Второй шанс

— Это любовь Учихи, — невесело хмыкнул Фугаку, — мы любим один раз, но наша любовь всепоглощающая. Наруто смогла завоевать наше доверие уже тем, что она прекрасно поняла и приняла это. Она вообще удивительный человек, — покачал головой мой друг, — суметь понять и принять Учиху со всей его тьмой, не являясь Учиха… это дано не каждому. Она взрослее, чем кажется, за ее улыбкой спрятана боль, боль, которую никто кроме моего сына понять не в силах, — Фугаку устало помассировал виски, — они отчаянно цепляются друг за друга, преданность, граничащая с безумием.

— Да, я тоже это заметил, — кивнул Акайо, а мне осталось только прикусить щеку, чтобы не высказать удивление вслух. Да, я заметил изменения в дочери и в ее отношении ко многим вещам, но я слишком мало могу быть дома, чтобы увидеть все то, что перечислили мои собеседники, — у меня после общения с твоим сыном, перед их помолвкой, возникло двоякое ощущение. Вначале я видел молодого парнишку, что сам не осознает важности предпринимаемого шага, но стоило взглянуть ему в глаза, как это ощущение растаяло, — покачал головой Акайо, — я почувствовал себя маленьким мальчиком, которому злой дядя приставил кунай к шее. Я понял, что, если мы не придем к общему мнению, он меня просто убьет, не колеблясь.

— Тогда почему ты дал согласие? — тяжело опустившись на диванчик, поинтересовался Фугаку.

— Стоило мне спросить, что он думает о Наруто, он изменился, мгновенно, — хмыкнул в ответ Акайо и последовал примеру своего собеседника, — мягкость с нежностью в голосе, эмоции в глазах подделать можно, но по отдельности и при наличии большого опыта. У него он, судя по всему, есть, но он не стал его использовать. Да и на счет разрушения мира он тогда не шутил. Надеюсь… нам не придется убедиться в правдивости его заявления. Мне этот мир нравится таким, какой он есть.

— Согласен, — тяжелый вздох вырвался не только у меня.

— Что будем делать? — озвучил общий вопрос Акайо.

— Ждать, — устало откликнулся Фугаку, — и верить, наши дети справятся, они сильные.

Совет Фугаку, пусть и был, кстати, правильным, но ему было дико сложно следовать. Ведь до начала отборочных боев было четыре с лишним дня! Громадное количество времени! Однако я привык к ожиданию, без этого в моей профессии никуда, да и за время, проведенное на посту Хокаге, я научился терпению. Это первое, чему приходится учиться юному правителю, ведь договоры с крупными заказчиками проходят через меня. Да и старейшины, что остались мне после Сандайме-сама, те еще пиявки, однако с большим влиянием, к сожалению. Вот и приходится учиться искусству дипломатии, а главное набираться терпения, когда они в очередной раз приходят ко мне, недовольные моими действиями. Учитывая, что недовольны они всегда… терпения мне требуется море.

Хорошо хоть у меня жена дома понимающая, правда, в свете последних событий и находок Наруто… похоже, мне придется искать политическое убежище. Жаль, что ни одна страна (вернее, с добрыми намерениями ни одна страна) меня не примет. Эххх! Придется изворачиваться и делать все, чтобы смягчить мою жену, а для этого придется договариваться с Каге Кусы. Впрочем, вряд ли он будет возражать… отчет Рин о состоянии девочки на момент прибытия в Башню у меня уже есть, и то, что там написано… в общем, учитывая родство с Кланом моей жены и взятие под свое крыло моей дочерью, это тянет на провокацию Клана Узумаки и чуть ли не прямого объявления войны деревне! Ну, сами посудите: укусы по всему телу девочки в Лесу Смерти поставить никому, кроме ее напарников, было невозможно, а учитывая наличии старых шрамов и почти затянувшихся следов челюстей разного размера, и подавно наталкивало на нехорошие мысли.

Придется разбираться, главное не перегнуть палку и забрать девочку так, чтобы Куса была уверена, что отдала ее добровольно. Пришлось приказать вначале сделать анализ родства, который подтвердил ранее сказанное Наруто, а после приказать разыскать и привести ко мне джоунина команды этой Карин. Тот нашелся достаточно быстро и был сильно удивлен тому, что на него обратили внимание. Все же не такой уж и важной шишкой он был. Однако я прекрасно знал, что даже в маленьких деревеньках звание джоунина так просто не получить, поэтому расслабляться не спешил. Вначале я решил выяснить, откуда у них появилась Карин и только потом решить, стоит ли раскрывать все карты. Прикрытием для моих планов послужила передача послания к Каге Кусы, мы уже давно обговаривали восстановление разрушенного моста Каннаби, чем я и воспользовался, джоунин, поняв зачем его позвали, заметно расслабился. Теперь в игру вступал Шисуи (и не надо говорить, что использовать гендзюцу такого уровня это преступление), который смог незаметно выудить у него из головы все необходимое, а после ухода ничего не понявшего парня, пересказать это мне.

