Введение в Новый Завет Том II
Шрифт:
В 5:11–14 автор опять возвращается к наставлениям, делая замечание своим слушателям: они все еще могут питаться только молоком, а не твердой пищей. Описание шести таинств, составляющих основу учения в 6:1–2 [534] , может несколько смутить современных христиан — неужели многие тогда знали даже об этом! То, что автора беспокоит вероотступничество от Христа, становится ясно в 6:4–8 (также в 10:26–31), так как он предупреждает, что невозможно просвещенным (то есть крещенным: Ин 9; Юстин, Апология 1.61.12; 65.1) опять обновиться покаянием [535] . Однако автор заверяет, что у него нет сомнений в будущем своих читателей, ибо труд их любви не будет забыт Богом (6:9–12). Бог честен в своих обетованиях, и это служит гарантией заступничества Иисуса как Первосвященника по чину Мелхиседека для входа во внутреннейшее за завесу (6:13–20). Вся глава 7 посвящена превосходству священства Иисуса над священниками из колена Леви (и может рассматриваться как вместе с главами Евр 8–10, так и с предшествующими). Из рукописей Мертвого моря (11Q Melchizedek) мы получаем дополнительную информацию о мистицизме, который окружает образ Мелхиседека как небесного искупителя [536] . Однако, чтобы понять аргументацию Евр, необходимо не только знание ВЗ и правил современной экзегезы: например, факт отсутствия описания происхождения Мелхиседека позволяет утверждать, будто бы он не имел ни отца, ни матери. Несколько моментов подтверждают старшинство Мельхиседека: он благословил Авраама, его служение сопровождалось клятвой Бога, но прежде всего священник по чину Мельхиседека назначается вовеки (Пс 110:4). Больше нет необходимости во многочисленных (левитских) служителях, которых нужно заменять после их смерти, так как Иисус — священник по чину Мельхиседека, продолжает служить вечно, чтобы ходатайствовать за людей (7:23–25) [537] .
534
Некоторые исследователи видят здесь традиционный христианский обряд, «возложение рук», вероятно, относится к принятию Святого Духа (Деян 8:17; 19:6).
535
Делая обзор некоторых попыток обойти суровость этого высказывания, де Силва [D. A. de Silva, JBL 115 (1996), 91–116] высказывает мнение, что верующие через Иисуса приняли покровительство Бога и Евр направлено против вероотступничества, разрушающего эту связь.
536
Kobelski, Melchizedek FESBNT 221–243; M. de Jonge, A. S. van der Woude, NTS 12 (1965–1966), 301–326; J. W. Thompson, NovT 19 (1977), 209–223.
537
Хорбери [W. Horbury, JSNT 19 (1983), 43–71] сравнивает отношение к священству в Евр с подходом к этому вопросу в различных еврейских писаниях. Пытаясь найти корни взгляда на Иисуса как священника, некоторые исследователи обращаются к рукописям Мертвого моря и упованиям на священнического Мессию, но эти упования обычно связаны со священником из рода Аарона, а не с Мессией из рода Давида. В Евр особо подчеркивается, что Иисус — не левитский (= из рода Аарона) священник, и по отношению к Иисусу используются псалмы, связанные с Мессией из рода Давида. Вероятно, автор обращается не к каким-то устоявшимся убежданиям, а использует библейские образы, чтобы выразить представление об Иисусе. Завещание Левия 8:14: «восстанет царь от Иуды и сотворит новое священство», вероятно, является христианской вставкой или редакцией.
Превосходство жертвенного служения Иисуса и Небесного Святилища, ознаменовавшего Новый Завет (8:1–10:18). Мысль о том, что Иисус — Первосвященник перед Богом, ведет к представлению о небесном святилище. Исх 25:9,40; 26:30 и т. д. описывает, как Бог показал Моисею небесный образец, согласно которому была устроена земная скиния. В Евр 8:2–7 на это описание могло повлиять учение Платона о действительности, в котором подлинно небесное святилище — установленное Богом, а земное святилище — его копия или тень. Служение священников из колена Леви в этом призрачном святилище стоит ниже, чем служение Христа, так же как первый завет ниже второго завета, заключенного через Христа. Евр 8:8–13 (см. также 8:6), используя язык нового завета из Иер 31:31–34, ясно заявляет, что первый завет, заключенный с Моисеем теперь устарел, стал ветхим, и его время прошло.
