Второй Карибский кризис 1978

– Гм, а имя у этих высших сил есть? – поинтересовался я, обдумывая столь неожиданный толстый намёк на худые обстоятельства.

– Может и есть, – пожал плечами собеседник, улыбнувшись. – Может берегут они тебя – шалопая. Не дают пропасть.

«Это на что он намекает? На наш разговор на банкете? Так они ж сами всё сделали, чтобы я не выступал! Гм… То есть, что он хочет сказать, что это они сделали специально? Специально предложили мне петь металл, чтобы я отказался от выступления?! Неужели так?» – поразился я пришедшей догадке и осторожно спросил: – Но почему Вы не захотели, чтобы я выступил на «Песне»?

– Умный ты мальчик, Саша, – улыбнулся директор Госконцерт и поставил пустой стакан на стол. – Тогда подумай, чтобы с тобой было, если бы ты выступил, как планировалось и один единственный из всех исполнителей спел бы песни на английском языке? Все на русском, как люди, и лишь один возомнивший о себе Васин хочет петь…

– На языке вероятного противника, – закончил Васин фразу за одним из тех кто, вероятно, меня спас.

И ведь действительно, если подать такое событие, как песня на иностранном языке, что называется: под нужным соусом, то становится даже не по себе, когда представляешь, какую огромную дискредитацию моего светлого лика мне удалось избежать. В голове мгновенно возникли слова: вражеский наймит, превозносящий Западные ценности и хиппи, позорящий советскую эстраду.

Через мгновение эти слова преобразовались в заголовки газет и журналов, в которых советские деятели культуры клеймили позором американского приспешника, устраивающего шабаш на эстраде, не оставляя от того светлого лика и следа.

Всё это настолько отчётливо проявилось в мозгу, что лоб мгновенно покрылся испариной.

«Блин. А ведь если бы мне не предложили петь металл, а попросили бы исполнить обычную песню на английском, то я бы ведь спел её без проблем. Спел бы, и попал бы в ловушку. Нет, конечно, скорее всего, я, в конечном итоге, смог бы от этого дела отбиться, и открестится, например, сказав, что это была шутка. Но, тем не менее, осадок бы от разгромных статей в газетах в народе остался бы на долгие, долгие годы».

– Спасибо Вам и товарищу Лебедеву, – сказал я, полностью осознавая, им пришлось пойти, фактически, на должностное преступление, выполнив поступивший им приказ сверху не совсем так, как, наверняка, планировалось.

– Сочтёмся, – хмыкнул тот и предложил вернуться ко всем.

В комнате же в это время второй секретарь Минкульт рассказывал, находившейся в шоке, маме, какое количество сберегательных книжек ей следует завести.

– Вы, Вера Сергеевна, заведёте пятьдесят книжек в разных сберегательных кассах. Будет лучше, если часть из них будет оформлено на вашу мать. Как только оформите, передадите нам реквизиты, и мы в течение месяца переведём по сто тысяч на каждый счёт. Таким образом, наша страна, в лице Министерства культуры выполнит взятые на себя обязательства.

Мама, выслушав это, перевела взгляд с, то и дело вздыхающей, бабушки, сидящей на стуле в углу комнаты, на меня, и еле слышно прошептала:

– Саша… Но зачем нам такие деньжищи?! Нам же их в жизнь не потратить!!

– Пусть будут. Полежат – не испортятся. Их хлебом не кормить. А коль станут не нужны, то печку ими в деревне будем зимой топить, – уверенно сказал милый мальчик и, вероятно от перевозбуждения, заржал как конь.

Через минут двадцать, ещё раз напомнив нам, чтобы мы о деньгах никому не рассказывали и, естественно, ими не сорили, столь приятные гости решили-таки откланяться.

Однако перед тем как уйти Мячиков взял меня за локоть и попросил небольшой аудиенции тет-а-тет.

