Второзаконие – последняя книга из Торы

О проституции (23:17-18). Храмовая проституция была характерной особенностью древних религий Ближнего Востока. Закон запрещал мужчинам и женщинам евреям быть блудниками. Запрет предостерегал евреев от следования практике чужеземных религий. Последующая история Израиля полна, однако, примеров того, как не исполнялась эта заповедь.

Слова, обозначающие проституток обоего пола, которые употреблены в законе, показывают, что речь идет о любом виде проституции, а не только о храмовой. Нельзя было выкупать их деньгами, заработанными столь грешным способом. Это было бы мерзостью пред Господом.

Об отдаче денег или имущества в рост (23:19-20). Параллельные отрывки из книг Исход и Левит не оставляют сомнения в том, что брат, который берет деньги взаймы, еврей (Втор. 23:20), либо обедневший, либо временно впавший в тяжелую нужду. Деньги он занимал не для того, чтобы пустить их в оборот. Дать ему их под проценты значило бы усугубить его положение, да и себе повредить, потворствуя своему стремлению к наживе.

Израильтянину разрешалось ссужать деньги под проценты иноземцу, поскольку тот не был членом общества Завета, как не был и пришельцем в Обетованной земле. Под «иноземцем» здесь понимался торговец, купец, который нуждался в займе для дальнейшего обогащения.

Об обетах (23:21-23). В законе подчеркивается, что израильтянам необходимо быть абсолютно честными перед своим Богом и свято соблюдать данные Ему обязательства. Речь идет о так называемом добровольном обете. Раз он был дан, то подлежал исполнению, как и Господь исполнял Свои обещания Израилю.

О питании с поля ближнего своего (23:24-25). В этом законе принцип любви к ближнему находит конкретное выражение. Путнику дано было право утолить голод в винограднике или на поле, но он не имел права уносить с собой виноградные кисти или то, что было на поле. Как Господь был милостив к хозяину поля или виноградника, так и тот обязан был проявлять щедрость к путнику, проходившему через его землю.

Развод и повторное вступление в брак (24:1-4). В древности развод был довольно распространенным явлением на Ближнем Востоке. Тем не менее, в Ветхом Завете он всегда рассматривается как трагедия. Повеления во Второзаконии в стихах 24:1-4 давались для внесения упорядоченности в уже существовавшую практику разводов.

Что-нибудь противное в женщине для мужа могло относиться к любому физическому или нравственному ее недостатку. Разводное письмо, которое требовалось от мужа в случае, если он находил в жене это «противное», должно было служить ей защитой в рамках закона.

Если, будучи разведенной, она вновь выходила замуж, но впоследствии и второй ее муж давал ей развод, либо умирал, то первому ее мужу не разрешалось вновь жениться на ней, поскольку она считалась оскверненной. Очевидно, повторное сближение с бывшим мужем считалось как бы прелюбодеянием и, значит, было мерзостью перед Господом.

Представляется, что этот закон был направлен на предотвращение необдуманных разводов и на то, чтобы выставить развод как таковой в неприглядном свете. Развод (как и многобрачие), в сущности, шел вразрез с Божьим идеалом брачных отношений.

Новое вступление в брак (24:5). Как и предыдущим законом, этим тоже подчеркивалось значение брака и семьи. Считалось бессердечным посылать новобрачного на войну. Если бы он погиб, то, вероятно, не оставил бы после себя потомства, а, значит, и имя его не сохранилось бы в Израиле. Мужчина, недавно женившийся, должен был, кроме того, получать освобождение и от любых других своих обязанностей, чтобы проводить все время со своей женой.

О залогах (24:6). Жерновами пользовались в домах ежедневно, чтобы молоть зерно, из которого приготовляли пищу. Взять оба жернова или один из них в залог уплаты долга значило бы лишить человека средства ежедневного пропитания. Именно так надо понимать фразу: «таковой берет в залог душу».

О похищении людей (24:7). Этот род преступлений был достаточно распространен в древние времена на Ближнем Востоке, о нем упоминается и в юридических кодексах Месопотамии и Хеттской империи. Похититель, лишивший свою жертву свободы, подлежал наказанию смертью, как если бы лишил ее жизни.

Кожные болезни (24:8-9). Еврейским словом, переводимым как «язва проказы», обозначался целый ряд кожных заболеваний, а не только собственно проказа. Вместо того чтобы вновь повторять все положения, касавшиеся этих болезней, Моисей отсылает народ к своим первоначальным наставлениям (Лев. 13-14). Необходимость соблюдать эти церемониальные установления мотивируется тем, что произошло с Мариамью, которая была поражена проказой за свое нежелание повиноваться Моисею.

О взимании залога (24:10-13). Достоинство бравшего в долг охранялось этим запрещением заимодавцу входить к нему в дом, чтобы самому взять то, что хотел бы он получить в качестве залога.

Если занимавший был так беден, что не мог дать в залог ничего, кроме одежды своей (которая по ночам служили ему одеялом), то заимодавец должен был вернуть ему этот залог до наступления ночи. Действуя таким образом, заимодавец на деле явил бы любовь к своему ближнему, как к самому себе.

Об оплате наемных рабочих (24:14-15). Наемник-бедняк нуждался в ежедневной (а не в еженедельной или ежемесячной) оплате. Она нужна ему для прокормления, как себя, так и своей семьи. Состоятельный работодатель легко мог удержать плату наемника. При этом ему следовало помнить, что и Израиль был когда-то угнетаем фараоном, пока «не возопил к Господу». Подобно Израилю, и бедный наемник мог бы «возопить к Нему», и тогда бессердечность нанимателя не осталась бы безнаказанной.

Ответственность за вину в пределах семьи (24:16). Хотя нормой, нашедшей отражение в древних уголовных кодексах Ближнего Востока, считалась личная ответственность каждого, в некоторых случаях допускалось предание смерти сына вместо отца. Моисей прямо наложил запрет на подобную практику: каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление. Верным было, однако, и то, что отец, неповинующийся Господу, мог воспитать в том же духе и своих потомков.

Об обращении с пришельцем, сиротой и вдовой (24:17-22). Пришельцы, сироты и вдовы были наиболее беззащитны перед возможным произволом со стороны судей и богатых. Свой призыв относиться к ним справедливо и с любовью Моисей опять-таки обосновывает горьким историческим опытом народа: вспомни, что и ты был беззащитен в Египте, и Господь освободил тебя оттуда.

Закон о том, чтобы оставлять на месте сбора какую-то часть зерна (ячменя и пшеницы), оливков и винограда (24:19-22) давал возможность пришельцам, сиротам и вдовам подбирать их. Таким образом, они не зависели всецело от унизительной необходимости выпрашивать или уповать на благодетелей. Однако, подбирая оставшееся на поле, они трудились для получения пищи. Одновременно этот закон предоставлял случай и хозяину поля или виноградника выразить свою благодарность Господу за то, что сам он не знал недостатка ни в чем.

О наказании провинившегося (25:1-3). Когда у двоих людей возникала тяжба, которую сами они разрешить не могли, им надо было обратиться к судье, чтобы тот решил, кто из них виновен, а кто прав. Прежде всего, этот закон был направлен на упорядочение телесных наказаний. После решения дела виновный подлежал бичеванию в присутствии судьи, наблюдавшего за точным исполнением наказания. Достоинство виновного до известной степени охранялось тем, что запрещено было наносить ему более сорока ударов (вероятно, розгой).