Второе пришествие

– Только через мой труп!

– Этого тебе ждать недолго, так что давай без глупостей. У меня мало времени.

– Верно!
– хрипло отозвался Йозеф.
– У тебя его мало, зато у меня оно есть.

Старик ужаснулся. Но нет, Йозеф пил вместе со всеми.

– Убирайся прочь!
– Старик схватил его за плечо. Йозеф стряхнул руку Старика, прислонился спиной к двери и уперся усохшей ногой в дверную раму.

– Плевать я на тебя хотел, на всех вас. Эх ты, великий неудачник, волшебник-недоучка! Ты мне больше не указчик.
– Йозеф захохотал.
– Разве ты не видел, как я свалился с чурбака, когда пил?
– Он продолжал хохотать.
– Я же выплюнул твою отраву. Я буду жить.

– Но почему?
– Старик шагнул назад. По его телу уже разливалась приятная усталость. Он чувствовал, что не сможет оттеснить юношу от двери. В глазах Старика застыло безмерное удивление.
– Почему ты это сделал?

Не меняя позы, Йозеф ответил:

– Ты действительно начал великое дело. Я продолжу его, так что можешь гордиться. Ведь мы у тебя получились на славу, а?

– Йозеф, умоляю! Я понял, что из этой затеи ничего не выйдет. Вы погибнете так же, как мы. Общество не примет вас, как не приняло нас. У него свои законы, и они справедливы. Откажись от своего плана, мой мальчик!

Йозеф покачал головой.

– Я учел твой опыт и знаю, в чем ошибка. Общество гуманно. Ты вырастил нас, мы стали взрослыми, а зря. Теперь мы и впрямь обречены. Но если людям подкидывать детей? А, отец?
– Он подчеркнул последнее слово, так что нельзя было не заметить иронии.
– Ребенка примут и без метрики. Твоя жизнь повторится тысячекратно. Разумеется, я воспользуюсь твоим генетическим банком. А о пополнении я, твой Йозеф, тоже позабочусь. В один прекрасный день власть перейдет к нам, многие будут мыслить, чувствовать, поступать точно так же, как мы.

– А потом?
– закричал Старик.
– Потом начнется всеобщий упадок, все опостылеют друг другу...
– голос у него осекся, язык уже плохо повиновался ему, - как мы...
– хрипло добавил он.

– Ха, ведь там целый мир, а не островная тюрьма. На земле установится гармония, и развитие пойдет оптимальным путем.
– Глаза у Йозефа мечтательно блеснули.

– Глупец! Что же станет двигателем прогресса, если исчезнут индивидуальные противоречия?
– Старик сделал просительный жест.
– Поверь мне, мой мальчик. Подожги порох.

Йозеф замахнулся костылем.

– Болтун!
– выдохнул он.

На мгновение Старику показалось, что этим движением Йозеф хочет заглушить свою неуверенность, сомнение в собственной правоте. Он рванулся, пытаясь вцепиться в горло Йозефа. Костыль обрушился на него, но и Старик ударил юношу о косяк. Они упали.

Йозеф ловко вывернулся и поднялся, опираясь спиною о дверь. Оглушенный, Старик сидел на земле. Наконец он встал. Его руки бессильно висели.

– Еще хочешь?
– скрипнул зубами Йозеф.

– Безумец, - сказал Старик, тяжело дыша.

– Жаль, что ты до этого не доживешь.
– Голос Йозефа казался вполне искренним.

Взгляд Старика упал на бронестекло небольшого окна у двери. И прежде чем перед его глазами опустился черный занавес, он рассмотрел мерцание контрольных лампочек инкубатора, в котором по воле Йозефа ему, беспомощному и беззащитному, суждено воскресать вновь и вновь.