Второй сборник кошмаров, записанных посреди ночи

Существо протянуло ко мне свою руку, но я отскочил в сторону и, спотыкаясь, побежал к выходу. Вдруг что-то стало затягивать меня обратно в комнату, словно муху в гигантский пылесос. Мимо меня в комнату пролетали сорванные со стен дешёвые картины, какая-то одежда, обувь. Я отчаянно вцепился в край ковра, к моему счастью, наглухо прибитого к полу.

Сквозь шум я услышал звук поворота ключа в замке входной двери.

– Соседи проходили мимо дома, сказали, что видели на окнах красные брызги. Я должна проверить, всё ли в доме в порядке, – услышал я уже голос изрядно подвыпившей хозяйки дома.

Не успела она открыть дверь, как её подхватила неведомая сила и пронесла надо мной в комнату. Изнутри раздалась чертовски пугающая смесь звуков, вой ветра и какой-то нечеловеческий смех. Затем всё полностью стихло. Мне показалось, что я оказался в космосе, в бесконечном вакууме, где полностью отсутствует всякие звуки. Спотыкаясь, я выбежал из дома, смог пробежать несколько метров и в страхе повалился на землю. Ещё несколько секунд дом стоял на своём месте, а потом с оглушительным хрустом и треском исчез внутри сферы от которой исходило то же свечение, что и он того существа. Его втянуло в сферу, и буквально пару секунд я мог видеть, что происходило по ту сторону.

Ангел, или демон, или чёрт знает, кем он был, одной рукой держал женщину за шею над землёй. Затем другой рукой схватил её за ноги и рванул в разные стороны. К счастью, я не видел, чем всё закончилось, но мог предположить, что её голова и тело сейчас лежат где-то в другом измерении на приличном расстоянии друг от друга. Именно в измерении, то место, что я видел, никак нельзя назвать раем, где в теории должны находиться ангелы, или в раю сейчас творится что-то очень нехорошее.

Несколько часов я брёл вдоль дорог, скрываясь от света фар проезжающих автомобилей, чтобы меня не смогли связать с пропажей человека. Не забыл снять пиджак, весь в крови шпица. Проходил несколько гостиниц, но не воспользовался их услугами по той же причине. Всю ночь и утро я брёл до города, где взял такси и за немалые деньги доехал до агентства недвижимости, где приобрёл квартиру на имя старика, а потом меня ждал долгий путь в деревню к старику.

Он уже собрал все свои вещи и сидел посреди дома среди груды коробок. В руках он держал чёрно-белую фотографию какой-то женщины. Я сразу узнал в ней одну из трёх женщин на последней фотографии. Но через мгновение её черты на фотографии стали расплываться и принимать облик той, которая по моей вине приняла мучительную смерть. Она смотрела на меня с такой злобой в глазах, какую я и представить не мог. Я отвёл взгляд и помотал головой, свалив всё на недосып и усталость.

– Это ваша мать? – спросил я.

– Да, Артемьева Лидия Ивановна. Вы удивитесь, но я до сих пор не знаю, кем она работала. У меня где-то есть фотография, где она пожимает руку самого Сталина. Я сейчас найду, подождите немного.

С этими словами он кинулся шарить по коробкам.

– Не стоит, я вам верю.

Он взглянул на меня.

– Вы неважно выглядите, была тяжёлая ночь?

– Проверял фотографию на подлинность. Должен сказать, они настоящие.

– Я до сих пор не верю, что это происходит. Как какие-то старые фотографии колядующих могут столько стоить?

– Боюсь, это не совсем колядующие.

– А кто же это? Я всегда знал, что фотографии костюмов, даже настолько качественно сделанные, не могут столько стоить и пугать до дрожи. Хотя нет, не отвечайте, не надо. Пусть будут колядующими. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. Я из тех людей, что хотят остаток жизни спать крепко.

Затем он взял со стола альбом и протянул его мне.

– Возьмите его. Не хочу его больше никогда видеть. Делайте с ним что хотите.

Мы поехали в город, я передал старику ключи от квартиры со всеми бумагами на его имя, закончив тем самым эту часть истории. В результате сделки у меня в собственности осталась родительская дача в тверской области, подержанное авто и девять абсолютно бесценных фотографий, способных навсегда изменить тот мир, который мы знаем.

Следующие несколько недель я находился на даче, где в попытках придумать, что же мне делать дальше, потихоньку сходил с ума. Сначала я не мог смотреть на фотографии людей, их лица неизменно меняли черты, превращаясь в ужасную гримасу той самой женщины. Она смотрела на меня, проклинала и начинала говорить. В основном о том, что я виноват в её смерти и смерти её собаки, и что сделают со мной, когда я попаду туда, где находится она. Любые попытки вести диалог заканчивались её душераздирающими криками, вынуждающими меня отвести глаза и закрыть уши руками.

Со временем я не мог смотреть вообще ни на какие изображения и даже просто читать книги. Буквы на страницах двигались, принимали человеческие черты и вновь я узнавал в них хозяйку дома.

Я понимал, что если я ничего не предприму и буду просто сидеть на одном месте, то обязательно двинусь умом и, скорее всего, наложу на себя руки.

Очень хотелось быстро продать одну из фотографий и рвануть куда-нибудь за границу, но я понимал, что не выдержу такого путешествия. Если каждый встреченный мною человек будет превращаться в неё и кричать мне в лицо, трудно будет вести себя не как сумасшедший и закончится путешествие в одной из психушек.

В течение недели я перепробовал все способы избавиться от этих видений. Психологи, представители всех религиозных конфессий, гадалки, шаманы и многое другое. Единственное место, где я смог почувствовать себя в безопасности, и где меня не преследовали сводящие с ума видения – это дом старика. Тот самый, где всё началось, и, боюсь, всё для меня закончится.

Два с половиной

– Присаживайтесь вон на те коробки, – тихим, заговорщицким голосом сказал Николай Васильевич, и показал дрожащей рукой на несколько коробок, стоящих у стены в его скромном жилище, – Не бойтесь, не продавите, там книги.

Илья и Мария присели, положив на пол рядом с собой рюкзак и большую сумку с надписью «Sony».

– Ничего, если мы заснимем на видео наш разговор? – спросил Илья, показывая на сумку.

Николай Васильевич налил себе стопку и сделал разрешающий жест рукой, словно император разрешающий начало празднований в его честь.

– Дерзай, молодёжь. Вы же эти, как там вас? – он глотнул горячительного и довольно улыбнулся, – Ах да, видеоблогеры. Куда же вы тогда без этого самого видео-то денетесь?

Илья стал распаковывать оборудование, ставить камеру на штатив и настраивать её. Мария в это время прикрепила петличный микрофон к растянутой грязной майке Николая Васильевича.

– Сразу в интернет снимаете или как там у вас? – спросил хозяин жилища.

– Нет, здесь интернет плохой, мы всё запишем сейчас, а в интернет потом всё выложим. После монтажа, конечно, – ответила Мария, присаживаясь на коробки.

Разговор происходил на окраине Конаковского района, недалеко от деревни Шумново, в границах Шумновского болота. В доме Николая Васильевича, легендарного персонажа в здешних краях. Стоял он на островке в центре зловонного участка болота, поросшего мхом и болотной растительностью. Вернее, будет сказать, не дом, а лачуга, в основе которой был старый, полуразвалившийся дом на колёсах. Конечно же, уже давным-давно без колёс, так что скорее просто домик. К дому на колёсах из где попало добытого пиломатериала были пристроены несколько крошечных помещений. Кухня, складское помещение, курятник и сарай с двумя козами. В домике без колёс он жил сам и принимал крайне редких гостей.