В 9–й главе дано подробное сравнение смерти Иисуса и ритуала Дня искупления (Yom Kippur), который проводился в священном пределе в пустыне, в скинии или куще, имеющей перегородки, завесы и алтарь. Хотя это сравнение могло возникнуть и у самого автора, но тот факт, что и он (9:5), и Павел (Рим 3:25) обращаются к образу hilasterion, месту искупления, где разбрызгивалась кровь жертвы, чтобы смыть грехи [538] , наводит на мысль, что представление о том, что смерть Иисуса можно сравнить с жертвоприношениями священников из колена Леви, было распространено более широко. Особенностью же Евр является параллель между первосвященником, который раз в год входит в святую святых с козлиной или бычьей кровью, и Иисусом, Который однажды и за всех входит в небесное святилище со Своей собственной кровью [539] , скрепляя завет. Теперь Он предстал перед Богом «за нас» (9:24), однажды принеся Себя в жертву за грехи многих, во второй раз Он явится для спасения тех, кто ожидает Его (9:28) [540] .
538
Оно называется «очистилище» или «место умилостивления». Некоторые возражают против этого названия, так как оно предполагает, что таким образом умиротворяется рассерженный Бог. О дискуссии см.: J. A. Fitzmeyr, NJBC 82.73–74; L. Morris, NTS 2 (1955–1956), 33–43.
539
«С большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения… однажды вошел во святилище» (9:11–12). Некоторые исследователи понимают под святилищем тело Христа, но, вероятнее всего, речь идет о небесном пространстве, через которое Иисус проследовал в высшие сферы. То, что Он пришел на небеса со Своею кровью, означает, что жертва не завершается на кресте, так как важная часть такого жертвоприношения состояла в том, что кровь приносилась в место искупления, где она разбрызгивалась.
540
Может создаться впечатление, что восхождение Иисуса на небеса с креста со Своей кровью и последующая парусия не оставляют возможностей для воскресения и явлений. Такое впечатление, однако, опровергается не только 13:20, но и аналогией с другими работами НЗ. В Л к 23:43 Иисус попадает в рай в день смерти, в то же время Л к 24 описывает явления по воскресению.
Превосходство жертвы Иисуса, совершенной Его собственной кровью, подчеркивается еще раз в 10:1–18, например, «одну жертву за грехи навсегда» (10:12). Основное положение заключается в том, что Бог отдает предпочтение послушанию, а не многочисленным жертвоприношениям. Послушание Иисуса при принесении жертвы подчеркивается в 10:5–9 отрывком из Пс 40:7–9: «тело уготовал Мне… Вот, иду Я, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою». Эта жертва сделала навеки совершенными тех, кому было даровано разделить приношение Иисуса, их грехи прощены, и больше нет необходимости приносить иные жертвы за грехи.
Вера и стойкость: благотворное воздействие священничества Иисуса (10:19–12:29). Иисус открыл путь для тех, кого автор называет «братьями», они, собираясь вместе всей общиной, должны войти в святилище с верою, надеждою и любовью тем же путем, который открыл Иисус Своею кровью (10:19–25). Если они грешат сознательно, то не остается больше жертвы за грехи, их наказание ужасно: «Страшно впасть в руки Бога живого!» (10:26–31) [541] . Однако нет причины впадать в уныние. В прежние времена, после того как они были обращены и приняли крещение («были просвещены»), они с радостью выдержали поношения, скорби и гонения. Теперь им опять нужны терпение и вера к спасению души (10:32–39). В 11:1–40 автор, открывая главу известным определением веры [«осуществление (или реальность) ожидаемого и уверенность (или свидетельство) в невидимом»], далее продолжает длинным списком ветхозаветных персонажей, которые обладали такой верой или праведностью [542] . В конце (11:39–40) он, следуя обычному для него противопоставлению старого и нового, указывает, что все эти люди, известные своей верой, не получили обещанного, потому что «Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства».
541
Это, вероятно, адаптация понятия о непростительном грехе против Святого Духа из какой-то другой книги НЗ (см. главу 7 выше, сноска 11). Хотя существуют различные толкования этого стиха, но наиболее распространенным вариантом, вероятно, является вероотступничество.
542
P. M. Eisenbaum, The Jewish Heroes of Christian History; Hebrews 11 in Literary Context (SBLDS 156; Atlanta: Scholars, 1997). См. похожее перечисление в Сир 44–50 и Прем 10, в книгах, которые были написаны в эллинистический период. Плутарх, современник автора Евр, дает параллельное описание тех фигур, которые были объектом поклонения в греко–римской истории.
В качестве перехода (12:1–2) автор призывает читателей взирать на Иисуса, «начальника и совершителя веры», «имея вокруг себя такое облако свидетелей». В 12:3–13 он указывает, что они не принадлежат к Божьим детям, если не прошли наказания страданием, которым наделяет Бог. Иисус перенес великое поругание, а читателям еще не пришлось пролить своей крови. Евр 12:14–29 в драматическом свете описывает примеры наказания за непокорность из ВЗ. Эта часть заканчивается предостережением, которое повторяет Втор 4:24 о том, что Бог — огонь поедающий.
