Вуаль. Крыло шестое

После звонка к началу, гомон в зале прекратился, но несмотря на это, я продолжал быть мишенью для любопытных взглядов. Ничего сверхъестественного, всем известно, что если оказываешься в штабе разведки, то скорее всего оттуда уже не выходишь.

Как только в зоне докладчика появился распорядитель, чтобы объявить план заседания, и анонсировать его темы, я начал отрывисто жать на кнопку включения красного светового маркера. Распорядитель немного замешкался, удивлённо глядя на световые всполохи полосы под табличкой с моим именем. Понимая, что завладел его вниманием, я нажал кнопку включения своего спикера.

— Распорядитель. — Млея от подкатывающего злого азарта, стараясь сохранять серьёзный деловой вид, привлёк я внимание работника зала собрания. — Как представитель уважаемого рода, мне бы хотел воспользоваться своим правом внеочередного доклада.

Вполне ожидаемое начало было положено. Судя по недовольным возгласам из зала, перспектива того, что сегодняшнее заседание грозит затянуться, многих не обрадовала.

— Вопиющее неуважение к собранию! — Послышался визжащий голос откуда-то из зала.

— Прошу тишины! — Помявшись несколько секунд не выдержал усач, которого я стращал «среднеазиатской ветрянкой» перед церемонией моего награждения. — Господа… Для всех несогласных, хочу сказать, что как представитель уважаемого рода, князь Станислав Мышкин в своём праве. Ваши возмущения неуместны. Князь Станислав, в начале повестки заседания изволите выступить или в конце?

— В начале. — Сообщил я, и не обращая внимания на недовольные лица князей, встав со своего места, уверенной походкой направился по дорожке между рядами в зону докладчика.

Заняв место за конторкой, разложив бумаги поочерёдно для удобства, выдохнув, как обычно это делал перед тем, как бросал скверха в сопло маневрового двигателя «Катастрофы», я включил микрофон.

— Господа, сразу хотелось бы закрыть тему моего задержания. Раз я здесь, то это прямое подтверждение того, что все обвинения с меня сняты и доброе имя рода Мышкиных восстановлено. Хочу сразу перейти к причине, почему, или правильнее сказать, благодаря кому мне не посчастливилось оказаться в таком положении. — Взяв первую пару листов, я выйдя из-за конторки вручил его распорядителю. — Выведете пожалуйста на экран.

Через несколько секунд, моя просьба была удовлетворена, а я выдержав паузу, чтобы князья смогли ознакомиться с текстом, продолжил.

— Причиной задержания послужило наличие моего имени в списке агентов антиправительственной тайной организации «Врил». Этот список оказался в документах подпольной лаборатории, где проводились эксперименты на людях. — После сказанного, я подал знак распорядителю, чтобы он перешёл к следующему документу. — Здесь мы видим счёт-выписку о том, что мне ещё за это платили. Судя по суммам, которые я якобы получал, ценили мою работу, откровенно говоря не очень высоко.

В зале раздалось несколько сдавленных смешков, а на стол распорядителя отправилась следующая «порция» бумаг на гербовых бланках, сверкающих магическими печатями. Как только появился первый, зал собрания ухнул от удивления даже не успев прочитать заголовка. Причиной такой реакции стала печать отдела экспертизы Высшего императорского суда, которая напрочь уничтожала все сомнения в подлинности документа и в правдивости его содержания.

— Чтобы сэкономить время, достаточно прочитать «заключение» из которого становится понятно, что бумаги свидетельствующие против меня были составлены не в лаборатории. Их подбросили в общую кучу документов, которую сначала отвезли в Петроградскую прокуратуру, а потом их оттуда изъяла разведка. Уверен, господа, каждый из вас представляет, через сколько рук прошли бумаги, чтобы я мог обвинять кого-то конкретного. — Разведя руками, с напускной досадой, я отправил на конторку распорядителя следующую часть материалов, и вернувшись на своё место, продолжил, более громким и уверенным голосом, нежели до этого. — Вот только, я могу сейчас обвинить конкретного человека, а вернее князя! Специальный отдел «Фемида» произвёл осмотр в поместье верховного прокурор Петрограда Григория Драгунова. Князь позаботился о том, чтобы скрыть улики. Избавился от бумаги, купил новый картридж в принтер, так быстро его поставив, что забыл снять защитную пломбу, удалил рабочие файлы со своего компьютера. Только для первоклассных специалистов всё это мелочи. Остатки бумажной пыльцы и старого тонера, что были в движущих частях принтера полностью совпадают с подложными документами. Удалённые рабочие файлы использованные для печати восстановлены. Так же имеется запись с камеры видео наблюдения, что установлена в кабинете прокурора, как он это всё делает, но я не буду отнимать своё и ваше время.

