Второй шанс. Ведун

Единственным потрясением для меня был уход деда и бабушки. Оба умерли едва ли не в один день, сначала дед от воспаления легких, за ним и бабуля от тоски по любимому человеку. Случилось это давно, когда мне было всего-то шестнадцать лет, но зарубка в душе осталась глубокая. Родители, брат и сестра, слава Богу, живы, а другой родни у нас, вроде как, и не было. Мать сирота воспитывалась с малолетства в детдоме. Впрочем, батя как-то упоминал какого-то то ли троюродного, то ли четвероюродного дядю, проживающего во Франции. Этим только разбередил юношеские мечты о богатом наследстве, полагающемся нашему семейству после смерти заграничного родственника. Откуда только взял, что дядюшка миллионер? Понапридумывал себе невесть что, тьфу, прям вспомнить стыдно.

Во всей этой истории с моим побегом из пассажирского поезда меня интересует лишь один момент – станут ли меня искать те, кто заказал убийство матери и двух детей? С одной стороны, мальчишка от силы лет двенадцати-тринадцати, без теплой одежды и приличной обуви соскакивает с летящего на полном ходу поезда и оказывается в лесу. И это не лес средней полосы моего мира, где все хищное зверье давно повыбито и волка или медведя можно было встретить лишь в специальном заповеднике. Здесь этого добра хватает за глаза, и мне здорово повезло не наткнуться на стаю волков, рысь, росомаху или еще какую зубастую и очень голодную медвежуть. Случись такое, через пару дней никакая комиссия не обнаружила бы даже моих косточек, тем более выпавший снег скрыл бы до весны все следы, а там, если кто-нибудь и обнаружит обрывки детской одежды, вряд ли помчится в полицию докладывать о своей находке. Люди чаще всего бывают равнодушными к чужой беде и предпочитают не связываться с официальными властями. Выходит, исполнителям выгодно доложить заказчику о несомненной гибели мальчишки в лесу.

Ну доложат, а где доказательства? Если целью убийства были все трое, вряд ли заказчика удовлетворит невнятное блеяние о моей практически стопроцентной гибели. Выходит, стоит ожидать появления любопытствующих визитеров, задающих всякие интересные вопросы.

«А не появлялся ли в вашей деревушке пацан вот с такими приметами?», – а может еще и портрет покажут.

Это пока о моем появлении в доме доброй Василисы Егоровны Третьяковой никто из местных не в курсе. Но народ глазастый рано или поздно все прознает и, увидев портрет, непременно похвастается, мол, видел такого, живет у бабки Егоровны приблудыш. Интересно, сколько времени я проживу после этих откровений?

С другой стороны, я здесь уже больше двух месяцев. Все это время в основном находился в лежачем положении. Даже не из-за полученных травм. Просто моя нынешняя бренная оболочка никак не желает принять чужое духовное содержимое. У меня обычно что-то подобное случалось с новой обувью. С кроссовками проблем не было, но с кожаными туфлями наблюдалась одна стандартная заморочка – обувь даже от самых продвинутых изготовителей поначалу натирала ноги до кровавых мозолей. Лишь через какое-то время шузы обнашивались, и переставали причинять дискомфорт. Только последнюю неделю мне худо-бедно и со скрипом удается подниматься с койки. Ненадолго.

Если поисковые работы в окрестностях проводились, никто из местных меня не мог выдать. Вряд ли поиски затянулись надолго. Приехали какие-то важные господа, опросили население какой-нибудь окрестной деревушки, возможно, показали мой портрет. Поимев отрицательный результат, отчалили к следующему населенному пункту по списку. За пару месяцев всяко уложились. Выходит, опасаться кого-либо мне не стоит. А еще за это время мои волосы здорово отросли. Добрая Василиса Егоровна обещает остричь патлы, пожалуй, уж очень укорачивать их не стоит. Под горшок ножницами, и достаточно, стану похож на среднестатистического крестьянского малолетка.

Вообще-то в связи с моим окончательным выздоровлением возникает насущный вопрос: «Как мне быть дальше?». Разговора с Егоровной пока на эту тему не заводил, но не век же мне висеть на её шее. Очухаюсь, глядишь, и попрет со двора, мол, я тебе никто, вали, откедова появился. И отвалю. Вопрос – куда? В ближайший город? Сдаться полиции, мол так и так, напали в поезде, сбежал, потерял память, ищу родню.

