Вторжение Системы: Начало

Так что не доезжая пары станций до конечной, я вышел из электропоезда. Окраина Москвы встретила меня хмурыми, сосредоточенными лицами прохожих, каждый из которых спешил по своим делам. Огромному мегаполису не было дела до одного из своих жителей, которого незнамо где потрепало и проносило целую ночь. Каждый встречный был погружен в свой маленький мирок личных забот и тревог, радостей и горестей. Спешили на учёбу студенты и студентки вузов и колледжей, сосредоточенно докуривали сигареты и двигали к электрону хмурые и не выспавшиеся «взрослые» мужчины и женщины, плыли в общем потоке спешащие по одному лишь Богу известным делам старушки-пенсионерки — Москва жила, Москва бурлила своей затягивающей, серой рутиной повседневных дел и стремлений, мрачными серыми красками обычного, буднего дня. И, к моей вящей радости, в этом потоке всем было не до грязного и избитого молодого парня.

Да, некоторое внимание привлекал висящий за моей спиной меч. Но даже он вызывал лишь мимолётный, секундный интерес, ведь, в конце концов, в городе каждый день можно встретить куда более странных персонажей, чем оборванец с торчащей из-за спины рукоятью меча. Думаю, большинство просто принимало меня за пробухавшего всю ночь где-то на даче, с друзьями, ролевика или реконструктора. Хоть данные персонажи и были уже почти вымершим видом, но всё же изредка даже таких чудиков можно было увидеть.

— Молодой человек, а можно с вами сфотографироваться? — внезапно раздался молодой девичий голос.

Справа от меня стояла небольшая стайка девиц, о чём-то хихикающих и стреляющих в прохожих глазками. Молодые девчонки, может, на пару лет младше меня, были одеты так, будто собирались на рейв. Кожаные обтягивающие штаны, выгодно подчёркивающие аппетитные попки у одних, короткие мини-юбки и не то чулки, не то колготки (хрен разберёшь, пока не разденешь) у других, все в коротких кожаных курточках и при полной боевой раскраске, призванной быстро и решительно похищать сердца парней, что окажутся в их досягаемости…

Честно, я не железный. И при любых других обстоятельствах я бы немедленно приосанился, провёл бы рукой по волосам, приглаживая, и двинулся навстречу этим Сциллам и Харибдам, с радостью предвкушая путешествие меж их ног… Скал, я хотел сказать, естественно, скал. В конце концов, дорогой читатель, не будем уходить от языка метафор. Вдруг ещё лайк откажешься поставить?

Но конкретно сегодня я был избит, устал, загружен проблемами и мрачен, как губернатор при виде Путина. Так что симпатичной крашеной шатенке я хотел решительно отказать и двинуть дальше, к стеклянным дверям метро, до которых не дошёл лишь метров пятнадцать. Тем более три её подруги всем своим видом показывали, что интереса фоткаться или, упаси Господь, знакомиться с каким-то оборванцем у них нет никакого желания. Но вот направившаяся в мою сторону тройка ментов со служебной овчаркой вынудила меня передумать.

— Тебе, о чудное творение осени, макияжа и латексных штанов, можно всё, — пытаясь натянуть на лицо улыбку, шагнул я к ней. — Только у меня одна просьба, — понизил я голос, сделав пару шагов к ней и останавливаясь на совсем уж неприличной дистанции. — Сейчас сюда подойдут трое плохих дяденек и начнут задавать вопросы. Если что — я с вами, ладно?

На лицах девушек промелькнуло недоумение, но та, что просила сфотографироваться, не стала колебаться. Хитро улыбнувшись, она лишь слегка кивнула.

— Доброе утро, молодые люди, — поздоровался старший в подошедшей троице. На его плечах мрачным, тёмным золотом отсверкивали в свете утреннего солнышка три маленьких звёздочки. Старлей. — Старший лейтенант Бурунов. Молодой человек, — а это уже конкретно мне. — Будьте добры, ваши документы.

— Да, конечно, — устало кивнул я.

