Вуаль. Крыло четвёртое

— Сссс… — Зашипел от боли разбитыми губами Шаповалов. — Ты сам знаешь причину….

— Я хочу услышать это от тебя.

— Из-за Тори… — Тихо сказал Виталий, после чего сорвался на крик.

В моей голове тут же создался вакуум. Сделав понимающее лицо, я лишь кивал, совершенно не слушая то, о чём мне сейчас говорил Шаповалов. Не от своей чёрствости, просто ничего нового всё равно от него не услышу, ведь подобные истории старше атминтиса, только действующие лица разные….

Когда у парня началась истерика, а он что-то взахлёб пытался мне доказать, заливаясь слезами, я слез с него, усевшись рядом на запорошённую редким снежком крышу.

— Не реви, Виталий. — Прервав душевные излияния Шаповалова, на моём лице отразилась брезгливая гримаса. — Нет более отвратительного зрелища, чем ревущий половозрелый мужик. Ты злишься, что с Викой я, а не ты, но не понимаешь одной простой вещи… Знаешь какой?

— Какой? — Хлюпая разбитым носом спросил Шаповалов, утираясь рукавом.

— Ты сейчас распинаешься, как она тебе дорога, как ты её любишь, что жить без неё не можешь, а я вот такой гадкий и прочее… — Я махнул рукой, поднимая промокшее седалище от подтаявшего подо мной снега. — Самая забавная штука здесь в том, что ты никогда не любил Тори. Да, ты хотел, чтобы она была с тобой, но не любил. Упёрся, как испорченный ребёнок… «Хочу вот эту игрушку, и всё тут!».

— Что ты несёшь? Да я….

— Ты хотел, чтобы она была твоей, но не любил. Вика никогда бы не ответила взаимностью на твои чувства потому, что видела это. — Я лишь развёл руками. — Женщины на подсознательном уровне чувствуют отношение к ним, и делают свой выбор руководствуясь этим чутьём. Кричишь, как ты сильно её любишь, но за всё время, что ты был рядом с ней, не предпринял даже единой попытки узнать её лучше….

— Что ты несёшь, Мышкин?! Я лучше всех знаю Тори! — Было видно, что мои слова сильно задели Виталия.

— Хорошо. — Пожав плечами, я протянул руку парню, которую он нехотя взял, чтобы подняться на ноги. — Ответь, что Вика больше всего ценит в людях?

— Не понял… — Потупил взгляд Виталий, хлопая опухшими веками.

— Ответь на мой вопрос. — Настойчиво повторил я, понизив голос. — Отвечай….

— Доброту… Наверное… — Растерянно произнёс Шаповалов, дёрнув плечами.

— Честность… Вика ценит честность по отношению к ней. — Покачал я головой, усмехнувшись глядя в припухшее растерянное лицо парня. — Какое лакомство больше всего она любит?

— Мороженное! Она его постоянно….

— Вика больше всего любит картофельные чипсы с обычной солью, которые не может позволить себе есть из-за того, что следит за фигурой, но раз в неделю балует себя, съедая три штучки. — Тяжело вздохнув, я вновь покачал головой. — Какие фильмы ей нравятся?

— Триллеры, наверное….

— Вика не смотрит фильмы, предпочитая им записи новостных прямых репортажей. — Видя, что Виталий начинает понимать, что я пытаюсь до него донести, вопросы продолжились. — Её любимый цвет?

— Серый, она часто….

— Нежно-голубой, Виталь. — Скорбно сообщив об этом, последовал следующий вопрос. — Это ты должен знать… Цвет любимых глаз… Какого цвета глаза у Вики?

— Серого… Будто серебряные. — Во взгляде парня появилось лёгкое торжество, которое тут же исчезло, когда он увидел моё смешливой выражение лица.

— А ещё?

— Что? — Удивился Виталий. — Они у неё цвета серебра.

