Второй медовый месяц
Шрифт:
— Я не об этом…
— Знаю.
Она прошла в гостиную.
— Почта есть?
— Ничего интересного.
Рут собрала конверты и взглянула на него:
— Хороший был день?
— Так себе.
Она отложила конверты.
— Я собиралась в тренажерку…
Мэтью прислонился к косяку двери в гостиную.
— Так я и думал.
— Хочешь со мной?
Он приподнял плечо.
— Нет, спасибо.
— Тогда и я…
— Рут, — перебил Мэтью.
Она уставилась на конверты. Извещения об оплате путем прямого дебетового списания — признак системного подхода и организации,
— Рут, — повторил Мэтью.
Она подняла голову.
— Сядь.
— Что ты хочешь…
— Сядь. Пожалуйста.
Рут двинулась к кожаному дивану — купленному совместно за полцены, на январской распродаже, очень выгодно — и села, держа колени вместе и спину прямо, словно на деловом совещании.
Мэтью прошлепал мимо нее и сел рядом. Потом взял ее за руку.
— Послушай, — начал он, — об этом нелегко говорить…
— А это обязательно сейчас?
— Да. Подходящего времени все равно не найдется, и даже если представится случай, до этого момента могут пройти недели, а мне надо высказаться. Я должен сказать тебе все.
Она пожала ему руку.
— Что?
Он продолжал, глядя в пол.
— Мне очень жаль.
— Мэтт…
— Я хотел, чтобы все было иначе. Думал, что смогу соответствовать тебе во всем. Ты совершенно права: эту квартиру надо брать. Ты имеешь полное право подниматься вверх по социальной лестнице, обзаводиться недвижимостью, не медлить больше ни дня. Квартира отличная. — Он замолчал и осторожно убрал руку. — Просто, — снова заговорил он, — мне ее не потянуть. Я пытался хоть что-нибудь сделать, но такую покупку я не могу себе позволить. Честно говоря, мне не по карману даже наш нынешний образ жизни, а я этого не понимал. До сих пор. Но теперь я готов это признать — как и то, что мне нечего и мечтать о покупке квартиры в Бэнксайде вместе с тобой. — Он поднял голову и слабо улыбнулся Рут. — Так что если хочешь идти вперед, иди без меня.
Глава 5
— Вставать не собираешься? — спросила Кейт.
В велюровом спортивном костюме, с приглаженными и собранными в хвост волосами, она выглядела лет на тринадцать сказалась слишком юной для беременности.
— Нет, — ответила Роза.
— Уже без двадцати одиннадцать…
— Вчера я сбегала на четыре паршивых собеседования и провалила все до единого, — сообщила Роза. — Сегодня днем у меня назначено еще три. Я решила не насиловать себя понапрасну — жизнь сделает это за меня.
Кейт попинала груду одежды и пакетов на полу.
— Могла бы хоть завалы разобрать…
Роза подняла голову.
— Могла бы.
— Тебе будет легче, если ты перестанешь жаловаться на жизнь.
— Может, — Роза села на кровати и отвела со лба волосы, — поговорим, когда у тебя отпадет желание пилить и поучать?
— Между прочим, мне тоже нелегко, — напомнила Кейт. — Я хочу помочь тебе, хочу угодить Барни, перестать мучиться и наконец-то порадоваться, что у меня будет ребенок, но поверь, Роза: бессмысленно валяться в постели посреди бардака, погрязнув в долгах, и не попытаться даже пальцем о палец ударить.
Последовала пауза. Роза скрутила волосы в жгут,
свернула его и приложила к затылку.— С чего ты взяла, что я не пыталась?
Кейт снова пнула пакеты.
— Сама посмотри…
— Здесь нет ни стенного шкафа, ни комода, — возразила Роза. — Остается только пол. Вот они и лежат на полу.
— Даже на полу можно сложить вещи по-разному. Или опрятно, или разбросать, как в комнате подростка-грязнули.
Роза отпустила волосы.
— Слушаю тебя и дивлюсь. Можно подумать, я с матерью разговариваю.
— Ну уж точно не с твоей…
— Да, верно. Не с моей. С твоей матерью.
— Нечего срывать на моей маме злость.
— Ох, Кейт, — устало отозвалась Роза, откидывая одеяло и медленно спуская ноги с кровати, — давай лучше не будем.
— Тогда приберись, — отрезала Кейт. — Прекрати пользоваться моим гостеприимством и возьми себя в руки.
Роза поднялась и взглянула на Кейт сверху вниз:
— Чего ты от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты привела эту комнату в порядок, — сказала Кейт. — Хочу, чтобы больше ты не закидывала грязное белье в стиральную машину и не забывала его там. И если уж ты допиваешь последнее молоко, доедаешь последний йогурт или бананы, я хочу, чтобы ты не забывала сходить за новыми.
— Знаешь, в студенческие времена ты была совсем другой, — заметила Роза. — Помнится, тебе было наплевать и на грязное белье, и на бананы.
Кейт вздохнула.
— В то время я думала только о Рембо. И о Бальзаке. И о практических аспектах куртуазной любви.
— А еще — об Эде Моффате.
— Вообще-то да.
— Эд Моффат не заставлял тебя считать каждый банан…
— Я вышла не за Эда Моффата, — возразила Кейт. — Я ничем ему не обязана.
Роза наклонилась за одеждой.
— Барни переживает из-за бананов?
— Он переживает из-за того, что переживаю я.
Роза вскинула голову.
— А ты-то почему?
Кейт потерла глаза.
— Потому что после свадьбы многое меняется. Оказываешься в другом положении, и вдруг жизнь в студенческом бардаке начинает казаться каким-то ребячеством.
— Ребячеством?
— Да, — кивнула Кейт.
Роза отыскала на полу голубые кружевные трусики и теперь надевала их, балансируя на одной ноге.
— Ты же знаешь, что у меня была своя квартира. И я покупала молоко, оплачивала счета и вытаскивала белье из стиралки. Словом, делала все, что полагается.
— Тогда почему же…
— Потому что моя жизнь вышла из-под контроля, — объяснила Роза, одергивая ночную рубашку. — Все вмиг разладилось, словно что-то большое соскользнуло с края. Честно говоря, я была бы рада снова обзавестись собственным холодильником.
Наступило молчание. Кейт прошла по комнате, переступая через мешки с одеждой, и обняла Розу.
— Прости.
— И ты меня.
— Но ты же понимаешь…
— Да, — кивнула Роза, — понимаю. Конечно, понимаю.
— Жить, как когда-то раньше, мы уже не сможем.
— Знаю.
— Но я хочу быть рядом, если понадоблюсь тебе…
— Не надо! — перебила Роза, стягивая ночнушку. — Вот только давай без этого!
— Но почему?
— Потому что это бессмысленная и бездушная фраза.
— Роза, я же твоя подруга, я хочу…