А где гарантия, что какой-нибудь служитель закона не подписался за вознаграждение докладывать кое-кому о появлении всяких подозрительных пацанов моего возраста и внешности? Во-во, и я о том же. Донесет, за мной приедут и, как положено по условиям договора, прибьют и прикопают в тихом месте. Я, конечно, знаю, куда попадет моя душа после очередной смерти, но возвращаться обратно во мрак бесконечного Ничто, чтобы в нем раствориться, или потерять память в сияющем Нечто и отправиться на очередной цикл перерождений желания не возникает. Я хоть испытал непередаваемый шок от вселения в тело ребенка, но постепенно осознал все прелести моего нового существования. Впереди целая жизнь. Пусть исторические реалии и условия существования вообще не соответствуют тем стандартам, к которым я привык. Стерпится – слюбится. Жаль, что я не всезнающий Вассерман или какой супер-пупер продвинутый выживальщик типа Баженова, завсегда готовые оказаться где угодно и двинуть прогресс со страшной силой. Однако надеюсь, что и у меня найдется что-нибудь такое, чего не стыдно предложить этому миру. Пока не знаю, что, но надежды не теряю. Вот только достигнуть бы возраста, когда к моим словам начнут прислушиваться взрослые дяди. Может быть, даже автомат Калашникова смогу учудить. Не, пожалуй, не получится, мне знаком только принцип действия, а дьявол, как известно, кроется в деталях, да там еще патрон изобретать… Нет, не стану даже пытаться заниматься ерундой. Придумаю что-нибудь другое. Например, создам новую религию. Расскажу людям о том, что их всех ожидает после смерти. Организую горстку сектантов, буду им втюхивать в воспаленные головы о золотом Чистилище и грядущих перерождениях, а они в благодарность станут меня содержать и одаривать своей любовью, особенно юные девы, ну и от взрослых дам в соку не откажусь. Хе-хе-хе!

Эко, Андрюха тебя занесло, – мысленно укорил сам себя, – хватит ерундой маяться, давай-ка глазки закрывай и спать.

Баранов считать не пришлось. Заснул моментально. Проснулся, как обычно, когда Василиса Егоровна, уже растопила печь и принялась двигать чугуны в печи посредством ухвата и еще греметь чем-то тяжелым.

Поднялся, кряхтя, с постели. Надел выделенные хозяйкой порты из домотканого полотна, рубаху-косоворотку, обмотал ноги портянками, сунул их в валенки и, накинув на плечи полушубок, медленно вышел во двор. Теперь, когда получил возможность передвигаться на собственных ногах, отправлять естественные потребности дома в помойное ведро категорически отказался.

Посетил туалет, подтерся всё тем же сфагнумом. Покинув благословенное место, прогулялся по двору. День обещает быть довольно теплым, но облачным. За ночь снегу нападало сантиметров десять, пожалуй, после завтрака стоит заняться его уборкой. Набрал горсть снега, слепил комок и хотел, было, метнуть его в стоящую неподалеку елку, но, заметив присевшую на забор сороку, решил поменять цель. Разумеется, промазал. Осторожная птица вовремя углядела манипуляции двуногого существа и пулей взвилась в воздух, недовольно стрекоча на лету.

Возвел очи Горе, вдохнул свежий лесной воздух. Хорошо-то как! На дворе вьюжистый февраль с периодическими оттепелями. Весна неумолимо приближается. По словам Василисы Егоровны, климат тут заметно мягче, нежели в средней полосе России моей реальности. Зима начинается где-то в первой декаде декабря, заканчивается в начале марта. Короткое весеннее межсезонье, и к концу апреля травка зеленеет, солнышко блестит, вишни, яблони, груши зацветают, ласточки и всякие там стрижи прилетают. Короче, лето начинается, пора зерновые сеять, картошку сажать со всеми прочими огурцами и томатами, ну и брюкву с репой. Как же без них? Лето достаточно длинное, поэтому с рассадой и теплицами здесь заморачиваются только особо отмороженные огородники – все и так вызревает, даже дыни с арбузами. До начала октября тут настоящее лето. Осень достаточно теплая, но периодически случаются ночные заморозки.

При заботливом отношении к землице, крестьяне получают приличные урожаи разных культур. Хватает для прокорма семьи, домашней скотины, уплаты налогов и на продажу остается. Случаются, разумеется, неурожайные годы, зальет поля дождями или градом побьет, а также иные напасти. На этот случай крестьянская община имеет определенный запас зерна и других продуктов для своих членов.

Позавтракали с Егоровной блинами со сметаной и вареньем, выпили по кружке ароматного кипрейного чая с медом. Я мёл еду как не в себя. Старушка, глядя на меня, улыбалась счастливо, да приговаривала время от времени:

– Кушай, милок, едой силу не вымотаешь. Как полопашь, так и потопашь. – И еще в этом духе разных народных «мудростев».

Набил брюхо до отказа, поблагодарил хозяйку по-местному канону:

– Спаси Христос тебя, Василиса свет Егоровна!

– И тебе не хворать, Андрюшенька! Меня днесь до вечера не будет, а мобыть возвернусь только к завтрешнему обеду али к вечеру. Ты не волнуйся. Щи, картоха в печи в чугунках. Хлеб, соль, масло сало, мед и прочее, знаешь, где хранятся. Не забудь покормить вечером Сидорку и завтрева по утряне. Много не давай, избалуется, мышей ловить перестанет.