Прошли вновь на кухню, и я закрыл за собой дверь. «Тесть» сел за стол, жестом показал, чтобы присаживался, и, подождав пока я размещусь на табуретке напротив него, вздохнув, произнёс:

– Вот ещё что, Саша, о чём я хотел с тобой поговорить…

– ?..

– Мы своё обещание выполнили. Гонорар – огромный гонорар, мы тебе выплатили! Теперь дело за тобой.

– Ну, вообще-то, вы не обещание выполнили, а долг отдали, – напомнил я, но в бутылку не полез, а, чуть снисходительно улыбнувшись – как мы миллионеры всегда делаем, небрежно, но аккуратно, спросил: – Что от меня нужно на данном этапе?

– Сейчас три вещи. Во-первых, расскажи, что у тебя происходит с МГК?

– А во-вторых?

– Сначала МГК…

Я пожал плечами и рассказал о проекте «хищник» и трудностях, связанных со съёмкой, а точнее о том, что мне впарили целую когорту родственников в размере тридцати восьми особей разных полов и возрастов.

– Ничего себе?! Во секретари дают! – искренне удивился замминистра и негодующе покачал головой. – Ну и заварил, Васин, ты кашу!

– Ничего. Разберёмся как-нибудь, – постарался обнадёжить его Васин.

– И что будешь делать?

– Пока не решил, но ясно одно – такое количество новых актёров в тот фильм, который я хочу снять, однозначно, не влезет. Поэтому необходимо будет придумать другой сюжет, а точнее сказать другой фильм.

– А если в сценарий добавить, переписав его?

– Никак. Тогда это будет совсем другая картина. В общем, сейчас я ничего по этой теме сказать пока не могу. Мне нужно время, чтобы хорошенько всё обдумать.

– Ясно. Думай. А пока второй вопрос: американец попросит новый музыкальный альбом. И ему абсолютно всё равно, в каком стиле он будет. Говорит, что у тебя в любом стиле получится великолепно. Если же материала на полноценную пластинку у тебя сейчас нет, то он умоляет, выпустить хотя бы один миньон из двух песен.

– Не вопрос. Давайте запишем.

– Что так просто? – удивился тот. – Или у тебя есть какие-то наработки?

– У меня всегда есть какие-то наработки, – хмыкнул я, но, чтобы тот не обольщался, пояснил: – Конечно, на целый большой альбом, выдержанный в одной стилистике, материала пока не наберётся, но вот пару песен для мини пластинки найти и записать вполне себе можно.

– Отлично! – кивнул тот. – Договорились. Позвонишь на «Мелодию» и договоришься насчёт времени для звукозаписи. Телефон ты знаешь. Их предупредят и всё решишь.

– Окей.

– Заканчивай уже со своими американизмами!

– Ок!

– Васин!

– Я вас слушаю…

– То-то! С этим разобрались. Тогда третий вопрос… и касается он новой киностудии.

– Точнее сказать – автобазы, – поправил я замминистра.

– Не только автобазы. Принято решение ещё передать практически достроенный кирпичный завод. Он соседствует с автобазой, так что это очень удобно, – обрадовал тот. – Сейчас там демонтируется уже установленное оборудование: печи и механизмы. Всё вывозится на другое производство. Скоро всё, что нужно, вывезут и в тех помещениях начнётся реконструкция. К концу весны строители обещают всё сдать. Там большие помещения, так что развернуться будет где.

– Круто, – похвалил Саша, прикидывая каких размеров, тогда получится будущая киностудия.

«Ведь завод – это всё же завод. Это, блин, не автобаза. Там размах покруче… А что же касается трубы…»

– Товарищ Мячиков, а там труба есть?

– Что за труба? – не понял тот.

– Ну, наверняка, на предприятии такого уровня, обязательно есть какая-нибудь труба, предназначенная для того, чтобы, например, дым выпускать из горячего цеха или, скажем, из котельной.

– Не знаю. Может и есть.