Вторжение из Ада
Шрифт:
Правитель подошел совсем близко, склонился над лежащим посреди серой камеры-палаты. Левая, с детства искривленная, рука Правителя неостановимо дрожала, и он не мог ничего с ней поделать. Почти в такт руке, но с большими перерывами подергивалась правая бровь – надо было лечиться, отдыхать, да Правитель боялся оставлять свой кабинет, он часто и ночевал в нем. Но сейчас заставил себя выбраться из привычного убежища, добраться в пневмокабине до Лубянки и спуститься вниз на целых восемьсот метров. Специальная психиатрическая больница для особо опасных узников была заложена под одной из центральных площадей еще в 1991 году, сразу после черного августа. Пользовались ею недолго, около десятилетия, но сгноили за это время
– Света… уходи! – прохрипел лежащий. – Уходи!!!
Правитель отшатнулся.
– Что это с ним?
– Бредит. Все время бредит! – пояснил начальник охраны, плотный человек лет под шестьдесят с настороженным широкоскулым лицом и узкими щелками глаз.
Правитель отвел ногу и пнул лежащего вполсилы, чуть не упал сам. Но ничего не добился, узник не вышел из забытья.
– Вот ведь гад какой! – посочувствовал Правителю начальник охраны.
– Короче! – оборвал его тот. – Докладывайте!
– Слушаюсь! Субъект полиостью прослеживается.
Тридцать восемь лет, русский, место рождения – борт АСК-657-11-1004…
– Что?! – недовольно пробурчал Правитель. – А может, он родился на станции «Салют», или на каравелле «Санта-Мария», вы что порете, генерал?!
Начальник охраны ничуть не смутился.
– Так точно, борты АСК – модель начала XXII века, не используется свыше двухсот лет. Но это так. Субъект родился на борту АСК двести сорок пять лет назад. При невыясненных обстоятельствах родители субъекта погибли вместе с АСК в периферийном квадрате Арагона55 – Рочерс-12. Ребенок был погружен в анабиоз ботакапсулы, два века с лишним капсула блуждала в пространстве, до тех пор, пока не была обнаружена патрульными сторожевиками. Дата выведения из анабиосна была принята за дату рождения младенца. Далее – специнтериат, практика вне Земли, Общая Школа Дальнего Поиска, практика на геизируемых объектах, Высшие спецкурсы боевой группы особого назначения, работа в закрытых секторах Пространства, факультет СМ-1, биоперестройка, закладка полных объемов системы «альфа», психокоррекция, два года практики с наращиванием боевыносливости и мнемокодирования, особая рота космоспецназа, седьмой взвод десантников-смертников экстракласса, группа «черный шлем», звание – полковник с 2474 года, выполняет исключительно индивидуальные задания с 2469 года, входит в десятку лучших десантников-смертников России и Федерации, с 2478 года в регенерационном отпуске. Двести пятьдесят шесть боевых и разведвылетов, двадцать четыре спецпрограммы по особому разделу, эпизодическое участие в двенадцати метагалактических войнах, сорок семь ранений, четырнадцать выводов из клинической смерти, полная регенерация, тонус-альфа, сбой – 2478 год. Внеплановое проникновение в дельта-коллапсар УБО-1800, мания преследования…
Правитель резко топнул ногой, скривился.
– Вы мне бросьте это, – прошипел он, – мания преследования… я вам не девочка из видеоинформа. Что там было!
– Проникновение в Систему – игровая цепь, минимум информации!
– Ясно! Что еще!
– Внеплановый проход в сектор смерти…
– Что-о?!
– По наводке второй ложи Синклита. Они его вели.
– Черт возьми! Этот парень был везде, и еще не сдох?! Вам не кажется это странным?!
Правитель трижды ударил стоптанным мыском бурого штиблета в лицо лежащему. Но тот только передернулся. Потом с нескрываемой злостью уставился на узкоглазого.
– И это все?!
– Так точно, все.
– А ликвидация Анатолия Реброва?!
Начальник охраны побагровел. Однако голос его не дрогнул:
– Причастность субъекта к убийству Реброва не доказана…
– Плевать мне на ваши
доказательства! Он там был?– Нет!
