Второй шанс

– Успокойся, - Владимир Иванович вздохнул, - можешь говорить все, что посчитаешь нужным. В конце концов, Анна должна воспринимать тебя такой, какая ты есть, тем более, что мы не обязаны ей нравиться, верно?

– Да, - сразу успокоилась Лариса. – И, кстати, ты тоже переговори с Женей ...о ваших мужских делах, хорошо? Вот и ладно.

«Переговоры прошли в теплой и дружеской обстановке». Типичная цитата из передовицы «Правды» четко обрисовала ситуацию в семье Семеновых. Подростки со вниманием выслушали родителей Жени, и то, что с ними разговаривали, как со взрослыми, оценили по достоинству. Разговор же «свекрови с невесткой» вылился в монолог Ларисы.

– Детка, я ценю, что ты рассмотрела Женю уже в раннем возрасте, но это не дает тебе право манипулировать нашей семьей по своему усмотрению ...Не перебивай меня, а дай высказать все, что накопилось за это время, я и так долго молчала! Так вот, в данное время меня интересует единственный вопрос - ты беременна?

– Что вы...? – воскликнула покрасневшая Аня, но увидев неумолимый взгляд Ларисы, торопливо ответила. – Нет.

– Очень хорошо, - кивнула та головой, - а теперь послушай меня внимательно. Я по опыту знаю, что чувствуешь, когда мужчина от тебя отдаляется ...и ты готова на все, лишь бы удержать его рядом. Но ребенок - это крайнее средство! И хотя данный способ скорее похож на шантаж, женщины прибегали и всегда будут прибегать к нему, надеясь привязать к себе любимого. Но у тебя, дорогая, этого не получится.

– Я не понимаю, - пробормотала девочка.

– Думаю, понимаешь, - Лариса наклонилась на стуле вперед и понизила голос. – Каждый порядочный мужчина смирится с шантажом, когда речь идет о его ребенке. Но я - не мужчина и ради своей семьи готова на все. Так вот, мы с Владимиром Ивановичем до тех пор будем приветствовать ваши с Женей отношения, пока они не будут мешать ему нормально жить и учиться. Поэтому советую забыть о ранней беременности, иначе в моем лице ты получишь не любящую свекровь и ласковую бабушку, а главного врага своей жизни. Я отравлю каждый день твоего существования, я не признаю ребенка, не буду участвовать в его воспитании, лишу Женю всяческой поддержки и, в первую очередь, материальной. Где жить, на что и как - вы будете решать сами. И поверь, не пройдет и полгода, как ваш брак развалится, ты останешься одна с ребенком на руках, а Женя уедет в Киев продолжать учебу.

– Лариса Евгеньевна! – Аня начала всхлипывать.
– Зачем вы так? Я ведь сказала, что не беременна!

– Я знаю, детка, не плачь. Просто ты должна понимать - ребенок ваши отношения не спасет, зато навсегда лишит тебя свободы выбора и возможности получить нормальное образование.

– Но я так боюсь потерять Женю, - вздохнула Анна, перестав притворяться оскорбленной. Она не желала себе такого врага, как Лариса, поэтому решила быть предельно откровенной и попытаться склонить её на свою сторону. – Ваш сын - красивый и талантливый, а выступления в клубе сделало его еще и очень популярным. Вот я и опасаюсь, что какая-нибудь наглая девица вцепится...

– Все возможно, дорогая, - Лариса пожала плечом. – Но если ты думаешь, что мужчину можно удержать ребенком, да еще и в таком раннем возрасте, то глубоко ошибаешься. Вы ведь сами пока дети и не в состоянии осознать родительских чувств. Для этого нужно повзрослеть, дорогая, стать старше, опытнее. А уж мужчинам так вообще следует хорошенько погулять перед браком, чтобы не дурить будучи глубоко женатыми.

– Но что же мне делать? Подскажите, как удержать Женю? Или я вам так ненавистна, что вы...
– договорить Аня не успела, потому что Лариса прижала палец к её губам и улыбнулась.

– Ну что же, откровенность за откровенность. Я ведь не обязана тебя любить, верно? Но среди хаоса, который происходит вокруг, ты не самый худший вариант, поверь мне. Женю ведь могла подцепить девица и похлеще: старше, опытнее и циничнее. Она бы попользовалась мальчиком, как хотела, а потом выбросила за ненадобностью. А ты - хорошая девочка, ничему плохому сына не научишь, так что не переживай, я тебе не враг ...пока что.

