Вуаль тысячи слез

Бартта уселась на нее верхом, и Инггрес стало трудно дышать. Бывшая настоятельница открыла рот, высунув страшный сине-черный язык, который обвился вокруг волос конары Инггрес. Дергая за волосы, Бартта заставляла Инггрес запрокидывать голову.

— Ты ослушалась Матерь, — прошипела Бартта явно не своим голосом. — Ты нам врала. У тебя есть Дар, ты умеешь припрыгивать. — Черный язык тянул все сильнее, конаре Инггрес приходилось неестественно выгибаться, и она вскрикнула. Боль пронзила шею и плечи, перед глазами возникли красные пятна.

— Побывав в Иномирье, ты узнала правду. В живых тебя оставлять нельзя. Даже как гостевое тело. Ты стала слишком опасна.

Бартта издавала жуткий звук, похожий на жужжание десяти тысяч голодных ос, опускающихся на клеверное поле. Вздрогнув от ужаса, конара Инггрес поняла, что архидемон в теле настоятельницы смеется.

— Ты мерзкая безвольная гусеница, — прокаркала Бартта, — какое право ты имеешь жить на свободе, в то время как мы томились в грязной темнице веками?

Бартта больно ткнула Инггрес в бок острым ногтем.

— Вы, рамахане, глупы, как свиньи. Отцу давно следовало уничтожить вас всех сразу, вместо того чтобы медленно разлагать вашу религию. Я не так терпелив, как он! Вырвавшись из треклятой тюрьмы, я уничтожу всех тех, кто меня туда засадил!

Конара Инггрес молчала. Во-первых, ей было очень страшно, во-вторых, от каждого прикосновения Бартты тело испытывало страшную боль. А еще конара старалась не потерять из виду цитриновый глаз, который отскочил от стены и покатился по полу.

— Думаешь, я хочу тебя убить? Нет, смерть была бы слишком легким избавлением. Я оставлю тебя в живых, ты будешь моей игрушкой, — горячо шептала на ухо Бартта. — Будем играть в пытки, бесконечные пытки! Каждый день, на протяжении многих месяцев, может, даже лет, я буду возвращаться сюда и мучить тебя до полусмерти. Боль станет твоей лучшей подругой, вторым «я». А однажды ты просто свихнешься от мучений и превратишься в животное.

Крепкие пальцы все глубже впивались в конару Инггрес, заставляя кричать.

Слезы застилали глаза, но Инггрес увидела, что цитриновый глаз остановился у ноги йа-гаара. Несмотря на жуткую боль, она обрадовалась, заметив, что цитрин по-прежнему сверкает от колодезной воды. В памяти всплыло предупреждение Первой Матери, что глаз должен оставаться влажным, иначе потеряет всю силу.

— Что ты делаешь? Пытаешься припрыгнуть? Я заранее позаботилась, чтобы у тебя ничего не вышло. — Сине-черный язык продолжал тянуть конару Инггрес за волосы. — Я заставлю тебя слушать внимательно!

Конара Инггрес попыталась подползти к передней ноге йа-гаара. Бартта была невысокой, а с тех пор, как стала гостевым телом архидемона, еще и потеряла в весе. Однако демон сделал ее гораздо сильнее. Всего несколько шагов вперед — и Бартта, заломив Инггрес руки, начала их ломать и выкручивать.

— Я знала, что ты будешь сопротивляться, — зашипела Бартта. — Очень хорошо! Я уже придумала, как тебя усмирить. — Она подняла голову и ухмыльнулась. — Эй, где ты? Покажись!

Услышав команду, из верхнего келла спустилась конара Лиистра. Лицо ее казалось безжизненным, пустые глаза смотрели прямо перед собой.

Конару Инггрес парализовал ужас, а Бартта смеялась так, что горло дрожало, будто у гигантской лягушки.

— Ты скоро поймешь, что пытки могут принимать самые разные формы, — радостно сообщила бывшая настоятельница. — Вот тебе и первая! — Посмотрев на конару Лиистру, Бартта приказала: — Возьми иглу, которую я тебе дала, и воткни ей в шею.

— Что вы с ней сделали? — воскликнула конара Инггрес. — Ведь я ее освободила!

— Конечно-конечно, — закудахтала Бартта, увидев, как, неловко подскакивая, к ним направляется конара Лиистра, — но мы с Хоролаггией схватили ее горяченькой. Поразительно, что ты сумела выкинуть — убить, хладнокровно раздавив, одного из нас! Но подружку свою ты бросила, и мы забрали ее себе. Увы, не так, как раньше. После того, что ты сделала, она уже не сможет быть гостевым телом. Так что пришлось повозиться. Мы отделили ее дух и, поместив в черную бутылочку, спрятали в теле так, что она никогда его не найдет. Теперь она слушает только нас и никого другого.

— Лиистра, — позвала конара Инггрес, — ты должна сопротивляться! Попытайся отыскать свой дух.

Конара Лиистра приближалась, ее походка была престранной — казалось, ноги женщины не гнутся. Архидемон в теле Бартты трясся от смеха.

— Ну-ну, продолжай, — насмехался демон. — Поговори с ней, если очень хочется.

— Лиистра, послушай меня, — взмолилась конара Инггрес, — вспомни, что я говорила о вере.

— Вера, вера, вера, — с издевкой пропела Бартта, насмехаясь над самим словом.

Инггрес пыталась не обращать на нее внимания.

— Если ты сомневаешься, то кто будет направлять тебя и защищать? Без веры ты останешься совсем одна и пропадешь. Этого нельзя допустить.

— Бедняжка, у нее просто нет выбора, — прошипела Бартта.

Дерзкие слова архидемона эхом раздавались в ушах конары Инггрес. Было ясно, что грубой силой ей не одолеть архидемона, однако магия — совсем другое дело. Из книг Инггрес знала, что демоны не владеют Осору. Сможет ли она использовать его против архидемона?

Конара Инггрес не обращала внимания на боль, насмешливые слова Бартты и на то, что лучшая подруга приближается к ней с иглой, отравленной одной Миине известно каким ядом. Выкинув все из головы, она открыла Третий Глаз.

— Что ты делаешь? — будто издалека прокаркала Бартта. — Говорю же тебе, отсюда не припрыгнуть!

Конара Инггрес наложила Пересекающего Гостя. С помощью этого заклинания она отыскала дух Лиистры, спрятанный в волшебной бутылке, и тут же, наложив Белый Колодец, вобрала сосуд в себя.

— Я спрашиваю, что ты делаешь, идиотка? — закричала Бартта, сильно дергая конару Инггрес за волосы. Ответа не последовало, и настоятельница ткнула Инггрес в спину острым подбородком.

Конара Инггрес ударилась лицом о базальтовый пол и, почувствовав жуткую боль, поняла, что сломала скулу. И все же отвлекаться было нельзя. Наложив определяющее заклинание, она начала раскладывать бутылку на составляющие, чтобы освободить дух.

Возможно, было уже поздно, потому что конара Лиистра оказалась совсем рядом и по команде Бартты готовилась воткнуть иголку в шею Инггрес.

— В сонную артерию! — кричала Бартта. — Коли туда, где бонарт подействует быстрее.

Неожиданно для самой себя конара Инггрес начала биться в судорогах, сила заклинания ослабла, и темная бутылка перестала разлагаться. Женщина быстро взяла себя в руки и тут же почувствовала тепло — дух конары Лиистры перетекал в ее тело.

И одновременно она ощутила прикосновение иголки.

— Ты должна верить, Лиистра! — выдохнула конара Инггрес. — Не давай злу отравить себя.

— Сил нет, — тупо проговорила конара Лиистра.