видите! Видите, до чего довели Эдуарда эти беспризорники!
– Давайте обойдемся без оскорблений, – попросил ее патрульный. – Как
– Ничего-ничего. Я понимаю.
– А если вы, мамаша, так боитесь за своего сына – держите его при себе, – заявил лейтенант.
Женщина удивленно взглянула на полицейского:
– И вы не предпримете никаких мер?
– А какие тут меры? – Лейтенант снял фуражку, вытер платком вспотевший лоб (в июле ночи жарки). – Можно только пожелать удачных стартов.
– Моего сына подвергли опасности, его сбили с толку какими-то дурацкими идеями о космосе! – она в отчаянье сжала кулаки. – Знаете, сколько пришлось ходить к психоаналитику, чтобы выбить из его головы эту блажь – космические полеты?
– Не надо, мама! – Эдик испуганно взглянул на сестру.
Танька стояла, прижав руки к груди, с ужасом глядя на происходящее.
– Нет! Я знаю, что нужно моему сыну! – Женщина вытащила из сумочки предмет похожий на «непроливайку», направила его на Эдика.
– Не делай этого, мама! Не надо! Я буду юристом! Я сделаю все, что ты захочешь!
Предмет тихо пискнул в руках матери – Эдик замер, поник, руки безвольно повисли вдоль тела. Мать, наоборот, воспрянула духом, поправила сбившееся платье.
– Я знаю, что нужно моему сыну, – твердо повторила она. – Он не будет расти беспризорником. Ко мне!
Эдик подчинился – безвольной куклой подошел, позволил взять себя за руку.
– Завтра ты забудешь, – она взмахнула носовым платочком, которым только что вытирала потекшую тушь, – весь этот бред.
– О, Господи, – выдохнула мать Максима, когда такси с иностранными гостями укатило прочь. – Вы видели, как она его… выключила? – Женщина поцеловала сына в макушку, взлохматила вихры. – Уж лучше ты у меня будешь лоботрясом.
– Я буду космонавтом, мам, – не вырываясь из ее объятий, ответил Максим.
Женщина вздохнула:
– Да хоть сантехником. Ты уроки сделал?
Наталья Кушнир
Реконкиста
Он стоял на ребре открытого люка, глядя на свои оранжевые ботинки с серебристым кантом. Аккуратно запаянные по шву, чтобы обеспечить полную герметичность. Стоял, не решаясь сделать шаг вперед. А когда наконец решился – ноги встретили пустоту. Он нелепо взмахнул руками. Тьма и холод окружили его со всех сторон, тонкий скафандр не продержался и минуты. Он отчаянно рванул забрало шлема, нелогично пытаясь получить хоть немного воздуха, но никакого забрала перед лицом не оказалось.
– Герман? Что стряслось? Ты во сне стонал, – Рина коснулась его плеча.
– Ммм, – он щелкнул пальцами, включая светильник над кроватью, недоуменно посмотрел на подушку, потом на руку. Рина поднялась на локте, щурясь на лампу.
– Воды принести?
Он прижал к носу салфетку, покачал головой:
– Да пустяки, Рина, руками доразмахивался, сейчас все пройдет.
– Дрался во сне, да? – улыбнулась она. – Даже и там борешься за справедливость.
– Вроде того, – рассказывать жене про сон не было ни малейшей охоты. Скажет ведь – «опять
эти твои фантазии». Нет уж, пусть сама придумает, что там ему приснилось.– А может, льда? – Рина поднялась было, чтоб пойти на кухню, но Герман покачал головой:
– Все в порядке, спи давай. Прости, что напугал.
– Да все хорошо. Ты и сам попробуй еще поспать, рано совсем. Хоть тебе завтра и не на работу, – зевнула Рина, убедившись, что Герман и правда уже сам справился со злополучной травмой. Он хмыкнул, завернулся в одеяло и закрыл глаза.
За утренним кофе Герман, как всегда, листал на планшете «USA Today». Английский давно не пригождался, но рабочие инструменты надо держать в порядке. Когда-то столько сил угрохал на язык – совместная работа обязывала. И сам зубрил, и уроки брал, а все не получалось. Пока Рина не появилась. Только-только начала работать, и тут же поставили сопровождать экипаж. У Германа это был первый полет. А для станции – один из завершающих. До сих пор жалко.
Взяв с тарелки бутерброд с сыром, Герман открыл новую страницу газеты.
«Беспорядки в Белфасте».
«Очередная вспышка вируса птичьего энцефалита. Сотни жертв».
«Сепаратисты требуют отставки правительства Южного Сингапура».
«Встреча в Шарлотвилле – “зеленые” готовы выслушать позицию протестующих».
«Россия объявляет о возобновлении космических исследований».
Заголовок, выскочивший на новой полосе, был настолько невозможным, что Герман невольно взглянул на календарь – нет, все же не первое, а двенадцатое апреля сегодня, не розыгрыш, стало быть. Вот же заотдыхался на пенсии, чуть профессиональный праздник не забыл, от бывших коллег новости узнаю. Да еще какие новости. Если только не ошибка журналистов – где-где, а в Сети такое не редкость. Все еще, к сожалению. Никакие технологии не помогают.
Герман мазнул пальцем по экрану еще раз. Нет, не ошибка. «Россия готова к новому космическому проекту». Он пробежал глазами заметку. Удивительно, но сейчас английские слова вспоминались как родные. «Выделены значительные средства на реконструкцию ракетно-космического комплекса. В университетах столицы и трех крупных городов России объявлен набор в группы по специальностям «космонавт-исследователь», «космическая медицина» и «техник-космолетчик». Ветеранов космических программ приглашают на собеседование в Звездный городок».
Герман откинулся в кресле, рассматривая заголовок издалека. Вот бы Анджей порадовался. Он вздохнул. Жаль, не дожил друг его до добрых вестей. Эх, пан Кшесинский. Такая нелепая гибель – под колесами невнимательного водителя. Снова коммуникаторы эти чертовы, не заметил парень, что пешеход на зеленый свет шел…
Интересно, а что же ответят Штаты на такие инициативы России? Одной стране, пусть даже и окрепшей, не потянуть такое возобновление. Да и сколько времени займет возрождение утраченных технологий? Новых пилотируемых кораблей, насколько он помнил, к концу работы станции не придумали, а старые, российские, тоже вроде как свой ресурс выработали полностью. Были наши аппараты не особенно большими, зато надежными и быстрыми. Доставляли на орбиту трех человек, забирали космический мусор со станции и преспокойно сгорали с ним в атмосфере. Отличные были «рабочие ослики», одно плохо – практически ручная сборка. На поток их производство поставлено не было. А ведь уговаривали упрямых коллег, сколько раз сетовали, что надо бы унифицировать и модернизировать «осликов», – все без толку.