По его словам выходило следующее: мать Карин случайно обнаружили на границе Кусы и Суны по окончанию Третьей Мировой Войны, как она там оказалась, им было не особо интересно. Она была серьезно ранена и к тому же беременна. Не сказать, что они проявили радушие, но та смогла заплатить какой-то реликвией за свое спасение. Подробностей об этом джоунин не знал, но слышал, что именно после этого командир того отряда быстро набрал сил и стал во главе их деревни. Впрочем, халява продолжалась не долго, та женщина (он даже имени ее не знал!) не пережила родов и умерла от потери крови, что не удивительно, ведь после войны медиков осталось мало. Ребенка решили не убивать, но и заботиться о нем никто не собирался: его сдали в детский дом, где девочка и росла, пока не пришли люди их правителя набирать будущих генинов деревни. Так она и стала шиноби.

Мда… с одной стороны их правитель поступил не так уж чтобы плохо, он не убил ту неизвестную Узумаки и дал ей жилье, позволил родить, да даже ребенку жизнь сохранил! Но с другой — я не верю, что он не знал о ее принадлежности к Клану Узумаки! Да и интересно, что за реликвию та ему дала. Хм… с силой-то все понятно, наверняка поделилась знаниями простейших печатей и ниндзюцу, которые при должной тренировке и упорстве серьезно подняли его над остальными. Из этого можно сделать вывод, что их правитель не дурак и довольно упорен. Это и хорошо, и плохо одновременно! Хорошо из-за того, что ему не нужно будет пояснять, какие проблемы он может получить, если я дам все эти сведения Узумаки. Зато плохо из-за того, что сделать так, чтобы он отдал девочку самостоятельно, практически нереально.

Понятно же, что он оставил ей жизнь далеко не из альтруизма, наверняка желал как-то ее использовать после того, как она вырастет. Слишком уж геном у Клана Узумаки сильный, да и женщина Узумаки от бескланового родит только Узумаки, пусть и взявшего все лучшее от второго родителя. Если смотреть с этой точки зрения, то ее вполне могли готовить для создания своего мини-Клана мастеров печатей или же использовать для усиления влияния правителя. Я слышал, у него были сыновья, и один из них как раз был в команде с Карин. При таком раскладе он будет очень недоволен потерей будущей невестки одного из своих сыновей. Мда… и что мне теперь делать? Упускать девочку нельзя (меня родственники жены, во главе с ней же, четвертуют), но и обострять отношения между странами не хочется!

— Минато-чан? — отвлек меня от невеселых дум голос Фукасаку-сенсея, и я наконец-таки сфокусировал взгляд на двери в свой кабинет, где увидел Джираю-сенсея с Фукасаку-сенсеем на плече.

— Йо, Минато! — вскинул он руку.

— Нас тут кое-что просили тебе передать! — сообщил спрыгнувший с плеча Джирайи-сенсея Фукасаку-сенсей и протянул мне запечатанное послание. Если судить по сложности охранной печати, то открыть его может только тот, кому оно адресовано.

— И кто же просил? — не торопясь открывать, полюбопытствовал я.

— Открой и узнаешь, Минато, — хмыкнул Джирая-сенсей, с блаженным видом развалившись на диванчике. Пришлось пожать плечами и вскрыть послание, ведь и Фукасаку-сенсей не торопился меня во все это посвящать. Хотя крупицы чакры Кьюби, что я ощутил на письме, навевали определенные мысли. Открыв письмо, увидел красивый витиеватый почерк, свидетельствующий о том, что написавший потратил многие часы на освоение каллиграфии, причем весьма удачно, надо признать, а в самом письме было следующее:

«Привет, то-сан! Это, как ты уже понял, письмо от твоей любимой дочурки Наруто! Не так давно Карин рассказала мне историю своей жизни и свои домыслы, немного подумав, я пришла к кое-каким выводам. Думаю, ты знаешь больше, но не согласиться с тем, что ее будет проблемно забрать официально, ты не можешь, правда? Хочу предложить тебе идею, как сделать это, так сказать, не официально! Учитывая то, что наблюдение в Лесу Смерти ведется не слишком пристальное, и то силами нашей деревни, это сделать будет не сложно.