Сделав паузу, мой взгляд сейчас был направлен на Драгунова, который побледнев, отрывистыми движениями ослабил галстук, буравя меня ненавидящим взглядом, царапая ногтями край стола.

— «Что-то он рано начал. Я ведь ещё даже засаживать его не начал». — Усмехнувшись своим мыслям, постучав по микрофону пальцем, и дождавшись, когда поднявшийся гул голосов в зале стихнет, продолжил. — Господа, подождите немного, у меня есть ещё кое-что для вашего обозрения. Вас наверное интересует, почему при наличии такой доказательной базы, глава рода Драгуновых находится здесь, а не под следствием? Подавляющее большинство из вас, гораздо лучше меня знает закон. Здесь не только нарушения УК Российской империи, но и княжеского кодекса. Причина в том, что я написал прошение на отмену уголовного преследования главы рода Драгуновых… — Как только на экране появился упомянутый мной документ, в зале собрания воцарилась гробовая тишина, а я продолжил. — Прошение… На имя Великого князя Иоана VII. Как видите, господа, император одобрил моё прошение. К князю Григорию Драгунову не будут применяться правоприменительные меры воздействия.

Судя по вытаращенным глазам не только Григория, но и большей половины зала, мне удалось удивить последним заявлением не только своего злопыхателя. Даже распорядитель, не остался равнодушным. Закашлявшись, поспешно отключив микрофон, усач косо посматривал на меня, теребя затылок.

— Я сегодня уже много говорил, господа. Может виновнику моего сегодняшнего доклада есть, что сказать? Князь, не желаете занять место рядом со мной?

Разумеется, у меня даже в мыслях не было отдавать инициативу Драгунову, а всё сказанное мной являлось лишь хитроумным ходом, чтобы вытереть ноги об прокурора. Доказательства его вины были неоспоримыми. Начать что-то отрицать было бы бессмысленно и глупо. Единственный способ, чтобы как-то более менее достойно выйти из ситуации, это признание своей вины. Местная публика ценит такие жесты раскаянья. Это хоть как-то позволит Григорию пусть не выйти «сухим», но хотя бы сохранить лицо. И если он сейчас именно так и поступит, то попадёт в наиглупейшее положение.

— «Ну же! Решайся…» — Мысленно подбодрил я колеблющегося Драгунова, всем своим видом демонстрируя добродушие. — «Хе-х… Наверное, в глазах всех присутствующих я сейчас само воплощение великодушия, благородства и милосердия. Как там… «Люби врагов своих…»? Всенепременно… Так и поступлю. А когда зазевается, буду «любить» в жёсткой извращённой форме».

Через пару секунд, князь Григорий поднялся, и со смиренным видом направился по дорожке к зоне докладчика.

— «Хорошо держится» — Отметил я, когда Драгунов занял место за соседней конторкой докладчика. — «И играет отлично… Звёздам второсортных сериалов у него поучиться бы».

— Господа, — обратился с поникшей головой Драгунов с залу собрания. — Не стану отрицать своей причастности к подлогу улик против князя Станислава Мышкина. Я безусловно виноват в том, что идя на поводу у своей личной неприязни, пошёл против закона, представителем которого являюсь сам, о чём сильно сейчас сожалею и раскаиваюсь….

— «А как же посыпать хребет пеплом, натирать шары скипидаром и валяться у меня в ногах? Вот же сучий скверх!»

— Я могу сказать, что подобного больше не повториться… Но вместо этого, постараюсь доказать это своими действиями. — В этом месте, мне с трудом удалось удержаться от того, чтобы не начать хлопать в ладоши, настолько красиво Драгунов играл словами, что меня подмывало передраться к каждому, на я терпел. — Благодарю князя Станислава Мышкина, за проявленное великодушие и данную мне возможность реабилитироваться в его и ваших глазах. Хоть он и молод, но совершённый им поступок, достоин того, чтобы стать мне примером, а возможно и всем нам.

— «Ох! Как красиво скверха в лапти обувает! Держись, Айзек! Если ты зайдёшься сейчас зловещим хохотом, то публика этого не оценит. Подумай о чём-нибудь грустном… Падающий с подноса торт…Падающий с подноса торт…».

Ещё с минуту Драгунов рассыпался в словоблудие, но заветный момент, когда он начнёт приносить извинения конкретно мне, и глаголить хвалебные речи — наступил. Дождался….

— … Благодарю князя Станислава Мышкина, за проявленный ко мне гуманизм. Оступиться может каждый но….