– Лариса Евгеньевна, - Аня умоляюще сложила руки, - поймите, для меня главное в жизни – сделать Женю счастливым, тогда и я буду счастлива. – Девочка даже привстала на стуле от волнения, и с надеждой в голосе спросила.

– Вы поможете мне?

– Ну что же, если сыну будет с тобой хорошо, я не возражаю против ваших дальнейших отношений. – Лариса решила не давить на «невестку», вспомнив обещание, данное мужу.
– Но забудь о свадьбе на ближайшие пять лет и даже не вспоминай.

– А...?

– Как только Женя закончит институт, обещаю, мы обязательно вернемся к этому разговору.

– Спасибо! – девочка поцеловала Ларису в щеку и умчалась радовать любимого хорошими новостями. Женщина же, прикрыв глаза, откинула голову на спинку дивана и удовлетворенно вздохнула. Она знала - выторгованные ею у судьбы пять лет станут большим сюрпризом для подростков. ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ СЮРПРИЗОМ!

Женя.

– Все, ребята, перерыв! – Женя снял гитару, помахал залу рукой, прощаясь на полчаса, и ушел в комнату отдыха - так в клубе называли небольшую диванную рядом со сценой.

Он выпил минералки, откинулся на мягкую дерматиновую спинку кресла и закрыл глаза. Субботний вечер проходил, как обычно, без особых всплесков и эмоций. Не так давно Женя перестал ощущать при выступлениях тот душевный подъем, который раньше давала музыка. Чувство всемогущества и счастья исчезло, клубные вечера стали рутиной и просто работой.

Вот уже четвертый год он приезжал из Киева на выходные, чтобы играть на танцах «музыку для ног». Учеба в торговом институте отнимала много времени, но о том, чтобы перейти на заочный, не могло быть и речи – мама убила бы его сразу. Кроме того, Женя считал своим долгом не пропускать выступлений группы, ведь на нем, как на солисте, уже давно строился репертуар «Гроно» и каждое его отсутствие ощутимо сказывалось на качестве исполняемых песен. Поэтому, учась в Киеве, Женя даже не пытался «сойтись» с другими рок-коллективами, считая такое поведение актом предательства, тем более, слушая современную музыку, он не замечал ощутимого различия в игре столичных и районных музыкантов. Как всегда, главную роль играли талант и профессионализм исполнителей, а место их жительства не имело особого значения. Даже наоборот - удаленность от столицы делала музыку периферийных ансамблей оригинальными и узнаваемыми с первых же тактов.

Женя вдруг вспомнил, что в воскресенье можно будет поспать подольше и удовлетворенно вздохнул. Утро с родителями привносило в его душу покой и уютное чувство родного дома. Это было единственное время, когда семья собиралась вместе, ведь после обеда парень уже уходил в клуб на репетицию, плавно переходящую в воскресные танцы, а в одиннадцать вечера отправлялся с последним автобусом на Киев, где его ждала вполне удавшаяся студенческая жизнь. Удавшаяся, благодаря маме, конечно. Она выбила у коменданта общежития приличную комнату, которую самолично обклеила обоями, покрасила окна и двери, повесила красивые шторы и даже расстелила неплохой коврик на полу. Лариса также привезла с распродажи роскошный шкаф-стеллаж, где сын разместил свой гардероб, расставил книги, журналы и пристроил магнитофон с кассетами. Почетное место над большой тахтой заняла гитара, висевшая на стильном кожаном ремешке у изголовья.

– Я таких женщин называю «никаких проблем», - говорил комендант общежития, толстый смешной дядька с роскошными буденовскими усами. – Она всегда все сможет, все найдет и всего добьется. За ней семья, как за каменной стеной. И хотя так обычно говорят о мужчинах, но к твоей маме, Женя, это тоже относится.

– Да, моя мама – просто чудо! – парень гордился не только пробивными чертами характера Ларисы, но, в первую очередь, тем, как она боролась с трудностями, не сдаваясь ни при каких обстоятельствах. Тем более, что времена наступили тревожные.