Второй шанс

— Неудивительно, — донесся глубокий, басовитый голос, который я больше ожидала услышать от более крупного пони, нежели от рослого зеленого земного жеребца. — Королевская стража сейчас в пять раз больше, чем была до войны. Она просто не создана для крупных стычек. И, как я полагаю, они уже использовали всех профессиональных военных, поэтому сейчас дают остальным шанс проявить себя.

— Агась. — кивнул Биг Макинтош. Затем пригляделся к пони. — Эй! Эпплснек? Праправнучатый племянник Штрудель?

— Пропустил одно пра… вроде как, — ответил Эпплснек, оглядываясь по сторонам. — Брейберн здесь? Я думал, он с радостью ухватиться за подобную возможность!

— Неа. — медленно покачал головой Биг Макинтош. — Он производит оружие для земных пони. Зовет это «наша магия», так как у нас нет рогов или крыльев. — Тут Биг Макинтош глянул на меня и непринужденно улыбнулся. — Без обид.

— Ничего-ничего. Если быть откровенной, сомневаюсь, что в этом смысле смогу быть полезной, — не задумываясь, ответила я. — Я не боец. И не особо сильна вообще везде.

— Как и я, — отозвался маленький желтый земной пони. — Но… но я не мог сидеть сложа копыта. Я хотел быть полезным.

Я улыбнулась и протянула ему своё копыто.

— Псалм.

Он уставился на меня и покраснел.

— Э… Э… Эхо. Но, если честно… как думаешь, смогу я сражаться?

— Это… вопрос, которым также задаются многие стражники, — без обиняков ответил пегас, оглядывая толпу. — Многие противились созданию армии. Стражу Эквестрии раньше составляли исключительно рыцари от единорогов и воины от пегасов. Саму идею о приеме любого достигшего определенного возраста и желающего сражаться пони на военное обучение приняли довольно… трудно.

— Эй! Это здесь набирают в Небесную Гвардию? — раздался мужской голос, и сверху на широко раскрытых крыльях спланировал жеребец и рухнул на землю. — Реинбоу Деш здесь? С удовольствием бы встретился с ней! У меня есть штучка «Топот Стоунвинга», которую, как мне кажется, она найдет потрясной! — произнес серый крылатый пони, слегка подпрыгнув и раздавив копытами траву.

— Ты что, не слышал его? Мы присоединяемся к армии, а не к страже, — произнесла синяя пегаска, приземлившись рядом с ним. — Не обращайте на него внимания. Он у нас дурачок. Слишком часто влетал в скалы в летнем лагере летунов.

— Ох, будто ты сама никогда не влетала, Джетстрим, — фыркнул он, закатывая глаза.

— Именно. Я никогда не влетала, — многозначительно ответила она.

Серый пегас ухмыльнулся, ткнув в неё кончиком своего крыла.

— Как насчет того случая с южным склоном горы Селестии? Знаменитый «круполом»?

Она одарила его лишенным эмоций взглядом.

— Это был ты, Стоунвинг.

— Оу? Ах так. Нуу, а кто врезался прямо в стену Жуткого ущелья во время испытаний на скорость?

— Опять же ты.

— Пропахал стену Клаудзея?

— Ты.

— Оставил отпечаток на дамбе Понивилля?

— Ты, — закончила она все тем же безэмоциональным тоном. — Дам тебе подсказку, Стоунвинг. Если и есть какая-либо связанная с полетами экстраординарная неудача, случившаяся за последние десять лет, главным действующим лицом в ней, скорее всего, был ты.

От этих слов он задумчиво сдвинул брови.

— Ох, и правда… — пробормотал Стоунвинг, глянув вверх и почесав подбородок, затем пожал плечами и ухмыльнулся стражнику пегасу.

— Ну так когда нам выдадут броню, а?

Джетстрим лишь застонала и закрыла лицо копытами.

— Я вижу, тут не так уж много пегасов или единорогов, — слегка нахмурился желтый земной пони. — В основном земные пони.

В толпе неподалеку творилась небольшая суматоха, некий жеребец взывал к чьему-то благоразумию.

— К сожалению, большинство пегасов не слишком привлекает служба в армии, — мягким голосом произнес облаченный в сшитую на заказ форму единорог с изумрудной гривой, шагая вперед. — Войны — грязные и грубые действия, предназначенные для пони, живущих на поверхности. Едва ли они хоть как-то заботят пони, живущих в облаках.

— Тогда почему здесь не так много и единорогов? — возразила Джетстрим. Я потянулась, легонько коснувшись своего рога и гадая, могу ли я вообще считаться единорогом.

— Потому что войны — грязные и грубые действия, предназначенные для банальных, немагических пони. Едва ли они должны заботить пони, способных пользоваться магией, — ответил другой единорог, проталкиваясь в нашу сторону с хмурым выражением лица. Он был довольно красив, что лишь подчеркивало его высокомерие.

— Вот ты где! Я вынужден был пробиваться через толпу этих грязнуль, чтобы найти тебя. И чем ты только думал, Вэнити? Здесь не место для принца!

— Делаю то, что ты не станешь, Блюблад, — ответил Вэнити. — Как и многие единороги Кантерлота.

— Ухх, по крайней мере, делай это правильно! Потребуй повышения и прими командование, а не уподобляйся этим жив… — Он замолчал, затем продолжил громким шепотом, — Завербованным пони…

— Я принял решение, брат, — спокойно ответил Вэнити, кладя копыто на плечо родственнику. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Мы смогли бы стать примером подражания для остальной аристократии.

— Ты умом тронулся, — фыркнул Блюблад и шагнул назад, с отвращением смахивая травинки со своей шкуры. — Что ж, наслаждайся своей игрой в солдатики, но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Из-за этого ты станешь посмешищем для всех социальных слоев Кантерлота, помяни моей слово. Ха! — напоследок фыркнул он и развернулся.

— Прошу прощения, — произнес Вэнити, без видимых усилий возвращая на лицо спокойную, собранную улыбку. — Для аристократии это оказались трудные времена. Передача власти в недельный срок сказалась не слишком благоприятно.