Второе Установление

Когда они миновали двери, охранники щелкнули каблуками и отдали честь.

Аркадия перевела дух только когда это, казалось, бесконечное путешествие закончилось — хотя от первого появления манящего белого пальца до момента, когда они оказались у наружных ворот, где неподалеку уже были люди, уличный шум и движение, прошло только двадцать пять минут.

Она оглянулась. На нее внезапно нахлынули испуг и жалость.

— Я… я… не знаю, почему вы это делаете, госпожа моя, но спасибо… А что будет с дядей Хомиром?

— Не знаю, — простонала Каллия. — Да уйдешь ли ты, наконец? Отправляйся прямо в космопорт.

Не жди. В эту самую минуту он, может быть, уже начал разыскивать тебя.

Аркадия все еще медлила. Она должна была бросить Хомира одного; и теперь, когда она ощутила себя на свободе, к ней вернулась запоздалая подозрительность.

— Ну, будет он меня искать, а вам-то что?

Госпожа Каллия закусила нижнюю губу и пробормотала:

— Я не могу объяснить этого маленькой девочке вроде тебя. Это было бы нечестно. Ну, ты будешь расти, а я… я… я познакомилась с Пусиком, когда мне было шестнадцать. Твое присутствие рядом со мной нежелательно, понимаешь? — в ее глазах читалась враждебность пополам со стыдом.

Намеки эти заставили Аркадию похолодеть. Она прошептала:

— А что он сделает с вами, когда узнает?

Каллия захныкала в ответ:

— Я не знаю.

И, обхватив голову руками, она почти бегом бросилась по широкой дороге назад к резиденции Лорда Калгана.

Но Аркадия простояла на месте еще мгновение — и это мгновение для нее было равно вечности. Потому что в этот последний миг перед уходом госпожи Каллии Аркадия кое-что увидела.

Эти испуганные, неистовые глаза вдруг озарились вспышкой холодного веселья.

Беспредельной, сверхчеловеческой забавой.

Такое непросто было разглядеть, но Аркадия не сомневалась в увиденном.

Она теперь бежала, бежала в смятении, отчаянно разыскивая свободную кабину, откуда нажатием кнопки можно было бы вызвать общественный транспорт.

Она бежала не от Лорда Стеттина — равно как не от многочисленных ищеек, которых он мог бы отправить за ней по пятам, и не от его двадцати семи миров, свернувшихся в один гигантский призрак и улюлюкавших вслед ее тени.

Она бежала всего лишь от слабой женщины, которая помогла ей ускользнуть. От существа, завалившего ее деньгами и драгоценностями, рисковавшего, чтобы спасти ее, собственной жизнью.

От существа, которое, как Аркадия поняла окончательно и бесповоротно, принадлежало к людям Второго Установления.

Воздушное такси с мягким звуком опустилось на платформу. Вызванный его появлением порыв ветра коснулся лица Аркадии, взъерошив волосы под мягким меховым капюшоном, который ей дала Каллия.

— Куда едем, барышня?

Аркадия отчаянно старалась изменить тембр своего голоса, чтобы тот не звучал по-детски.

— Сколько космопортов в городе?

— Два. Который вам?

— Который ближе?

Водитель изумленно взглянул на нее.

— Калган-центральный, барышня.

— Тогда в другой, пожалуйста. У меня есть деньги.

В руке она зажала банкноту в двадцать калганидов. Номинал этот мало что говорил ей, но таксист одобрительно ухмыльнулся.

— Как скажете, барышня. Воздушное такси отвезет вас, куда вам угодно.

Она прижалась щекой к холодной, слегка засаленной обивке. Под ней лениво плыли огни города.

Что ей делать? Что делать?

Вот тут-то ей стало ясно, что она — всего лишь глупая, глупая девчонка, оказавшаяся вдали от отца и дрожащая от страха. Ее глаза были полны слез, а глубоко в горле бился и терзал ее душу беззвучный плач.

Она не боялась, что Лорд Стеттин поймает ее. Госпожа Каллия проследит за этим. Госпожа Каллия! Старая, толстая, глупая женщина, но каким-то образом способная прочно удерживать подле себя своего властителя. О, теперь было вполне ясно, каким именно. Все ясно.

То чаепитие у Каллии, где Аркадия вела себя столь хитроумно. Умненькая маленькая Аркадия! Ненависть к самой себе душила ее. И чаепитие было подстроено, и Стеттином, вероятно, управляли так, чтобы он в конце концов впустил Хомира во дворец. Она, глупая Каллия, желала этого, и предъявила в качестве оправдания хитрую маленькую Аркадию, которая, не возбуждая подозрений в умах жертв, в то же время должна была свести к минимуму собственное вмешательство Каллии.

Тогда почему же она на свободе? Ведь Хомир, конечно, стал пленником…

Если только…

Если только она не должна вернуться на Установление как приманка для остальных — чтобы и они оказались в их… в их руках.

Значит, она не может возвращаться на Установление.

— Космопорт, барышня.

Воздушное такси уже было на стоянке. Странно! Она даже не заметила этого.

Что за мир грез!

— Спасибо, — она, не глядя, сунула таксисту бумажку и, едва не зацепившись за дверной порог, побежала по упругому покрытию.

Огни. Беззаботные мужчины и женщины. Большие сияющие табло, на которых сменялись цифры, отмечая прибытие и отбытие звездолетов.

Куда она направится? Это несущественно. Она знала только, что не на Установление! Куда угодно, только не туда.

О, хвала Селдону за этот миг забывчивости — за эту последнюю долю секунды, когда Каллия, думая, что имеет дело с ребенком, расслабилась и позволила веселью проступить наружу.

И тут Аркадию осенило еще кое-что — нечто такое, что ворочалось и шевелилось в самых глубинах ее мозга с самого начала бегства, нечто, навсегда убившее ее детские четырнадцать лет.

И она поняла, что просто обязана ускользнуть.

Это было превыше всего. Пусть они обнаружат всех конспираторов на Установлении, пусть они захватят ее собственного отца — она не может, не смеет рисковать, дабы предостеречь их. Она не может рисковать своей жизнью ни в малейшей степени, хотя бы ради всей державы Терминуса. Она стала важнейшим лицом в Галактике. Она стала единственным важным лицом в Галактике!

Стоя перед билетным автоматом и раздумывая, куда полететь, она уже сознавала это.

Потому что во всей Галактике она, она одна — кроме них самих — знала местонахождение Второго Установления.