Второй Эдем

Розали вдруг увидела, как ее мечта стремительно тает, так и не воплотившись в реальность. Она отчаянно попыталась ухватиться за нее.

– Давай убьем его, – предложила она. Макс озадаченно посмотрел на жену.

– Надеюсь, тебя заставили сказать это вызванные беременностью гормональные изменения, – ответил он. – Не говоря уже о том, что убивать людей – сомнительное дело с точки зрения морали. Особенно если учесть, что это безнадежный вариант. Если убить агента ФБР, они присылают следующего, а потом еще и еще. Такие уж у них правила. А теперь – спрячься за односторонним зеркалом, а я впущу его в дом.

– Одностороннее зеркало? – переспросила Розали, с трудом переключившись на другую тему.

– Да… ну… в общем, до меня тут жил один порнокороль, – признался Макс и, подтолкнув Розали в нишу за зеркалом, нажал кнопку, открывая входную дверь, и впустил Джуди.

– Поднимайся сюда! – крикнул он, и Джуди нервно взбежал по ступенькам.

– Я чуть не ушел, – сказал Джуди, заходя в гостиную.

– Да я был в самом дальнем конце клаустросферы. Приятно снова видеть тебя, приятель. Что случилось? – ответил Макс.

– А мисс Коннолли не с вами? – поинтересовался Джуди. – Вы, кажется, поладили в Ирландии, я подумал, она может быть здесь.

– Нет, ее здесь нет.

– Ладно, это не важно, – махнул Джуди. – Я хотел поговорить именно с вами.

– Со мной? – подозрительно спросил Макс. – Ну и что тебе от меня надо?

– Мне нужно, чтобы вы помогли мне поймать безжалостную, мерзкую, аморальную гадину, человека, не знающего ни сострадания, ни приличий, которому к тому же наплевать на всех, кроме себя.

– Эй, дружище, это Голливуд, – сказал Макс. – Я знаю кучу такого народа, так что давай поконкретнее.

Глава 24 Сделка века

Теплая встреча

Макс находился в компании Пластика Толстоу уже около получаса. Он попросил его о встрече якобы для того, чтобы обсудить судьбу фильма, сценарий для которого должен был писать Натан, но на самом деле он пришел с другой целью.

Толстоу с готовностью согласился встретиться и пригласил Макса к себе в дом, несмотря на крайнюю занятость. Макс все-таки был одной из известнейших личностей в киноиндустрии, и даже занимающие столь высокое положение в обществе люди, как Толстоу, понимали значимость «денежного мешка».

Они разговаривали в офисе Толстоу, потому что Макс отклонил приглашение пройти в клаустросферу. К его одежде был прицеплен крошечный передатчик, и он знал, что стены клаустросферы не пропускают радиоволны.

– Я проторчал в своей клаустросфере почти месяц, – сказал Макс вместо объяснения. – Иногда даже свежего воздуха и ясного солнца может быть слишком много. Ненавижу чувствовать себя настолько здоровым.

– Ты провел месяц в своей клаустросфере? Зачем?

– Вообще-то я на своем винограднике работал. Первый урожай. Я принес с собой бутылочку, твое мнение для меня важно.

Макс достал пол-литровую бутылку красного вина с этикеткой: «Вино от Макса».

– Ты в своей клаустросфере вино делаешь? Надо же! А у меня вот виноградника нет.

– Ну, ты просто обязан им обзавестись. Чем можно заняться в тропическом лесу? Разве только на игуан охотиться. А с виноградником сколько угодно лет скучно не будет. Попробуй.

– Хорошо. Очень хорошо, – сказал Пластик, делая маленький глоток. – Сильный аромат. Я люблю вино с сильным ароматом… Значит, вот чем ты занимался. Я слышал, ты вроде как ушел на дно.

Макс задумался, знает ли Толстоу, что он был в доме Натана в ночь его убийства. Узнал ли его убийца под шлемом? Рассказал ли об этом Толстоу? Макс предполагал самое худшее, поэтому признался честно:

– Да, я какое-то время прятался. По правде говоря, Пластик, я пережил нехилое такое потрясение… Ты помнишь Натана Ходди? Парня, который собирался написать для нас сценарий?

– Да, я знаю, что он умер, – сказал Пластик с очевидным безразличием.

– Я был у него в тот вечер, когда его пришили, – сказал Макс.

– Да ты что? Ты был там? – Казалось, Толстоу действительно удивлен. – Ну и кто же прикончил бедолагу?

– Да в том-то все и дело, – ответил Макс. – Я там был, но я не знаю, кто это сделал. Когда его убили, мы боролись в виртуальной реальности и оба были в шлемах. Я не видел, как он умер. Хочешь верь, хочешь нет, я видел его мысли,когда он умирал, хотя я, конечно, не понял, что это такое, пока не увидел труп. Это было так необычно.

– Ты видел его мысли перед смертью? Ничего себе! У тебя запись осталась? Я мог бы запросто ее толкнуть.

– Ни фига подобного, приятель. Увидев тело, я просто сбежал. Вот поэтому я вроде как исчез, понимаешь? В смысле, мне не казалось, что я поступаю неправильно… Я ничего не знал, копам помочь не мог, да и вообще.

– И ты не хотел впутываться в это дело.

– В расследование убийства? Ни за что! А ты бы захотел? От этого дерьма потом не отмоешься. Я так и слышу, что обо мне говорили бы. Бешеный, крутой Макс Максимус… слыхал, поди? Он был в комнате, когда прикончили его дружка, а он и пальцем не пошевелил. Говорит, заигрался и не заметил!

– Но теперь все уже, наверное, в прошлом? У копов с тех пор еще тысяча глухарей образовалась, – уверил Пластик Толстоу, дружески хлопнув кинозвезду по плечу. Нервы Макса на мгновение сдали, и он слегка подпрыгнул от этого прикосновения. Макс надеялся, что Пластик ничего не заметил.

– Да, – сказал Макс. – Думаю, теперь это быльем поросло, и мне вдруг стало интересно, что с фильмом-то будет, понимаешь? В смысле, Натана, конечно, ужасно жаль, но ты же знаешь, в городе полно писателей. Ты понимаешь?

– Конечно понимаю, Макс, – кивнул Пластик. – Можешь не сомневаться, я все еще очень заинтересован в том, чтобы ты играл в фильме об этих придурках из группы «Мать Земля».

– Что ж, просто отлично, Пластик, – сказал Макс и понял, что больше тянуть нельзя. Если препарат подействовал, результат уже должен был появиться; для моментального эффекта нужна всего одна капля. Настало время проверить.

– Слышишь, Пластик, – небрежно заметил Макс. – Я слышал, ты любишь смотреть, как девчонки в туалет ходят, правда?