— Не совсем, Виталь. У Вики не яркого выраженная гетерохромия. Левый глаз у неё действительно серый, а вот в верхней части зрачка правого, встречаются вкрапления голубого, если присмотреться. — Видя, что парень совсем приуныл, я решил на этом остановиться, хлопнув его рукой по плечу. — Ладно, Виталь. Идём со мной. Крыша не лучшее место, чтобы разговоры разговаривать. Давай выйдем через другой подъезд, — Предугадывая следующий вопрос, я решил пояснить. — Там просто Тори с Савой, Мэйли и Николай, а ты в таком виде. Давай — давай, идём… Найдём местечко получше, где мы сможем в спокойно обстановке поговорить о жизни за чашечкой «чего-нибудь-водки», и найти ответы на извечные вопросы «Как быть?», «Что делать?» и «Блондинки или брюнетки»… Есть у меня одно соображение….

Глава 18

— Снова расчленённых лошадей под «Хохлому» рясписываешь? — Наглая мордашка Зои перевесилась через моё плечо, а на стол рядом с моей рукой лёг кекс.

— А что ты добренькая такая? — Перевёл я тему, подозрительно поглядывая на Ермолову, выглядящую хитрее, чем обычно. — Отравить решила?

— Дурак… — Буркнула девушка, изображая обиду, после чего виновато потупила взгляд. — Это мой любимый кекс. Я это… Ммм… Извиниться хотела, и всё такое…

— За что? — Немного удивился я, складывая руки на груди, поворачиваясь к Зое, закрыв альбом со своими художествами.

— Да за то, что насела на тебя с Жанной. — Ермолова виновато пошаркала ножкой. — Меня немного занесло… Не обижайся, Стас. Хорошо?

— Да я в общем-то не обижался. — Пожав плечами, мне всё же захотелось узнать причину смены гнева на милость. — А с чего вдруг такие перемены?

— Просто так… — Загадочно ответила Зоя, но под моим пытливым взглядом, всё же пояснила. — Ладно…. Да "соска бледная" пистон нам с Рыжулей вставила, чтобы мы себя как куры не вели. Не знаю, как Жанна, но по мне, эта Елисеева, не во всём, но здраво рассуждает, хоть и сукендря редкостная…. Как ей ещё никто шею не свернул, ума не приложу.

После услышанного, я застыл монументом на добрую пятёрку секунд с приоткрытым ртом. Конечно у меня не было сомнений в дипломатических способностях Вики, но чтобы достучаться до непробиваемой Ермоловой….

— Даже не знаю, что сказать.

— К примеру, что ты принимаешь извинения и не злюкаешься на меня. — Состроив самую милую мордашку на которую была способна, Зоя с хитрой заискивающей улыбкой добавила. — На Жанну можешь продолжать злиться, ей это как котику сметанка. Она от этого кайфует.

— Зоя… — Я с укором покачал головой, сразу распознав подвох. — Ты снова начинаешь?

— Ну ладно-ладно, пошутить нельзя? — Захихикала Зоя, но через пару секунд сделалась серьёзной. — Стас… Можно тебя попросить кое о чём? Тебе может это показаться глупым и….

— Разумеется, Зой. — Перебил я девушку, понимая по её виду, что она сейчас испытывает смущение. — Что ты хотела?

— Ты конечно вправе делать всё, что хочешь, но ты мне нрьавишься, и если тебя…

— Зоя, говори уже, не стесняйся. — Как можно более убедительно сказал я Ермоловой, погладив её по плечу. — Обещаю, сделать то, что будет в моих силах.

— Стас, понимаю, что я не единственная в поле свёкла, но не мог бы ты при мне… — Зоя на секунду задумалась, подбирая слова. — … По возможности… Да! Так правильнее будет сказать…. По возможности не жаться с другими девушками, когда я рядом. Просто, ты мне не безразличен, и мне будет….

— Хорошо, Зоя. Мне не трудно, я тебя услышал, — В знак подтверждения от меня последовал кивок головой. — И даже если бы ты не сказала, то я бы придерживался именно такого курса. Что-то ещё?