Заключительное наставление (13:1–19) [543] . Это место, которое включает единственное детальное этическое увещевание, носящее конкретный характер. Здесь Евр ближе всего подходит к стилю Павла. После нескольких указаний относительно вопросов жизни в общине, характерных для книг НЗ, Евр 13:7 напоминает о вере прошлых наставников общины, которые проповедовали благовествование [544] . К прошлому нужно обращаться, потому что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (13:8) — это еще один пример незабываемого ораторского искусства автора. Однако он также призывает читателей быть послушными современным наставникам, которые пекутся об их душах (13:17).
543
F. V. Filson, "Yesterday": A Study of Hebrews in the Light of Chapter 13 (SBT 4; Naperville, IL: Allenson, 1967).
544
Означают
ли слова «кончина их жизни» то, что они умерли мученической смертью? Ниже мы увидим, что есть вероятность того, что Евр было обращено к римским христианам, а некоторые исследователи видят в упоминании о прошлых наставниках ссылку на Петра и Павла.Заключение (13:20–25). Увещевание завершается благословением и призывом к «Богу мира, воздвигшему из мертвых Пастыря овец великого, Господа нашего Иисуса» (13:20). Среди тех, к кому обращены приветствия, упоминаются Тимофей, который освобожден, и «италийские» — это те немногочисленные ключи к определению места написания и адресата письма.
Литературный жанр и композиция
В 1906 году выдающийся немецкий ученый В. Вреде (Wrede), опубликовал работу, название которой можно перевести следующим образом: «Литературная загадка Послания к Евреям». Дана (Dana) замечает, что Евр «начинается как трактат, развивается как проповедь, а завершается как письмо» [545] . Однако с применением каждого из этих жанров к Евр существуют определенные проблемы. Несмотря на вдумчивое изложение вопроса о превосходстве Христа, Евр все же — не просто богословский трактат. Автор подробно разъясняет свое учение с апологетической точки зрения: чтобы читатели, к которым обращено письмо, не отказались от веры в Христа ради идеализированных ценностей израильского культа. Что касается Евр как проповеди, то оно само называет себя «словом увещания» (13:22), и в нем есть такие обороты как «мы говорим» (2:5; 5:11; 6:9). Используя категории риторики Аристотеля, Аттридж (Attridge, Hebrews 14) пишет: «Это, безусловно, эпидиктическая риторика, прославляющая Христа». Однако, здесь присутствует и элемент совещательной риторики, так как Евр призывает к действиям, оперируя понятиями праведности и стойкости. Сегодня некоторые исследователи проводят разграничение между наставлением (которое тесно связано с текстом Писания) и проповедью (которая носит более тематический характер) — аргументация в Евр зиждется на Писании. Что же касается Евр как письма, то только указания в главе 13 и, особенно, заключение в 13:20–25 придают Евр сходство с форматом письма, известным по работам Павла [546] . Вероятно, мы можем определить жанр Евр для относительно простого анализа как написанной проповеди или наставления с эпистолярной концовкой.
545
Цит. по R. E. Glaze, Jr., No Easy Salvation (Zachary, LA: Insight, 1966), 9.
546
Некоторые исследователи утверждают, что глава 13 или 13:22–25 были добавлены к работе именно по этой причине, но см.: R. V. G. Tasker, ExpTim 47 (1935–1936), 136–138.
Структурный анализ Евр, проведенный А. Вануа (Vanhoye), оказал огромное влияние на исследования [547] . Работая с такими характеристиками текста, как устойчивые выражения, инклюзии/вставки (например, конец раздела, который соотносится с началом), чередование жанров, А. Вануа обнаруживает тщательно разработанную концентрическую композицию, состоящую из введения (1:1–4) и заключения (13:20–21), которые обрамляют пять разделов, организованных хиазматически [548] (каждый их них имеет несколько подразделов):
547
Его ранние работы суммированы в работе Structure and Message of the Epistle to the Hebrews (Rome: PBI, 1989); в кратком изложении — Attridge, Hebrews 15–16, а также их варианты: J. Swetnam, ВгЬИсаЪЪ (1972), 368–385; 55 (1974) 333–348; G. H. Guthrie, The Structure of Hebrew: A Text-Linguistic Analysis (NovTSup 73; Leiden: Brill, 1994). См. также: D. A. Block, Grace Theological Journal! (1986), 163–177; J. Swetnam, Melita Theological (1994), 127–141.
548
В хиазматической структуре первая тема соответствует пятой (эсхатология), вторая тема соответствует четвертой (экклезиология). Общеизвестная альтернатива этому методу подразделяет Евр на три раздела с переходами (4:14–16; 10:19–25), которые выделяются за счет растущей доверительности увещеваний.