– Я вышвырну тебя отсюда, понял?! – заорал пуще прежнего Правитель. – Ты знаешь, куда вышвыривают отсюда?!
– Знаю, – покорно проговорил узкоглазый, – на тот свет.
– Верно мыслишь, молодой человек! – Правитель отвернулся от начальника охраны. Ткнул пальцем в угол камеры. – А это еще что?
В углу темнела уродливая, еле различимая головастая тень карлика-нечеловека.
– Фантом.
– Что?!
– Фантомное изображение… так бывает при сильных потрясениях. Когда этот тип придет в себя, фантом исчезнет.
– Ты хочешь, чтобы он пришел в себя?!
Узкоглазый растерянно развел руками.
– Сколько времени потребуется на полную мнемоскопию?
– От силы полторы недели!
– Так вот, чтобы через полторы недели вопрос с этим смертником, – Правитель снова пнул ногой безвольное тело, – был решен, ясно?!
– Так точно!
– И никаких фантомов! – Правитель поднес кулак к носу начальника охраны. – Ты думаешь, это у меня от усталости в глазах мельтешит?! Думаешь, сдает старик?!
Ошибаешься! Убрать!
Узкоглазый ринулся в угол. С налета ударил ногой тень в голову. Но нога прошла насквозь, сапог врезался в серый упругий синтокон. Тогда начальник охраны выхватил из кобуры лазерный пистолет тройного боя и принялся исступленно расстреливать притихшую головастую тень. Камера превратилась в нечто кошмарное, напоминающее металлургические плавильные цеха древности, запахло горелым.
– Прекрати! – в ярости заорал Правитель. – Болван!
Узкоглазый бросил пустое занятие. С недоумением поглядел на бесполезный пистолет, сунул его в кобуру.
– Я только хотел показать, что с ней ничего невозможно сделать, – начал оправдываться он.
Но Правитель уже повернулся к выходу.
– Осевое везде… – неожиданно прохрипел в бреду узник.
Начальник охраны в сердцах ударил его сапогом под ребра. И истово заверил шефа:
– Через полторы недели все будет в норме!
Туман поднимался все выше, он уже скрывал колени, вырывающимися молочно-белыми языками лизал кисти рук. Иван поглядывал в сторону скалы – надо бы пересесть повыше.
– Прилив, – пояснил бледный. – Тут всегда так, то прилив, то отлив.
– Ну и пусть. Нам ничто не угрожает? – спросил Иван.
– Пока нет.
– Тогда расскажи про Старый мир.
– Это трудно описать. Там все иначе, там другая материя, другая энергия, там все иное. Там – боги! И они все видят.
– Как это?
– Очень просто, мы вот сейчас сидим и ни черта не видим, кроме скал и тумана. Попадем на Землю – тоже будем видеть только то, что под носом. А из Старого мира весь наш Новый мир, все миры, составляющие его, видны как на ладони, будто сидишь перед кучей аквариумов, в которых плавают рыбки – и видишь сразу все или те, что захочешь. Но только все сложнее, нет таких слов.
– Ты был там?
– Я входил туда. Но не так, как сюда. Туда невозможно впереться со всем этим, – он выразительно обвел красными глазами свои руки, ноги, все тело. – Туда проникает только… душа… или то, что в мозгу, я не знаю. Но не само по себе, оно сразу входит во что-то другое и обретает силу, понял?!
– Нет.
– Это и невозможно понять!
– Может, там загробный мир, рай?
– Сказки! – отмахнулся бледный секретник. – Я в сказки не верю. А там все реальней, чем здесь в тыщу раз! После Старого мира, когда я назад вернулся, будто в вату попадаешь… или в песок с головой, со всем телом – только что все видел и понимал, и будто разом отрезает, будто глохнешь, слепнешь, дуреешь", и толком вспомнить даже не можешь. Короче, там боги. А здесь – черви! – Он вдруг с подозрением посмотрел на Ивана, вжал голову в плечи. – Вот я тебе все выложу, а ты меня убьешь.