Второй атт

Каменное лицо Ларримера дрогнуло, и он, видимо стараясь спрятать смущение, глубоко поклонился.

– Сэр! – произнес он, разогнувшись с некоторым усилием (годы не щадили старого дворецкого). – Осмелюсь заметить, вашим питомцам тоже может понадобиться защита от дождя!

– Хм… – глубокомысленно ответил я, стараясь сдержать улыбку, чтобы не обидеть старика. Столь пылкая забота о моих драгоценных кактусах весьма радовала. – Понятно. Что же, благодарю за заботу. До свидания, Ларример!

– До свидания, сэр! – откликнулся он, отступая на шаг назад, и добавил с чувством: – До скорого свидания, сэр!

Я тронулся с места, краем глаза заметив, как Ларример часто-часто моргает. Кажется, бедняга всерьез расстроился из-за моей поездки. Я же, вырулив на шоссе, принялся насвистывать веселую мелодию. Наконец-то я вырвался из Блумтауна!

Ветер свистел за приоткрытым окном, недавний дождь умыл окрестные поля, так что теперь они неистово (иного слова не подберешь!) зеленели, даже солнце наконец показалось из-за туч. Я гнал автомобиль по шоссе, полной грудью вдыхая прохладный воздух, когда притаившийся в кустах полицейский выскочил на дорогу, оглушительно свистя.

Пришлось сворачивать на обочину и останавливаться. Окрестности Блумтауна давно остались позади, так что полицейский был мне незнаком. С другой стороны, это даже к лучшему – никто не станет придираться ко мне из-за искусственного глаза.

Вид подошедшего ко мне констебля был суров и неподкупен. Видимо, полицейский пытался таким образом компенсировать совсем юный возраст – у него едва-едва начали пробиваться усы.

– Констебль Аткинсон, сэр! – отрекомендовался полисмен, демонстрируя свой значок, и загнусавил: – Сэр, вы значительно превысили допустимую скорость движения, что могло привезти к серьезным последствиям! Могла произойти авария!

– Хм… – Я демонстративно обвел взглядом совершенно пустую дорогу (и взбрело же Аткинсону следить за порядком в столь тихом месте!), но возразил достаточно миролюбиво: – И кто же, по-вашему, мог пострадать?

– Здесь часто пасут коров и овец! – Голос покрасневшего Аткинсона сразу взвился. – Вы сами могли пострадать, сэр!

Могло пострадать чужое имущество – ограды, животные. Я уж не говорю о пешеходах! В последнее время аварии на дорогах стали происходить все чаще, в связи с чем полиции рекомендовано…

Далее последовала получасовая лекция о правилах поведения на дороге и опасности их нарушения. Мне оставалось лишь кивать, с самым серьезным видом внимая разошедшемуся инспектору, который явно желал полностью выдать заученный текст. Я надеялся только, что ему не вздумается меня задержать и показательно препроводить в участок. В последнее время полиция действительно весьма активно (я бы сказал, демонстративно) боролась с нарушителями правил дорожного движения, так что никто не мог считать себя в безопасности от ретивых полицейских. А ведь у меня в машине – весьма капризные питомцы!

Должно быть, констебль заметил взгляд, брошенный мною на автомобиль.

– Будьте добры, сэр, откройте машину! – тут же попросил он настырно. Любопытно, в чем он меня заподозрил?

– Как хотите, – пожал плечами я и распахнул дверцу.

При виде зеленого и колючего буйства челюсть констебля отпала. Кажется, он куда легче перенес бы расчлененное тело на заднем сиденье.

– Что это?! – сдавленно вопросил он, невежливо тыча пальцем прямо в обернутый мягкой тканью горшок с Сирилом.

– Кактус, – любезно просветил его я.

– Кактус?! – переспросил он тупо.

– Надеюсь, это не запрещено законом? – мягко уточнил я.

– Н-нет, сэр! – пробормотал разом утративший запал констебль.

– Я могу ехать? – уточнил я все так же мягко.

Полицейский кивнул, по-прежнему не сводя взгляда с моих любимцев.

– Счастливой дороги, сэр! – пробормотал он.

– Благодарю вас, констебль! – ответил я, садясь в автомобиль, и завел мотор. А констебль остался стоять, провожая меня очумевшим взглядом.

Я обнаружил, что беседа с ним отняла у меня почти час, и еще прибавил скорость. Опаздывать мне было не с руки!

Боже, временами я начинаю очень скучать по диким джунглям, где днем с огнем не найдешь ни одного полицейского!..

Приехав в этот раз в Лондон, я решил не пользоваться услугами гостиниц, а остановиться в особняке, который занимало наше географическое общество. Двигала мною не скупость, как можно подумать, но и не просто желание повидать старых знакомых (я вообще не был в курсе, кто из них сейчас в Лондоне), а расчет. Дело в том, что из своих странствий мои прежние коллеги по увлечению привозили не только шкуры диких животных, всевозможные диковинки и ценности, но порою и растения, а потому в особняке была оборудована небольшая теплица: далеко не все зеленые диковинки соглашались существовать просто в доме. И если роскошная монстера заняла уже половину кабинета директора, пара фикусов подпирала потолок, словно атланты, держащие небо на плечах, а гибискус в гостиной минимум два раза в год радовал гостей пышными алыми цветами, то некоторые капризницы могли расти только в тепле, подальше от сквозняков, а еще требовали особого освещения. Климат в теплице не вполне подходил для кактусов, но это все равно было лучше, чем какой-то там гостиничный номер! Я же не мог укутать своих крошек теплым одеялом, им предстояло зябнуть на столе или, того хуже, на подоконнике… Нет, только сюда, только в теплицу! Надеюсь, сэр Келли не выставит меня с моими питомцами на улицу…

Остановившись на подъездной дорожке, я взбежал по ступеням крыльца, распахнул дверь, не дожидаясь, пока Оллсоп ответит на мой стук…

– Матерь божья! – вырвалось у меня.

Надо мною навис громадный, не менее девяти, а то и десяти футов в холке белый медведь. Маленькие черные глазки опасно поблескивали, страшные когти готовы были вспороть слабую податливую человеческую плоть так же, как шкуру тюленя…

– Пятый! Пятый! – услышал я возглас, а потом довольный хохот.

Из-за медведя выглянул мой старый приятель, Фрэнк Дигори.

– Привет, Вик, – сказал он мне, и мы обменялись рукопожатиями. Кажется, моя рука немного дрожала, и немудрено. – Правда, здорово чучело получилось? Я едва успел схватить Монтгомери за руку, он с дороги был, с ружьем… Вон, видишь, лепнину с потолка сбили! А то всадил бы он заряд картечи в этого красавца, как бы я потом его чинил?

– Как ту снежную обезьяну, – сказал я, утирая испарину со лба. – Фрэнк, так ведь человека до сердечного приступа довести можно!

– Ничего-ничего, – ответил он. – Я тебя знаю, ты крепкий. Я твою машину в окно увидел, вот, решил подготовиться…

Тут Фрэнк с некоторым усилием отставил чучело в сторонку, освобождая проход.

– Раз уж ты меня напугал, – сказал я, передавая насупленному Оллсопу зонт (тот очень не любил подобных забав, вдобавок ему страшно надоели чучела и борьба с вездесущей молью, идущая с переменным успехом), – то в качестве моральной компенсации помоги мне с моими питомцами!

– Надеюсь, сэр, вы не привезли цепного гепарда? – опасливо спросил дворецкий.

– Ну что вы, Оллсоп, я же давно никуда не ездил! – рассмеялся я. – А что, бывали прецеденты?