Второй Шанс 2

— На посту за границей он из ученого превращается в обычного чиновника? Хоть и с большими перспективами?

— Правильно мыслишь. Директором он мог заниматься исследованиями, и у него было очень много других возможностей. Например, с этой хозрасчетной группой. А что у него будет на этом посту? Да, поездки, жизнь за границей, достаток и комфорт. Он даже свои позиции потеряет в Академии. А когда командировка закончится? Что будет тогда? Стоит ли это научной карьеры? — сказал отец.

— А он не может отказаться? — спросил сын.

— От таких предложений, сынок, не отказываются. Тот, кто это придумал, все хорошо рассчитал. Это тщательно продуманный и хорошо подготовленный план, — отец помолчал, потом задал главный вопрос: — А что Катя? Она тоже едет с ними?

— Я же сказал, — вздохнул сын, — в полном составе. Она приходила и сказала, что одно мое слово и она останется.

— Сынок, надеюсь ты этого не сказал? — почти с испугом спросил отец.

— А что бы изменилось, если бы я ее попросил? — удивился его реакции сын.

— Ты стал бы вечно виноватым во всех ее проблемах, которые появились бы в течении вашей совместной жизни. Она бы этого никогда тебе не простила, — уверенно произнес отец.

— Я тоже так подумаю, поэтому и предложил ей решать самой. Но она уже все знала, когда пришла ко мне со своими вопросами.

— А ты почему так думаешь? — с любопытством спросил папа.

— Потому что она спросила. Если бы она хотела остаться, она бы меня не спрашивала. Она пришла за индульгенцией. Что хотела, то и получила. Знаешь что она сказала? Что через пять лет вернется и мы поженимся, — Саша досадливо усмехнулся.

— Она не вернется, — уверенно сказал отец.

— Почему?

— Потому что на таких постах, какой займете ее отец, служат как минимум два срока, а то и три. Это раз. Учеба в медицине в США занимает больше десяти лет. Неужели ты думаешь, что она, начав там учиться, проучится половину, а потом вернется сюда? Там совсем другая система образования. Что она с ним у нас будет делать? И чего греха таить, врачи там получают огромные деньги. По сравнению с ними, наши зарплаты — это просто гроши.

— Батя, а откуда ты это все знаешь? — удивился сын.

— Рассказывали те, кто ездил в США по обмену учиться.

— Понятно. Давай ужинать, батя.

Глава 10 Прощание и начало школьной жизни

В семь часов вечера, Саша, с готовыми препаратами и листком, где он подробно написал что нужно делать, звонил в дверь квартиры Бессоновых. Дверь открыл дедушка Кати.

— Проходи, — кивнул он в сторону гостиной, — у нас тут сущий бедлам.

Саша вошел. Посреди комнаты, на фоне разбросанных вещей, лежали раскрытые чемоданы, и, вокруг них, словно заведенные, носились женщины семейства Бессоновых. К нему подбежала Катя и возбужденно затараторила:

— Саша, ты даже не представляешь, сколько вещей нужно пересмотреть и взять с собой! С утра возимся, а воз и ныне там!

— Понимаю, путешествие будет долгим. Ты иди, не отвлекайся, я пока твоей маме объясню, что нужно делать.

— Правильно, Саша, — сказала мама Кати, — идем на кухню.

— Саша, извини, я в свою комнату, — бросила девушка, вроде как, извиняясь, — нужно успеть все сделать, — и она убежала.

Саша, мама Кати и старый академик прошли на кухню и сели за стол. Юноша поставил на стол флакон с консервированными эритроцитами и модифицированным гамма-глобулином. Потом вынул исписанный лист и прочитал вслух все, что нужно было еще сделать. После этого, уточнил, все ли понятно? Мама кивнула, и, поблагодарив Сашу, отправилась помогать дочери. Ей на смену пришел Катин отец. За столом воцарилось неловкое молчание.

— Саша, — начал первым отец, — Катя тебе рассказала о нашем отъезде и… подробности столь важного для нас решения?

— Да, Виктор Иванович, — кивнул юноша.

— Извини, все произошло так неожиданно. Нет, разговоры об этом шли давно, но какие-то не серьезно, в общих чертах. Я и подумать не мог, что однажды пустые слова станут явью. А тут раз, и все сразу решилось, — словно оправдываясь, произнес отец.

— Думаю, это заслуга тех, кто не смог помешать Вам вновь стать директором. Так мой батя говорит.

— Возможно, — задумчиво ответил отец Кати, — но я не мог отказаться. Вопрос решался не в Академии Наук, а на уровне Правительства и отдела науки Центрального Комитета партии. Я, как коммунист, не мог отказаться.

— Понимаю.

— Получается, я тебя подвел. Не знаю, кто придет на мое место, но боюсь — он тебе не будет рад.

— Я тоже так думаю. Ничего страшного. Будем с отцом работать над новым оборудованием обще-лабораторного профиля, — сказал Саша. — Я все понимаю, Вы же не виноваты. Хорошо, что мы успели подлечить Сергея Порфирьевич и препарат для Вашей маме сделать. До отъезда она успеет пройти первый курс. Если Мария Сергеевна даст поручение кому-то из своих сотрудников, то в любой момент, мы можем повторить. Но образцов донорского нерва должно хватить надолго. Если что.

— Спасибо тебе за все! — с чувством сказал отец Кати. — Наверное, вам нужно попрощаться?

— Да, это было бы неплохо, — согласился юноша.

Взрослые вышли из кухни и туда внеслась запыхавшаяся Катя. Они обнялись и молча стояли прощаясь.

— Прости меня, Саша! — наконец сказала она.

— За что?

— За то что я тебя оставляю тут одного! Но ты ведь взрослый! Ты же справишься? Правда? — словно сомневаясь в сказанном, она, отпрянув назад, заглянула ему в глаза.

— Ну конечно, Катенок! Не переживай, все будет хорошо. Береги себя там! — он улыбнулся ей в ответ.

— Спасибо! Это все так неожиданно произошло, мне все время кажется, что это происходит не со мной.

— Это жизнь, Катенок. Просто прилетел «Черный Лебедь»! Хорошо. Долгие проводы — лишние слезы! Тебе собираться нужно. Счастливого пути. Надеюсь, ты будешь там счастлива!

— Но я ведь вернусь! Ты мне веришь? — спросила она виноватым голосом.

— Конечно, я тебе верю! — он обнял и поцеловал ее. — Когда вы выезжаете?

— Завтра, в половине восьмого утра.