Второй выход

– Селистина, девочка моя, безусловно, можно было бы обойтись полицейскими. Но поверь, сейчас трупы в их рядах нам были бы не нужны. Истерию особо подогревать нет смысла, а уж тем более в преддверии визита представителей Великого Дома Рысей. Это как ты понимаешь деньги, и не просто большие деньги. А прямо-таки чудовищные! – ответил сидящий за столом мужчина.

Дело происходило в его кабинете, обставленном под средневековье. Хотя, в данном случае, просто с тех времён здесь ничего не менялось. Его хозяин был вампиром и не любил перемены.

– Я в курсе, что почти все финансы в Великом Княжестве этот дом подмял под себя, – подтвердила понимание ситуации девушка.

– Вот именно! Не то что у нас в Римской Империи. Конечно, большая часть контролируется ковенами, но сама же знаешь, тут и волшебники уже участвуют, даже с простыми людишками пришлось поделиться. Демократия, мать его. Одно радует, последним достались крохи, но как же это раздражает! То ли дело в прошлом, вон евреи обнаглели и ростовщичеством стали заниматься и где они теперь? – начал он о наболевшем.

– На фермах, как источник консервированной крови для нас вампиров и мяса для оборотней. Так это же всем известно, – легко ответила она на его вопрос.

– Вот именно! Единственный случай в истории, когда мы объединились! – воскликнул вампир на это.

– Так врага нашли общего, – выразила Селистина своё недоумение его словами.

– А всё почему? Нечего было им разевать роток на чужое. А уж тем более финансовые потоки. Тут и без этих прилипал на всех не хватает, – сел опять на своего конька хозяин кабинета.

– Ну, в Великом Княжестве же как-то не делятся и не рвут страну на части, на всякие автономии из-за этого. Вы уже мне все уши прожужжали про то, как делёж финансовых потоков привёл к образованию, автономных консулатов: Франции, Англии…, – намекнула девушка на толстые обстоятельства.

– Ладно, ладно, ты усвоила урок. Можешь не перечислять дальше. Просто оборотни специализируются на чём-то, а мы-то все одинаковые, вот и грызёмся. У них же у каждого свои ниши и в дела других они не лезут. Но самое главное, что в результате у нас, на серьёзный проект денег не соберёшь толком, а несколько ковенов финансистов передерутся, в итоге, а ты останешься с носом. Была бы у нас казна, как в Великом Княжестве, но нет, свобода предпринимательской деятельности несовместима с непосильным налоговым бременем, – всё равно оставил он за собой последнее слово.

– Так мы же для себя, в том числе это в своё время продвигали. Нас все ковены в этом поддержали, – удивилась она новой интерпретации общей истории.

– Ну, да. Ну, да…. Тогда казалось это хорошая идея, – пришлось ему соглашаться с ней.

– А сейчас что изменилось? – продолжала недоумевать девушка.

– Эти их Нацпроекты. Вот ведь провернули лихо. Вроде и с голоду у них никто не пухнет и налогами никого не задавили, а суммы дармовые на всякости нашли. Так к чему я. Деньги любят тишину, и волну в прессе о гибели очередных полицейских от Смешариков, нам не надо, тем более вам всё равно заняться нечем было, – пояснил ей хозяин кабинета, с явной завистью в голосе.

– А что делать с тем Русичем? – резко вернулась к прежней теме разговора Селистина.

– Судя по генетической карте, у него в крови такая каша почти из всех родов Великого Княжества, что диву даёшься, как у них такое получилось, учитывая почти патологическую их тягу к чистоте крови. Уже это интересно. Но так просто его убивать всё же нельзя, опять же предстоящий визит. Да и странный он какой-то, – вместо конкретного ответа стал он рассуждать над ситуацией.

– В каком смысле? – естественно, девушка не поняла ситуации.

– В простом. На одежде указания на нигде не существующие мануфактуры, и это не мистификация. Однозначно не кустарщина и ни в какой мелкой мастерской так не сделают. Ещё самокат этот, – хозяин кабинета только добавил непонятного.

– А с ним-то, что не так?! – изумилась Селистина.

– Понимаешь, конструкция, вполне себе рядовая, но вот материалы…, начал он объяснять, но опять не договорил.

– Что-то необычное? – продолжала она терзать его на предмет недоговорённостей.

– Не то слово! Понимаешь, они не содержат ни эфирных, ни манных присадок, да даже сколько-нибудь завалящего заклятья упрочнения, как будто лёгкость и прочность получена свойствами самих материалов. Алхимики ничего вразумительного сказать не могут. Странно это всё…, – наконец, высказал он вслух все свои сомнения.

– Может его на башню "выбора"? – предложила она решение возникшей проблемы.

– В принципе неплохо, с глаз долой из сердца вон. Да и мы как бы ни при чём. Сам выберет, а там или расскажет всё, или и нечего было всякой ерундой солидным вампирам голову забивать. Ладно, Легат, идите уже доделывайте дела с остатками логова, – согласился он с идеей.

– Служу Риму! – выдала Селистина приветствие и удалилась из кабинета.

***

Приходил в себя, болезненно, почему-то горела вся кожа, и было ощущение, будто голышом лежу на мокрой соломе, да ещё что-то тяжёлое тянет за щиколотку правую ногу. Вокруг раздавался невнятный бубнёж, который никак не мог понять. Именно это заставило открыть глаза.

Ощущения не обманули. Пол действительно был засыпан старой прелой вонючей соломой. Почему-то именно в этот момент вернулось обоняние, и этот запах так шибанул, что даже дернулся, попытавшись подняться. Только, похоже, сил совсем не было. Заодно стало понятно, что мешало ногам. Тяжеленая цепь, которой был прикован к огромной гранитной колонне, обтянутой множеством железных полос, упиравшейся в потолок, и, похоже, ещё и являющейся его опорой. Вокруг неё, на расстоянии метров трёх, от пола до того же потолка торчали стальные прутья, толщиной чуть ли не с моё запястье, образуя клетку. Да, да, это никак не напоминало камеру.

Помещение было огромным, больше смахивающим на заброшенный цех, где наставили подобных узилищ. Только в нескольких соседних лежали, сидели несколько пленников. Так же, как и я, голышом прикованных к подобным колонам. В соседней, находилась девушка. Скорее даже девочка, до невозможности похожая на ту актрису, что играла Гермиону в Гарике Потном. Только не на нынешнюю, почти лысую и костлявую, а ту, что снималась ещё в первых двух частях.

Как током шибануло. Смешно, про что фильмы особо и не помню, мутотень какая-то. А вот это лицо запало в память. И тут вдруг увидеть её буквально в метрах пяти, да ещё голышом. Нее. Никаких фантазий, просто удивление от несуразности ситуации, да и сам был обессилен. Она же казалась бодрой и что-то тихо шептала себе под нос. Было похоже на молитву. Хотя пребывание в данном месте сказалось на ней. Налипшие на тело кусочки соломы, грязные разводы и слипшиеся волосы, никаких извращенских фантазий не навивали, да и вообще детское тело. Ну не педофил я ни разу.

Казалось, в воздухе повисла обречённость. Но это оказалось ещё цветочки. Вдруг, откуда-то справа, пошла волна беспокойства. Как ни странно, разглядеть огромные ворота возможность имелась, но кто в них вошёл было не понятно. Прутья других клеток сильно мешали. Ясно только что они в чём-то светлом. Но не это шокировало. А самая натуральная волна ужаса, накатывающая на меня, по мере приближения этой группы. Потрясло же другое, это то, как узники начали натурально бесноваться, пытаться порвать цепи, выть.