Что ж, глупо было рассчитывать, что увидев, как я подошёл к девкам, эти ребята утратят интерес ко мне. Не торопясь, под пристальным взглядом троицы в серой форме, что будто невзначай поудобнее перехватили автоматы, я достал из внутреннего кармана куртки паспорт. В принципе, опасаться мне нечего — прописан в Москве, в розыске не нахожусь.

— Запрещённые препараты употребляли? Колюще-режущие предметы при себе имеются? — будничным тоном поинтересовался старлей, глядя в мой паспорт.

Нет, блядь, не имею. А то ты меча за моей, сука, спиной не видишь. Хотя-я… А чем чёрт не шутит?

— Не имею, — отрицательно покачал я головой. — И нет, ничего никогда не употреблял, товарищ старший лейтенант.

— А за спиной вашей, я так полагаю, кухонный нож торчит? — ехидно поинтересовался тот, поднимая взгляд. Паспорт, кстати, возвращать он не торопился. Закрыл и держит с таким видом, будто это его.

— Да какое это колюще режущее? — отмахнулся я. — Так, бутафория. Покрасоваться недавно купил, вот, девчонок впечатлить хотел.

— А потрепало вас, видимо, потому, что в темноте не перед теми девочками своим «мечом» хвастались? — хмыкнул этот юморист. — Оскорблённые кавалеры не оценили крутой игрушки?

На лицах его подчинённых заиграла улыбка. Девушки тоже тихонько прыснули. Сука, если бы не рана в ноге, честное слово — дал бы этому мудаку по ебалу и ушёл бы, используя поступь. И похуй на всё. Соблазн был так велик, что воображение уже нарисовало картину того, как этот уёбок улетает метра на четыре со вмятым внутрь черепа носом, а я исчезаю, подобно балаганному фокуснику. Но пришлось сдержаться — я сегодня уже раз дёрнулся с горяча в отношении мудаков в форме. И пусть те козлы были в форме и званиях посерьёзнее, но урок я извлёк. Рано считать себя непобедимым и неуловимым.

— А какая разница, где его потрепало, господин полицейский? — внезапно поинтересовалась девушка. — Паспорт он вам предоставил. У вас есть какие-то сомнения в его отношении? Но, насколько я знаю, даже будь он пьян или находись в состоянии наркотического опьянения, максимум, что ему грозит — это штраф. Но оснований для подобного рода подозрений я не вижу. Ведёт себя парень адекватно, паспорт, который вы, кстати, не имеете права у него требовать, не пояснив, на каком основании это делаете, вы ему не вернули. Ведёте вы себя по хамски, намёки какие-то оскорбительные делаете… Может, стоит для начала уточнить, на каком основании вы нас задерживаете?

Не знаю, с какого момента, но девушка уже снимала всё происходящее на камеру. Господам в серых погонах это явно не понравилось, судя по скривившимся лицам.

— Девушка, уберите камеру, — строго обратился к ней старлей. — Лично вас никто не задерживает. Вы можете идти по своим дела…

— Отлично, — перебила его она. — Тогда отдайте моему молодому человеку его паспорт и мы поедем. Он и так на пол часа опоздал, а стоять и мёрзнуть ещё лишние пол часа у меня желания нет. Либо предъявите обвинение и мы все вместе отправимся на мед осведетельствование. Если же окажется, что он чист — я подам на вас жалобу, к которой будет прилагаться видеозапись нашего разговора.

Если честно, я был несколько в ахуе от той решимости и спокойствия, с которым она наезжала на мента. Непривыкшие к подобному отпору полицаи, видимо, тоже были удивлены. Только, в отличии от меня, эта эта эмоция у них носила характер скорее отрицательный. Но главное — о моём мече пока забыли.

— У нас ориентировка. Молодой человек подходит под описание разыскиваемого преступника. Дмитрий Иванович, ваш парень, вполне может оказаться тем, кого подозревают в двойном убийстве. Всё ещё хотите мешать нам делать свою работу, девушка? Спросите своего молодого человека, откуда он едет в таком виде, — прищурился мент.