I. 1:5–2:18: имя, превосходящее ангелов (эсхатология);
II. 3:1–5:10: Иисус верный и сострадательный (экклезиология);
III. 5:11—10:39: основное изложение (жертвоприношение);
IV. 11:1–12:13: вера и стойкость (экклезиологическое увещевание);
V. 12:14–13:19: мирный плод справедливости (эсхатология).
Несомненно, многие черты, которые выделяет Вануа, в Евр присутствуют, эта работа тщательно продумана и мастерски выстроена. Работа Вануа оказала большое влияние на анализ структуры послания Аттриджа (Hebrews 19). Он считает, что этот метод представляет собой большой шаг вперед по сравнению с простым перечислением вопросов содержания и тематической структуры, которые, по его мнению, часто обращают основное внимание на христологические утверждения, что искажает текст, делая его главным образом догматической работой. Однако внимание к содержанию вовсе не всегда приводит к такому результату, а слишком формализованный подход также может представлять собой опасность, так как он отрывает Евр от его четко апологетической цели, которую преследует книга, подчеркивая превосходство Христа [549] . Вызывает ли какие-либо возражение мнение, что не следует игнорировать ни формальный подход, который отдает должное сложному построению книги, ни более тщательное изучение тематики? Так как целью данного «Введения в НЗ» является познакомить читателей с содержанием всех книг НЗ, то я в разделе «Общий анализ» предпочел тематический подход, а читатели могут продолжить исследование, открывая для себя новое, отталкиваясь от формального подхода.
549
Некоторые попытки анализа Евр преувеличивают его апологетическую направленность, но ниже я укажу, что нельзя выпускать из вида двойную цель книги: предотвращать вероотступничество и корректировать неправильное понимание благовествования, которое недооценивает все то, что совершил Христос.
Интеллектуальная среда
За рамки вопроса о композиции выходит вопрос о той интеллектуальной среде, к которой принадлежал автор. Позвольте начать с параллелей с Филоном. Автор Евр, обращаясь к Писанию [550] , демонстрирует мастерство аллегории, сходное с тем, которое было свойственно Филону (см.: Sowers, Hermeneutics) и Посланию к Варнаве. Описание в Евр (4:12) проницательности и остроты Божьего слова напоминает язык Филона (Quis verum divinarum heres 26; #130–131). Как и в случае с Филоном, те категории, которыми пользуется автор, имеют аналогии в современной ему философии, например в среднем платонизме [см. главу 5 (В) выше] [551] . Это, однако, не означает, что автор Евр был хорошо подготовленным философом. Он хуже, чем Филон, знает философские термины и платонизм, но, по крайней мере, знаком с распространенными взглядами своего времени. У обоих авторов для символического изображения определенных элементов доктрины используются образы, связанные с религиозными обрядами. В Евр 8:5 и 9:23–24 израильские жертвоприношения и литургия в земной скинии — это подобие или тени соответствующих реалий в небесном святилище, так же как и Закон — это тень будущих благ (10:1). В то же время противопоставление, которое проводит Евр между земным и небесным в отношении религиозных обрядов, не объясняется только природой рассматриваемых факторов. Частично оно является результатом тех эсхатологических перемен, которые принес Христос [552] , а у Филона (или Платона) эсхатология не была центром внимания. Таким образом, сходство с Филоном не является прямым и связано с общей интеллектуальной средой, а не с непосредственным знакомством автора с работами Филона.
550
Он пользуется LXX. Встречающиеся у него время от времени отклонения от LXX, известные нам, говорят об отсутствии единообразия в греческих версиях I века н. э. Вероятнее всего, это не является свидетельством того, что автор цитировал Писания на древнееврейском языке, при всем уважении к Ховарду [G. E. Howard, NovT 10 (1968), 208–216]; Buchanan, Hebrews xxvii-xxviii; см.: K. J. Thomas, NTS 11 (1964–1965), 303–325; J. C. McCullough, NTS 26 (1979–1980), 363–379.
551
См.: Thompson, Beginnings; R. Williamson, SJT 16 (1963), 415–424; L. D. Hurst, SBLSP 1984, 41–74. Монтефиоре (Montefiore, Hebews6–S) связывает Евр с александрийским иудаизмом, при этом он перечисляет серьезные отличия письма от работ Филона. S. G. Sowers, The Hermeneutics of Philo and Hebrews (Richmond: Knox, 1965); R. Williamson, Philo and the Epistle to the Hebrews (Leiden: Brill, 1970); L. K. K. Dey, The Intermediary World and Patterns of Perfection in Philo and Hebrews (SBLDS 25; Missoula, MT: Scholars, 1975).
552
См.: G. W. MacRae, Semeia 12 (1978), 179–199.