Второй выход

– Что-то случилось? – поинтересовался у него, постаравшись придать голосу безразличие.

Действительно, не пойму, зачем он посреди ночи сюда пришёл. Только не заливайте, что у него бессонница. Да и не поверю, будто он за мной наблюдает. Кто я такой, чтобы это делать?!

– Ничего. Смотрю, какой-то инвалид граблями машет, да ещё и с ножом. Не порядок, думаю, ещё порежется. Подошёл поближе, и правда юродливый босыми ногами красоту сугробов портит. Разравняй хотя бы после себя. Хотел утром сообщить, но раз ты мне ночью попался – завтра у тебя комплексный экзамен на сдачу знаний начальной школы…, – обрадовал он меня.

Ну да, теперь у меня совсем иное восприятие температуры. Как вошёл в программу "протокола", хоть в Ледовитом океане купайся, зимой. На улице за тридцать, а на мне ничего кроме надетых трусов. Можно было в тренировочный зал пойти, но как-то было стрёмно махать своими кривыми руками на глазах у других. Нет, они бы совершенно серьёзно попытались исправить мои косяки в движениях, но мне было нужно не это, а стравить напряжение от кошмара.

– Постойте, как же так! Как-то бы хоть заранее…. Я не готов! – отреагировал на такую весть.

Это не вшивое ЕГЭ, или какой-то выпускной экзамен. Четырнадцать часов к ряду, с семи утра. Один в кабинете и вопросы задают в случайном порядке, за весь курс обучения и никакой подготовки. Решать, так сразу на интерактивной доске. Ещё и стараются выяснить понимание полученных знаний. Зубрить вообще бесполезно! И никаких оценок. Только сдал или нет. И это не для меня персонально, а вообще для всех. Эпическая катастрофа! Не думаю, что, из нашего мира, хоть кто-то сможет это преодолеть! Да у нас в институте изучают, что они за первые пять лет школы должны! Не укладываешься в норматив, тебя доучат в те сроки, что сможешь, в специальных интернатах для умственно отсталых, но к экзамену уже не допустят никогда. Это ведь не просто проверка знаний, а получение малого гражданства и самостоятельного допуска к знаниям следующего уровня.

– А я этого и не спрашивал. Просто ставлю в известность, хотя лучше бы сразу с утра было отвести. Нервничать, почём зря, теперь будешь. В любом случае, Рысеву, опекунства лишат завтра, – довёл он до моего сведения безальтернативность ситуации.

Никакой юридической казуистики здесь нет. У них вообще другой взгляд на возраст. Поскольку память потерял, то, как бы и не жил, и отсчитывают с момента моего нахождения. Мне по документам двенадцать лет. И ни у кого это не вызывает вопросов. Вот если вспомню…. Лучше даже не думать! В этом случае меня уже давно списали бы в неудачники. Тоже произойдёт, если завтра не сдам. Опекуна лишусь, а гражданства не будет. Помните про жителей второго сорта, так вот им и стану. С голода не сдохну, бесплатных продуктов никто не отменял. Но никому такие жители в этом государстве особо и не нужны. А вот если сдам, дадут пособие сироте, но только до восемнадцати. По местным меркам не бог весть что, однако, доучиться и получить полное гражданство хватит вполне. Одна проблема, я в себя не верю!

– Но за три года просто невозможно всё хорошо усвоить! – в отчаянии воскликнул в ответ.

Это пять лет назад меня сюда перевезли, но учиться начал гораздо позже.

– Как сможешь, так и ответишь. Не скули. Кстати, перед экзаменом зайдёшь, примеришь броню, – совершенно не проняли Ргыха мои причитания.

– Да я же в ней, как язык в колоколе! – возмущённо констатировал факт.

– Не боись. Прослойку биогеля потолще нарастим, с мылом заталкивать будем. Как влитой войдёшь. Это только в первый раз страшно еврятинку жрать, а потом вместе с банкой пережёвывают, – хохотнув, выдал он.

– Извиняюсь за вопрос, а еврятина это что? – сразу решил уточнить значение непонятного слова.

– Столько лет здесь живёшь и не знаешь? – удивился Ргых.

– Да как-то не приходилось слышать, – растерянно проговорил в ответ.

– Мясо, для перекидывания. Молодёжь сильно очеловечилась, что проблемы даже с ним, при первом употреблении. Это потом, смирившись, спокойней переносят его поедание, – снизошёл он до объяснения.

– А ничем заменить нельзя? – поинтересовался, когда дошло, о чём речь.

