Второй шанс умереть. Детские травмы как источник силы

Кто это интерн, чёрт возьми? И почему он так перепугался, увидев, как я приближаюсь к той двери?

Один вопрос за другим вспыхивали в моей голове. Обойдя Алексея вокруг, я обратил внимание, что в кармане у него был выпуклый предмет, от которого исходили еле заметные волны.

Это как наблюдать за только что вскипевшей водой чайника, которая совсем недолго подрагивает и извивается, чтобы потом успокоиться, собравшись в единую гладь.

Заметив, что я смотрю на то, что он пытался от меня скрыть, интерн вернул руку в карман и отвернулся.

– Ладно, Ромыч, договорились, но это в последний раз, когда ты вне очереди мне работёнку подкидываешь, понял?

Они пожали руки, и Антон Владимирович развернул каталку с телом, которое до нас "изучал", и покатил в сторону железной двери в углу.

Подойдя к ней ближе, он одним уверенным движением схватил за ручку и потянул на себя.

Внезапно звук воплей усилился, тусклые, почти прозрачные тени людей, покачиваясь как ивы на ветру, толпились около проёма не в силах выйти наружу.

Подойдя ближе, я разглядел их лица, искажённые болью и горем, просящие о помощи и тянувшие в мою сторону свои бестелесные руки.

Антон Владимирович вместе с каталкой прошел сквозь толпу теней, скрывшись в комнате, которую, как я понял позже, называют "холодильник". В ней хранят тела, которые либо забирают родственники, либо отправляют на кладбища.

Роман уже быстрой походкой скрылся за углом и проследовал на выход.

Алексей, что-то с силой сжимая кулаком в кармане, почти бесшумно произнес:

– Медленно иди за мной.

Я пошёл следом. Вдруг одна из теней выскользнула из дверей "холодильника", прицепившись к потолку.

Держа темп Алексея, я не сводил глаз с этой тени. Она отличалась от остальных. Обезображенное лицо уже не напоминало человека, вместо глазниц там были чёрные спирали, закручивающиеся вовнутрь.

Паря по потолку за нами, тень задевала галогенные лампы, от чего свет мерцал и подрагивал.

– Не отставай.

Нам оставалось шагов 20-25 до лифта. Роман давно уехал, и мы шли вдвоём под мерцающий свет и звук шагов, разносившихся эхом по всему коридору.

Вдруг тень на миг замерла, собралась в клубок и отпрыгнула, полетев прямо на меня. От оцепенения я замер, и в тот момент, когда её когти должны были вцепиться в меня, между нами возник невидимый барьер.

Ударившись об него, тень обмякла и под вой, напоминающий больше крик животного, чем человека, скатилась по экрану на пол, образовав сгусток чёрной жижи.

Пятясь, я зашёл в лифт с предчувствием, что впереди меня ждут невообразимые вещи. И оказался прав…

Глава 6

Поднявшись на первый этаж, мы словно вернулись в привычный мир.

Вокруг расхаживали люди в халатах, а за ними пациенты, желающие получить добрые вести.

Проходя мимо них я про себя думал: «Люди, вы всё ещё живы, почему у вас такие кислые мины вместо лиц?»

Переступив порог главного больничного корпуса, мы вышли на улицу. Солнечный диск медленно уходил за горизонт, освещая улицу мягким алым светом.

– Ну теперь-то, может, расскажешь, что, чёрт возьми, происходит?

Я намеренно оббежал Алексея и встал напротив него, перегораживая путь.

– В парке. – только и выдал он, проходя сквозь меня.

В парке, так в парке. Я вроде бы никуда не опаздывал. Забавно, я поймал себя на мысли, что хоть и умер, но моё чувство юмора всё ещё при мне.

Проходя вдоль домов, я следовал за интерном и разглядывал его. Ростом он был метр восемьдесят, может восемьдесят пять. Походка, однако, была странной и сильно выделялась. Казалось, он просто не умел сутулиться.

Почувствовав мой взгляд, Алексей на ходу снял халат и, аккуратно сложив его в два раза, перекинул через плечо. Одет он был в простые синие джинсы и майку такого же цвета, хорошо сидевшие по фигуре.

Свернув направо, мы перешли дорогу и оказались у главных ворот, разделяющих суетливый город и первозданную природу. По парку, как обычно, ездили велосипедисты, бегали трусцой любители ЗОЖа и неспешно вразвалочку прогуливались парочки.

Алексей почти сразу ушёл с главной дороги. Подходя к краю вытоптанной земли, он лёгким движением скинул кроссовки взял их за шнурки и пошёл вглубь парка, ступая по свежей траве.

Чем больше мы отдалялись от тропы, тем реже до нас доносились человеческая речь, и как только из звуков остался лишь лёгкий ветерок и пение птиц, мы остановились.

Молодой интерн отыскал большое дерево, крепко пустившее корни в землю и, садясь под него, жестом пригласил присоединиться. Я последовал его примеру и сел рядом.

– Почему ты остался?

– То есть как? – растерялся я от вопроса.

Подбирая слова, Алексей взял валяющийся рядом камешек и стал подбрасывать его, ловя на лету.

– Умирая, человеческая душа почти сразу отправляется в распределительный центр, но ты же сидел около своего тела. Вот я и спрашиваю, почему ты остался?

– Так меня никто не спрашивал! – вспоминая, что произошло в день смерти, я продолжил. – Я шёл на кухню, затем почувствовал резкую боль в груди и рухнул на пол, отключившись. Придя в себя, я привстал, отполз к стенке и обнаружил, что тело моё так и осталось лежать посреди комнаты.

Алексей слушал внимательно.

– И я не знаю сколько так просидел… Время шло как-то иначе. Помню только, что тело постепенно цвет поменяло, и щёки с глазницами впадать стали. А дальше ты сам всё помнишь после приезда на вызов. И… вообще, кто ты такой? Сидишь тут, с призраком разговариваешь.

Решив не отвечать, на мой вопрос молодой интерн, сказал:

– Тогда у меня для тебя плохие новости…

Глава 7

– Не уверен, что есть новости хуже той, что я умер.

– О, уверяю тебя, есть! – Алексей придвинулся ближе к дереву и стал говорить тише, словно нас кто-то мог услышать. – То, что ты считаешь концом, является просто завершением цикла, и в твоём случае тебе предстоит заново сдать экзамен, чтобы перейти в следующий цикл.