Вульфен

— Дакота? — наконец, она смогла спросить, готовясь к плохим новостям.

— Они отнесли его в дом, — что-то мелькнуло в его глазах.

Ее подбородок дрожал.

— Он…? Он…?

Блейн нахмурился, грубо отвечая.

— Он в порядке, Дани.

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь определить, говорит ли он это только чтобы успокоить ее.

— Как он может быть в порядке? Он был так изранен!

Парень выдержал ее пристальный взгляд.

— Он — вулфен, Дани! — немного замешкавшись. — Все мы.

Даника никак не могла понять, чувствует ли она себя больной или это просто слабость.

— Кон и..?

— Джаред и Ксавье, — подтвердил он.

Она пыталась это переварить. Даника и правда не могла ничего понять.

— Что значит — «вулфен»? — спросила она, наконец.

Веселье загорелось в его глазах. Он присел. Ее удивило это, но потом она поняла, что Блейн сделал это специально, дабы ей не надо было смотреть на него снизу вверх. Девушка немного расслабилась, слегка покраснев, когда увидела ответы в его глазах.

— Ты видела, — сказал он. Не было ни толики юмора в его голосе, вообще не было эмоций. Слова звучали холодно, несгибаемо.

От нерешительности, она прикусила губу.

— Как … это как?

— Монстры в кино? — Его губы напряглись.

Даника сглотнула.

— Оборотни?

Лицо Блейна стало жестче.

— Они — отвратительны и являются результатом заражения человека. Я же был рожден от мне подобных. Мы — вулфен. Можно сказать наполовину люди, наполовину волки, но это не совсем так.

— Вулфен.

Блейн кивнул.

— И, как скоро Дакота будет в порядке?

— Они же не оторвали ему голову, — ответил он расплывчато. — За исключением этого, от других травм мы выздоравливаем достаточно быстро. Благодаря тем же самым трансформациям клеток, которые помогают нам переходить в разные формы: те, что ты видела или в форму волка. Мы быстро заживляем травмы, даже такие, которые кажутся смертельными.

Такое объяснение воскресило в памяти образ — залитый кровью Блейн, собственной и не только, ужасные рваные раны на руках, теле, груди. Сейчас на их месте остались только покрасневшие рубцы.

По спине прошел озноб, ей нужны были доказательства. В безопасности ли она? Даника уставилась на одеяло, укрывающее ее колени, как будто там были ответы на все вопросы.

— Вы защищали меня от других — отступников. Это потому, что вы не хотели, чтобы я узнала правду о вас? Что вы — вулфены?

— Это часть нашей миссии — защитить вулфен-нацию от раскрытия, которое сильно усложнило бы нашу жизнь.

Даника с трудом сглотнула.

— И… теперь, когда я знаю….

— Мы надеемся, что ты — наш друг, и не причинишь нам зла, не имея на то причин.

Слезы навернулись на глазах, когда, наконец, она посмотрела на него.

— Мы — друзья?

Блейн многозначительно склонил голову.

— По крайней мере.

Девушка не могла ничего сказать и просто кивнула, с надеждой протягивая к нему руки. Без колебаний он поднялся на ноги и подошел к ней. Остановившись у кровати, он заключил ее в свои объятия. Даника была благодарна теплу, исходившему от его тела. Каждая ее клеточка впитывала его, развеивая холод, засевший глубоко внутри, слушая оглушающее биение его сердца.

Через минуту он отодвинулся, но не для того, чтобы уйти. Блейн лег на кровать и, прижимая ее к себе, укрыл одеялом.

— Мне холодно, — прошептала она, снова задрожав и стуча зубами.

— Это шок. — Он колебался. — Я сожалею, что мы не смогли защитить тебя от этого.

Возможно, они просто хотели сохранить свою тайну. Нельзя отрицать, что ими было сделано все, не считая, конечно, того, что никто не сказал ей, в чём именно опасность, и не объяснил, почему ее охраняют без видимых на то причин.

Неожиданно в голову пришла мысль, что они специально напоили ее той ночью, таким образом, не давая пойти в лес. Может быть, это из-за того, что они просто исчерпали все свои способы ее защиты? Поэтому, парни пытались держать ее ближе к себе: не отпуская ни на шаг, издеваясь над ней, приказывая оставаться в лагере, пока она упрямо хотела закончить свою работу.

Фактически, теперь у нее вообще не было работы, поняла она. Ее послали сюда для изучения волков, которых здесь вообще нет. Теперь девушка даже не знала, были ли здесь другие вулфен, за исключением «квинтета байкеров», как она их называла. И все же, именно ей удалось найти логово стаи отступников, которое парни также разыскивали.

Даника задрожала от воспоминаний о кровавой бойне, развернувшейся перед ее глазами.

Блейн стал нежно поглаживать ее спину рукой. Движение рук успокаивало ее, согревало, и дрожь стала уходить. Мало-помалу, девушка задремала, немного расслабившись от сильного перенапряжения и эмоционального истощения, навалившихся на нее после того, как начал проходить шок. Парень отодвинулся немного от ее тела, чтобы заглянуть в лицо. Почувствовав его взгляд, девушка сразу открыла глаза.

Ей действительно не хотелось смотреть ему в глаза — любому из них. От этого она чувствовала себя неловко с Блейном. Но, и его отчужденность также ее расстраивала. Данике казалось, что его можно назвать просто красивым парнем — не классическим красавчиком, но и не по-мальчишески красивым. Черты его лица были самими симметричными и правильно сформированными из всех, которые она когда-либо видела в природе или в идеалах, к которым стремились художники.

Возможно, это пугало ее еще больше, чем его отчужденность? Конечно, да.

Ведь, она была такой простой, невзрачной по сравнению с ним. Ей так хотелось скрыть свои недостатки. Однако, Даника видела одобрение в его глазах — на неё никогда так не смотрели прежде, поняла девушка, удивившись. И ему нравилось то, что он видел.

Рука, ритмично поглаживающая затылок и ее спину, легла на шею. Даника почувствовала легкую дрожь в его теле, как будто он забирал ее собственную дрожь, отдавая тепло своего тела. Медленно он наклонился ближе к ней, словно боялся, что напугает ее. Сначала, девушка сомневалась, но наклонила лицо так, чтобы ему было удобнее. Она услышала, как он сглотнул, а затем его лицо оказалось так близко к ней, что она могла ощущать прерывистое дыхание, чувствовать его на себе, вдыхать аромат. Волнение забурлило в ее венах еще до того, как их губы нежно соприкоснулись.

Он очень осторожно изучал ее губы своими. Ее голову заполняли образы: Блейн-человек, затем — Блейн-животное. Прокручивая это в голове, она почувствовала, как он стал отдаляться — Даника знала, что делать. Она хотела его, последовала за ним, как цветок, ищущий солнце, изучая его губы так же, как он изучал ее. Они были упругими, твердыми, как и весь он, непреклонными. На вкус он был…неземной.

Блейн отклонился, заглядывая ей в глаза, в надежде увидеть там согласие на его прикосновения. И он нашел то, что искал.