– Почему же, можно. Сделали заменитель из конопляного белка, только стоит он столько, что позволить его могут себе очень немногие. Это только при межвидовой инициации деваться некуда, берут. В остальных случаях давятся и стараются обойтись. Несмотря на россказни, наша молодёжь не такая и богатая, – пояснил Ргых.

– Постойте, а разве есть смысл создавать семью между разными оборотнями? Да и как это вообще возможно?! – очень сильно удивился новой для себя информации.

– Просто. Ведь у нас есть человеческая сторона. А смысл очень простой, некоторые виды очень малочисленны, как те же Короткомордовы, и не всегда можно найти пару, из-за чего вымерло много наших. Вот мы с моей супругой единственные представители своего. Там проблема как раз в мясе. Ведь не съев его, невозможно обернуться обратно в человека. И если в звериной инопасти стрескать кусок мяса больше килограмма весом не проблема, то в человеческой, это тот ещё поступок, – не стал ничего скрывать Ргых.

– Слегка не улавливаю, а причём здесь оборотные стороны? – растерянно задал вопрос.

– Всё просто, если вид один, то инициируются звери. Так проще с подготовкой и условиями. А вот если разные, то фальшь обернувшиеся, и с ними вступить в союз могут и люди. Есть там, конечно, нюансы, но не здесь об этом рассказывать. И тут как раз и помогает особенность искусственного мяса. Его надо немногим более ста грамм. А это под силу употребить и в человеческой форме, разъяснил он тонкости процесса.

– Выходит есть и смески?! – в результате пришёл к парадоксальному выводу.

– Нет. Вид ребёнка определяется по матери. Сам представь, если отец живородящего вида, а супруга яйцекладущего. Как она родит то, что не способна в принципе? – обломал он мне всю малину с разыгравшимися фантазиями.

– А-а-а-а. Тогда получается и мне….

– Не советую, – произнёс он спокойно и, развернувшись, пошёл прочь.

Вот и поговорили.

***

Примерно это же время. Перешеек между Южной Америкой и Антарктидой.

– Вид на пролив действительно очаровывает. Когда-то первый "Доминатор" его прожёг. Хотел снести весь перешеек, хорошо отговорили. Всю Антарктиду заморозил бы, придурок…, – задумчиво произнесла Агнива.

Обзор, со смотровой площадки, открывался ошеломительный. Учитывая, что она нависала почти над вертикальным обрывом, высотой немногим менее километра, и покрытого ярусами свисающих деревьев, это было не особо и удивительно. Внизу виднелась пара "маленьких" круизных суперлайнеров, утопающих в тумане. Противоположный берег вырастал в нескольких километрах и был значительно ниже и довольно пологим, чем воспользовались кустарники и деревья. Они бы там покрыли всё, но вечно извергающийся вулкан постоянно мешал это сделать и сейчас множество светящихся трещин образовывали живописный узор, напротив. Пролив проходил, вопреки всякой логике и здравому смыслу, посреди жерла огромного вулкана. И пусть самые славные его дни прошли, но вот такое наследие осталось. Угрозы он давно уже не представлял. Даже на противоположной стороне лава не вырывалась на поверхность, не летели камни и пепел. Иногда кусок поверхности откалывался и расплавлялся в лаве, которая тут же занимала его место и застывала. Это больше напоминала работу искусственных спецэффектов, для привлечения туристов, а не череду мелких извержений. Сзади стена, ограничивавшая когда-то огромное его жерло, тоже была, но больше походила на череду пиков, накрытых снегом со стороны Атлантики и зеленеющих "альпийскими" лугами с Тихого. В самом же этом месте температура была весьма комфортной, хоть и влажной. Секрет был прост – местный аналог долины "Гейзеров" на Камчатке. Естественно мимо такого уникального места люди не могли пройти и потому здесь постоянно бывали как группы, так и одиночные путешественники.

Человеку, к которому она обратилась, вдруг стало совсем не до местных красот, и он резко обернулся. Рот конечно у него не открылся. В своей долгой жизни и не такое видал, но левый глаз подёргиваться стал. И только шипение гейзера нарушало установившуюся тишину. А ведь буквально сейчас, был шум вечеринки, устроенной его женой. Глаза всех гостей бегали, с эффектно появившейся новой гостьи, на яхту межпланетного класса "Ананта", давшей название всей серии, и обратно. Корабль висел одной своей частью над пропастью, другой над плато и только трапом касался земли, если точнее, смотровой площадки позади этого человека.